— Ты просто глупая девчонка, - тихо сказал Мариус. – И твои старания пропадут напрасно. Я верну их.

— Нет! - почти кричала она. - Вы не можете! У этих людей не было выбора! Они прибыли сюда не по своей воле, а действовали по приказу моего отца! Я единственная, кто заслуживает наказания! Я знала на что иду, освобождая их!

Её глаза светились лихорадочным блеском, пока она высказывала свою гневную тираду, и Мариус понимал, она и впрямь готова подставить свою голову под удар его меча. Эта её смелость, а может, то была глупость, выводила его из себя, но в тоже время не могла не восхищать.

«Но неужели она думает, что я смогу убить беззащитную женщину? Как же низок я, должно быть, в её глазах! Боги, помогите мне!» - растерялся Мариус, и так ничего и не ответив, вышел прочь из комнаты.

— Останься возле дверей леди Тами, - сказал Мариус одному из стражников. – Никого не впускать и не выпускать, пока я не вернусь!

Спустившись во двор, он приказал седлать лошадей, и уже через четверть часа, взобравшись на своего вороного коня, скакал вместе с небольшим отрядом по Янтарной дороге, двигаясь в сторону леса Охотника. Ночь ещё слабо сопротивлялась, но уже уступала свои права серому утру; кое-где на небе тускло мерцали последние звёзды. Мариус знал, они нагонят беглецов, и ещё к обеду те вернутся обратно в темницу.

— Они не могли уйти далеко, - крикнул Рован, пришпоривая свою резвую лошадь.

Мариус промолчал, крепче стискивая зубы. Рован прав, они не могли уйти далеко, но осознание этого не приносило ему должной радости. Он мчался вперёд, и ветер трепал его тёмные волосы, словно пальцы матери, а в голове вместо топота лошадиных копыт продолжали звучать яростные слова девчонки.

Наконец, вдали показались первые невысокие деревца, сразу за которыми раскинулся лес Охотника, густой и древний, как старик.

— Отряд должен был дожидаться у границы леса, - произнёс Рован, направляя лошадь прямиком к деревьям.

— Я вижу следы! – послышался голос одного из воинов.

Мариус приблизился и поглядел. Кое-где между деревьями зелёная трава оказалась примята, и в некоторых местах виднелись следы лошадиных копыт.

— Следы свежие, - заметил Рован. - Беглецы двигаются в стороне от Янтарной дороги.

— Пытаются сбить нас со следа, - отозвался Хармон, один из воинов.

— Вперёд! – скомандовал Мариус, пришпорив лошадь.

Они скакали долго. Кобальтового цвета небо нависало теперь над их головами, пока отряд продвигался всё дальше вглубь леса. Могучие деревья обступали путников со всех сторон, и в некоторых местах, там, где молодая поросль росла частоколом, лошадям приходилось трудно. В какой-то момент они сбились со следа, и он, словно тонкая нить, терялся где-то между соснами.

— В этом месте следы обрываются! Боги, я ничего не вижу, - рассердился Рован. Спешившись, он принялся шарить глазами по земле, густо поросшей травой, и присыпанной сухими изломанными ветками и прошлогодними листьями. – В какую сторону они направились?

— Только Ерта, должно быть, знает, - отозвался один из воинов Мариуса, пригнувшись ближе к земле. - Но она молчит.

Мариус тоже спешился и теперь стоял немного в стороне от отряда, как вдруг заметил чёткий след на дёрне. Он понял сразу, беглецы свернули здесь, прямо за этими деревьями, а дальше, скорее всего, пойдут вдоль ручья, что тянется до самой Янтарной дороги.

— Лорд Вэлдон, они могли пойти вдоль ручья, - озвучил его мысли Хармон, кивнув в сторону чащи.

«У этих людей не было выбора!» - услышал он в своей голове тихий голос девчонки.

— Да, Мариус, нужно проверить эту тропу, - поддержал Рован.

«Они прибыли сюда не по своей воле, а действовали по приказу моего отца!» - голос прозвучал громче и навязчивее.

— Хотят они или нет, им всё же придётся выйти на Янтарную дорогу, чтобы добраться до Тилмрэда, - снова Хармон. - Дальше лес становиться непроходимым, значит, они должны были свернуть где-то здесь или чуть дальше.

«Я единственная, кто заслуживает наказания!» - терзали его слова девчонки, и Мариус тряхнул головой, пытаясь избавиться от них.

— Так что, Мариус? - спросил Рован, поглядев на брата. - Что прикажешь?

«Я знала на что иду, освобождая их!» - прозвучал её мягкий голос, и на миг он прикрыл глаза, осознавая своё поражение.

— В пекло всё это! – сквозь зубы процедил он, ногой загребая сухие листья, чтобы скрыть следы лошадиных копыт от глаз остальных. - Возвращаемся обратно! – Его приказ громовым раскатом разнёсся над лесом, растревожив спящих птиц.

— Обратно? – удивился Рован. – А как же беглецы?

— Ты же сам, видишь, что мы потеряли их след. Предлагаешь идти за ними до самого Тилмрэда? – рассердился Мариус, осознавая, что злиться он не на Рована, а на самого себя.

— Нет, но…

— Мы возвращаемся, - процедил Мариус и повернул обратно. Остальной отряд безоговорочно подчинился приказу своего лорда.

Весь путь до замка Мариус ловил на себе недоумевающий взгляд Рована, и ненавидел себя за свою слабость.

Настежь распахнув окно, Тами смотрела на пустующий внутренний двор Риверсайса. Солнце, необычайно тёплое для начала осени, золотило своими лучами крыши приземистых построек, на которые ветер успел набросать первые опавшие листья. Небо, пронзительно голубое и чистое, смущённо заглядывало в комнату Тами, сделавшейся для неё настоящей темницей, и вот уже как две недели она не смела покидать её. К самой Тами допускали лишь служанок, и единственным доступным для неё развлечением оставалась болтовня со словоохотливой Амаей и чтение. Амая явиться позже, а читать Тами сейчас не хотелось, и забытая на время книга лежала на кровати, пока ласковый ветер, что проникал в комнату, перебирал её тонкие сухие листы.

Двор постепенно заполнялся людьми. Тами слышала их разговоры, перебранки и звонкий смех. Дети бегали и кричали, играя в чехарду; прачки несли вывешивать стираное бельё; рябая лохматая собака ходила по кругу, пытаясь ухватить себя за хвост.

Тами облокотилась о каменный выступ подоконника, подставив лицо солнцу. Жалела ли она о поступке, что привёл к её заточению? Нет.

Решив в тот день, что не позволит умереть людям отца, Тами отправилась к единственному человеку в замке, у которого она могла попросить помощи. Который мог бы ей помочь. По крайней мере, Тами надеялась, на его помощь. Она пошла к Бриаму. Тоннель, что скрывался где-то глубоко в подземных лабиринтах, мог вывести пленников за стены Риверсайса, при этом оставляя их незамеченными. Если этот тоннель в самом деле существовал.

— Предать брата? – изумлённо и одновременно растерянно произнёс он, как только Тами оказалась в его комнате и озвучила цель своего визита.

— Ты спасёшь хороших и добрых людей, Бриам, - взмолилась Тами. – Они не заслужили такой бесславной смерти!

— Я не знаю, Тами. Это самая настоящая измена...

— Боги, если хочешь, я стану тебя умолять, ползая на коленях, но прошу, помоги мне! – отчаяние, накрывшее Тами с головой, сквозило в каждом её слове. Пока они здесь стоят и препираются, людей отца казнят.

В какой-то момент Бриам несмело кивнул, выражая своё согласие, и, кажется, от облегчения она всхлипнула.

— Спасибо! Спасибо! – шептала Тами, пока слёзы застилали ей глаза. Теперь у неё, нет у них, появился шанс. Один единственный шанс, и его нельзя упустить.

— Но как ты собираешься вывести их из темницы? – задал вполне резонный вопрос Бриам. – Там на каждом углу стража.

Это Тами тоже продумала наперёд. Спустившись в кухню, она попросила у Санды снотворное, сказав, что вот уже который день мучается от бессонницы.

— Только не перестарайтесь с дозой, миледи, - напутствовала добрая и чересчур доверчивая кухарка. - Иначе проспите до полудня.

— Не волнуйся, Санда, я буду осторожна.

Тем не менее, рука Тами не дрогнула, когда она щедро сыпала порошок в вино, которым немного позже потчевала тюремщиков. К слову, они во всей этой истории оказались самыми сговорчивыми. А дальше дело оставалось за малым. Точнее, за Бриамом.