А затем пошли миллионы лет одинаковых действий. Тупые попытки низвести в дикость любую цивилизацию, встреченную на пути. Причем от высокоразвитых народов «сверхи» не раз получали по рукам, но продолжали действовать одинаково, придумать что-либо новое для них было практически невозможно — понятие «творчество» вызывало у любого «сверха» зубовный скрежет, а сопровождающий его Звездный Огонь попросту убивал. Это говорило о том, что они пришли откуда-то извне, из-за пределов мироздания. Но как такое стало возможным? Шаэлен понятия не имел, он только отслеживал и запоминал происходящее, надеясь, что это когда-нибудь пригодится.

Однако со временем проклятые «сверхи» сумели пленить еще один высший народ — Эстер Архие. Они тоже уже дошли до уровня сущностей, и тут им на головы свалились твари извне. Именно благодаря их эксплуатации Воин, Госпожа и Наставник сумели придумать кое-что новое, благодаря чему их экспансия ускорилась. И так бы все, наверное, и продолжалось, если бы «сверхи» не столкнулись с орденом Аарн, не поняв в своей гордыне, что это общность, идущая по пути их носителей, и со временем способная их обогнать. Твари начали низводить цивилизации обитаемой галактики к варварству привычным образом, но чувствительно получили по рукам. Впервые за многие миллионы лет их не просто прогнали, а спровадили трех самых сильных в Бездну. Это вызвало в среде тварей, считающих себя вершиной мироздания, буквально шок, после чего было принято решение атаковать Аарн со всех сторон. Их мыслящий эгрегор пугал «сверхов» до безумия, из него постепенно вырастало нечто невыразимо жуткое. И его требовалось в обязательном порядке как можно скорее уничтожить, поэтому воздействие на отказавшихся принимать свою судьбу варваров продолжилось сразу же после того, как закончилась война, чего обычно не происходило.

Но самым важным все же, по мнению Кержака, являлись координаты очень многих объектов «сверхов». Особенно куда более крупных, чем аарн до сих пор встречали, ментальных маток. Именно через них держали под контролем низведенные в дикость народы. Если их разрушить, то задача тварей во много раз усложнится. А это даст время придумать способы борьбы с ними.

— Внимание! — заставил всех встрепенуться ментальный образ Наргилая. — Эстана приходит в себя!

Присутствующие подошли ближе к ритуальной схеме, полускрытой Звездным Огнем. Женщина внутри него приподнялась на руках, огляделась, попыталась дотронуться до стенок окружающего ее кокона, обожглась и отдернула руку. Затем заметила Наргилая, всмотрелась в него и явно узнала, поскольку грязно выругалась, пожелав вставшему на пути всеобщего блага всяческих неприятностей.

— Не желаю тебе здравствовать, тварь, пленившая Эстану, — уронил психомастер. — Да-да, я знаю, что вы всего лишь паразиты, захватившие души моих друзей. И Шаэлена я от одного из вас уже освободил. Он мне передал все, что знал, так что ваше время, сволочи, заканчивается.

— Что со мной было? — не обратила внимания на его слова Черная. — Это ты сделал?

— Нет, не я, — насмешливо ухмыльнулся Наргилай. — Ты позволила оседлать себя демону, причем очень молодому демону. Так какое же ты высшее существо, раз обычный демоненок сумел взять тебя под контроль? Тьфу, да и только!

— Не может быть… — побледнела женщина. — Мы — высшие, мы — предел и суть всего, никакие демоны нас пленить не могут!

— А вот он думал иначе и оседлал, — хохотнул психомастер. — Но не будем терять времени, ты мне не интересна. Уходи!

И принялся медленно сжимать кокон. Черная зашипела, принялась ругаться, затем визжать и вопить. Но Наргилай не обращал на это никакого внимания, и тварь долго не выдержала — глаза женщины закатились, из них, изо рта и из ушей потекла черная жидкость, собравшаяся в почти незаметное облачко в надежде ускользнуть, но не вышло. Психомастер внимательно отслеживал ее эволюции, и как только образовалось облачко, атаковал его языком Звездного Пламени. Раздался утробный вой, и очередная тварь извне издохла.

Прошло не менее десяти минут, прежде чем Эстана открыла ясные глаза и с улыбкой посмотрела на мир за пределами кокона.

— Здравствуй, Наргилай! — ее образ переливался цветами радости. — Ты смог выгнать ее… Спасибо тебе, старый друг! Я думала, что так и растворюсь в ничто, как остальные…

— Страшно рад тебя видеть, Эстана! — с не меньшей радостью ответил психомастер. — Как ты?

— Плохо, — тяжело вздохнула она. — Да ты сам видишь, от души почти ничего не осталось, так, ошметки какие-то. Выходить из кокона мне никак нельзя, иначе меня сразу какая-то другая тварь оседлает. Нужно найти мое средоточие и позволить мне уйти. Другого выхода, прости, нет. Я бы очень хотела исправить то, что натворила в моем теле эта, но не получится…

— Уважаемая, у нас есть Целители Душ, — ступил вперед Кержак. — Позвольте им попробовать помочь вам.

— Пусть пробуют, мне не жалко, — пожала плечами Эстана. — Но не уверена, что у них получится.

— Попытаться все равно стоит.

С этими словами старый орк отошел в сторону и вызвал с нулевым приоритетом Дашу и Тра-Лгаа. Целительницы Душ отозвались сразу, обе прекрасно знали: раз нулевой приоритет, то где-то случилась беда, и нужна их помощь. Выслушав рассказ Кержака о том, что «сверхи» на самом деле паразиты, присосавшиеся к чужим душам, они только кивнули — это соответствовало их собственным выводам. А узнав, что на «Небесном Путнике» находится освобожденная от паразита женщина, от души которой остались жалкие клочья, сообщили, что будут через полчаса, поскольку как раз находятся в Кельтане, не нужно тратить время на перелет.

Не успел погаснуть голоэкран, как Кержак вдруг ощутил, что его зовет эгрегор ордена, собираясь куда-то перенести. Где-то срочно требовалась его помощь, там происходило что-то страшное. Какой-то аарн, причем однозначно не ментат, сумел дозваться до эгрегора, что само по себе было чудом из чудес. Быстро сообщив остальным, что происходит, Кержак позволил эгрегору перенести себя, одновременно готовясь к бою. Однако перед переносом в его рукав вцепился Наргилай со словами:

— Я с вами!

В то же мгновение в глазах обоих потемнело, а тела охватил леденящий холод, что говорило о межвселенском переносе. Еще несколько мгновений, и мастера оказались перед странного вида храмом возле которого застыл большой десантный челнок. Возле люка дергались на мостовой в судорогах десятка два человеческих тел в зеркальных орденских доспехах. Над ними стоял высокий худой мужчина с брезгливым выражением лица и накладывал на пострадавших какие-то плетения, от одного вида которых старого орка передернуло — однозначно не целительские. Незнакомец раздраженно уставился на появившихся перед ним двоих мастеров и брезгливо поинтересовался:

— Это что еще за явление?

— Леорад! — буквально возопил Наргилай, радостно потирая руки, весь его вид выражал азарт, восторг и нетерпение. — Как же давно я ждал этой встречи, сволочь ты поганая!

— Не-е-е-ет!!! — отчаянно завопил тот. — Ты не можешь быть здесь, тебя давно пленили!.. Не-е-ет…

Последнее слово прозвучало, скорее, как стон отчаяния. Леорад попытался сбежать, телепортироваться, затем совместить пространства, но не смог, Наргилай перекрыл все входы и выходы в живой мир. Он слишком долго ждал встречи со старым врагом, в свое время сильно нагадившим его народу, чтобы теперь упустить. Настало время воздать подонку за все хорошее. Полной мерой! По справедливости. Той самой. Высшей!

— Ну что, все готово? — обратился Исраэль к Кейтаре.

— Почти, учитель, еще несколько минут, — ответила ученица. — Мы должны накрыть все лагеря одновременно, чтобы ни одна тварь не успела нажать кнопку. Компьютеров, способных сделать это без вмешательства человека, здесь, к счастью, нет.

Старый еврей кивнул. Действительно, нельзя допустить взрыва ни единого концлагеря, это даст такой всплеск инферно, что всю планету затрясет. Как ни странно, исчезновение «машиаха» почти ничего не изменило, разве что поначалу, местный Израиль так и остался отвратительным хищником. И сейчас высокопоставленные раввины вовсю интриговали, стремясь занять внезапно опустевший трон. Причем ни один не собирался ничего менять, их все устраивало. А это означало, что израильскую верхушку в полном составе придется изымать и вывозить на безлюдную планету. Пусть там издеваются друг над другом, раз больше ни на что не способны.