«Даже слишком тихо», — подумал я, обратив внимание на отсутствие трелей птиц, всегда встречавших меня поутру.

Вместе с тишиной утро подарило тошнотворный запах. Пример было сложно подобрать. Какая-то смесь уксуса, разложения и химии, ацетона или скипидара.

Вооружившись заострённым колом, заменившим мне копьё, я рывком выскочил наружу и закружился, осматриваясь по сторонам. Быстро нашёл взглядом ловчую яму, куда угодила ночная тварь. Освобождаясь от капкана, она не жалела ни его, ни себя. Ямка была разворочена кольями, которые я в ней прочно закрепил, уперев в стенки. Сами острые колышки валялись поблизости от неё. Их покрывала чёрная свернувшаяся кровь. Именно от неё шёл тошнотворный запах, распугавший окрестных пичуг. Также кровью была залита земля рядом с капканом.

— Сука, прямо чужой какой-то, — тихо сказал я, когда увидел пожухшие от попавших на них капель чёрной крови травинки и листочки кустиков. Их будто кислотой полили.

Спустя десять минут я подвёл первый итог. Тварь оказалась серьёзно ранена. Если она не обладает приличной регенерацией, то восстанавливаться будет не один день. И из этого вытекают два решения. Первое, я сворачиваюсь и ухожу назад в посёлок скорым ходом. Форы от раны мне хватит, чтобы оторваться от твари и успеть оказаться под защитой частокола прежде, чем та меня нагонит. И второе, мне стоит пройти по кровавым следам до лежбища существа и там его прикончить. Это не только даст мне возможность продолжить заниматься поиском камней и золота, но и даст хороший куш в виде марок и талантов. Хм, в теории даст, так как я не представляю, что можно получить от неизвестной твари. Теоретически, мне отсыплется очень много. Вполне возможно, что это машина или животное-киборг. На эту мысль наталкивает скипидарный запах крови, в смысле химический. Да и разложение вполне может быть последствием сбоя в работе симбиоза живой плоти и имплантов. А за существ Красной ветви система Возвышения щедро награждает.

— Чёрт, и хочется, и колется, и мама не велит, — пробормотал я под нос, не зная, что предпринять.

В итоге после быстрого завтрака я решился всё-таки поставить точку в нашей борьбе с тварью. Перед тем как отправиться по следу, срубил несколько ровных тонких жердей и сделал из них полдюжины метательных копий. И два больших в полтора моих роста, к заточенным концам которых я прикрутил короткие палочки на манер креста. Получилось нечто отдалённо похожее на рогатины, с которыми некогда мои предки ходили на медведя. На остриях я дополнительно сделал ножом зарубки, чуть-чуть спустив стружку. Это, опять же, по моему мнению, должно не дать твари быстро вырвать копья из тела. Хотя, не факт, что та обратит внимание на подобные вещи. Судя по тому, как она выдёргивала ногу из вьетнамского капкана, ей совсем не жаль себя. Вот только если так думать, то мне тогда проще всего сидеть в посёлке и охотиться на крыс с ящерицами, а не выбираться далеко за пределы частокола.

Идти по следу было легко. Крови с ночного гостя налилось порядком. Чёрная, как дёготь или битум жидкость отлично виднелась на лесной растительности. А ещё был резкий запах, по которому я шёл ничуть не хуже, чем собака.

Спустя полтора часа я оказался рядом с небольшим, но глубоким оврагом с сухим дном. Место наводило на нехорошие мысли. Оно было похоже на логово какого-то потустороннего монстра из земных фильмов. Или территорию злой ведьмы.

Все деревья вокруг оврага давно погибли. Часть ветвей и почти вся кора с них отвалилась. В стволах зияли дупла и трещины, образовавшиеся из-за гниения древесины. Трава если и росла в этом месте, то это было много-много лет назад. Сейчас на голой земле не было даже прошлогодней былинки. Сама земля выглядела тоже далеко нехорошо. Какая-то серая, покрытая трещинами, какие возникают на дне высохших луж и мелких водоёмов.

В одном из склонов оврага зиял провал входа, ведущего куда-то вглубь.

— Вот же сука, — выругался я в очередной раз. — Гадство.

Пришлось немного задержаться, чтобы приготовить себе факелы. Их я взял из расчёта на то, что огонь станет дополнительным оружием. Может, это кибернежить какая-то, боящееся огня.

Один поджог и взял в левую руку, ещё два сунул между телом и рюкзаком под лямки последнего. Так они почти не мешали, а достать их не составляло никакой сложности. Плохо только то, что они пачкали одежду густым и липким горючим маслом. Перед тем как войти, обмотал лицо тряпкой, между слоями которой насыпал травы, чтобы перебить струящееся из оврага зловоние.

Высота прохода оказалась достаточной, чтобы я вошёл в него почти в полный рост, лишь слегка пригнулся и опустил голову. В левой руке трещал искрами факел. В правой сжимал копьё за середину древка. Уже через несколько шагов похвалил себя за идею с факелами. Отчего-то в логове твари моё ночное зрение работало из рук вон плохо. Может, тут всё пропитано её аурой, а мой талант слишком низок, чтобы справиться с ней?

— Твою ж мать, сука, у тебя тут протечка канализации, что ли? — выдал я, пройдя десяток метров под землёй. Запах здесь был просто ужасающий. Даже с травяной повязкой у меня перехватывало дыхание и хотелось проблеваться.

Проход извивался вправо-влево. Порой сужался так, что мне приходилось вставать чуть боком и перехватывать факел с копьём одной рукой. А иногда расширялся до того, что казался просторной пещерой. Это место совсем не походило на обычную берлогу.

Встреча с тварью состоялась неожиданно. Оказавшись в большом гроте, я принял его по сложившейся привычке за расширившийся ход. И только когда упёрся в стенку, понял, что дошёл. А спустя пару секунд увидел в неверном свете факела того, кто мне не давал две ночи покоя.

Для твари моё появление тоже оказалось сюрпризом. До моего прихода она спала. И сейчас медленно поднималась на ноги, щурясь от света факела.

— Хэ! — громко выдохнув, я качнулся вперёд и толкнул вперёд копьё, вкладывая в удар все силы.

Заточенное острие жерди вошло в низ живота твари примерно на ладонь. Миг спустя то оглушительно заорало. Звук ударил по сознанию не хуже нокдауна. Восприятие мира поплыло, стало расплываться. Рука выпустила копьё, поддавшись рывкам, совершаемым противником, пытавшимся избавиться от засевшей в теле деревяшки. Каким-то чудом я смог удержать сознание на границе между существованием и мраком забытья. Мало того, даже успел среагировать на рывок твари, вырвавшей из себя копьё и бросившейся мне навстречу. Я успел чуть-чуть опередить, ткнув прямо в оскаленную пучеглазую харю факелом. Та вновь заорала.

И я вместе с ней.

— А-а-а-а, сука конченая!

Она пробила мне левое предплечье длинным и острым когтем сантиметров на десять выше запястья. Рану словно кислотой прижгло. При выходе коготь ещё больше разворотил её.

Но и твари досталось порядком. Горящее масло обожгло ей глаза, лишив зрения. Навсегда или ненадолго я не знал. И проверять не собирался. Отскочив назад, достал из хранилища первый дротик и метнул тот, целясь в голову. Заточенная палка вонзилась в щёку, разворотила ту и тут же выпала из раны. Но через пару секунд во врага летел второй дротик, а за ним третий. Мне удалось насквозь пробить шею, из которой полилась чёрная и вонючая кровь и выбить левый глаз. Жаль только, что последняя рана никак не сказалась на самочувствии существа. Чёртовы моргала ещё раньше пострадали от огня.

Факел я уронил в момент ранения. На моё счастье, он не потух при падении. Но и света стал давать на земле в два раза меньше. Пользуясь паузой в схватке, пока тварь приходила в себя после копейных ударов, я достал второй факел и…

— Твою мать, как поджигать⁈ — хрипло выругался я.

Мой голос стал спусковым крючком для врага. Отпустив дротик, торчавший в её шее, она бросилась на звук голоса. Я увернулся от рывка, пропустив тварь почти впритирку с собой и успев наградить чувствительным ударом по затылку факелом. После этого рванул к факелу на земле, чтобы поджечь следующий.

Только успел подпалить его, как почувствовал, как на меня вот-вот набросится со спины враг. Пришлось совершить кульбит, упав на землю и перевернуться через плечо. От этого манёвра потревожил раненую руку. Боль в ней полыхнула, как вспышка бенгальского огня, затопив сознание. Но она же и не дала мне обеспамятеть.