Мысль об отце заставила его плотнее сжать губы. Кровь в жилах вскипела. Мариус сделал шаг вперёд. Пора было преподнести лорду урок, который тот запомнит на всю жизнь.

— Где его сыновья? – рыкнул Мариус.

Он сам поразился тому, насколько резко прозвучал его голос.

— Мои сыновья пали в бою. Храбро, как и положено настоящим воинам, - ответил Ларик Боллард, хотя Мариус обращался к своим людям.

Мариус сильнее сжал руки.

— Их мать скажет так же? - спросил он. Лорд Боллард промолчал, но взгляда не отвёл. - Теперь ты видишь, к чему привело твоё стремление захватить замок? Из-за твоей алчности ты лишился сыновей, а я отца, - смотря в лицо лорда Болларда, произнёс Мариус. – Мне бы следовало казнить тебя прямо здесь и сейчас, но слишком лёгкая смерть будет благостью для тебя. А ты её не заслуживаешь.

— Мариус, - нахмурившись, произнёс Рован, и в его голосе послышалось недовольство.

— Но и отпустить я тебя не могу, завтра ты снова соберёшь войско и поведёшь своих воинов на запад, - продолжил Мариус, никак не отреагировав на выпад брата. – Помниться, у тебя было трое сыновей, - задумчиво протянул Мариус, сделав шаг к пленнику. - Так вот тебе моё решение, лорд Боллард - твой отпрыск станет жить в Риверсайсе, в качестве залога, что ты больше не посмеешь напасть на наши земли.

Лицо лорда Болларда вытянулось, серые глаза на мгновение расширились.

— Он ещё совсем мальчишка! Ему только пять! – выставив вперёд острый подбородок, покрытый косматой бородой, выпалил он. – Во имя богов, он мой единственный наследник!

Впервые в его глазах Мариус заметил страх.

— Дочь, - неожиданно вмешался в их разговор Рован, впившись гневным взглядом в лицо лорда Болларда. Мариус непонимающе глядел на них двоих, пока они вели молчаливый диалог между собой. – В Тилмрэде у него осталась дочь.

Впутывать сюда женщин? Мариус не был сторонником таких решений, но тут же он подумал о матери и сестре, которые по вине Боллардов лишились мужа и отца, и решение было принято.

— Значит, твоя дочь станет залогом мира. Когда в следующий раз ты вздумаешь приблизиться к Риверсайсу, подумай о ней. Клянусь, если караульные заметят твой отряд, я сразу перережу ей горло, и, Ларик, её кровь будет на твоих руках, - предупредил его Мариус, а лицо лорда Болларда раскраснелось.

Он боялся за жизнь дочери. Что ж, правильно делал, что боялся.

— Она сосватана! - прогрохотал Ларик Боллард.

Рован усмехнулся.

— Не волнуйся, лорд Боллард, мы устроим свадьбу твоей дочери, - сказал он, разглядывая свой меч. В голосе Рована звучала злость, и Мариус его прекрасно понимал. – Должно быть, конюх вполне сгодиться на роль жениха.

— Моя дочь – леди! Вы не можете опозорить её браком с простолюдином! - зарычал лорд Боллард, но Рован лишь осклабился.

— Твоя леди вскоре станет подстилкой для любого желающего забраться на неё! Так что, будет чудо, если её захочет взять в жёны хотя бы конюх!

Лорд Боллар широко раздувал ноздри, переполненный гневом и бессильной яростью, его лицо надулось и покраснело; Мариус видел, что он едва сдерживает себя.

Мариус бросил выразительный взгляд на Рована, призывая к молчанию, и тот послушался. От обесчещенной девчонки им вряд ли будет прок, ведь для Ларика обесчещенная дочь всё равно, что мёртвая.

— Под крышей Риверсайса с твоей дочерью ничего не случиться, моё тебе слово, лорд Боллард, - Мариус шагнул вперёд, впившись цепким взглядом в лицо Ларика; злость и безысходность исказила его черты. – Вскоре я приеду за ней, и для тебя же будет лучше, если я обнаружу её в Тилмрэде. В противном случае, я вырежу всю твою семью, Ларик, и начну с единственного наследника. – Во взгляде Мариуса читалась решимость, которой он был полон.

Девчонка станет жить в Риверсайсе, и да смилуются над ней боги Мироздания!

На рассвете, когда пепельно-серый сумрак ещё окутывал спящий мир, Тами проснулась. Распахнув глаза, она уставилась лазурной синевой в высокий потолок, что нависал над ней.

Ей показалось, что она слышала голос Клойда. Он назвал лишь её имя; громким эхом оно разлетелось в безмолвной тишине комнаты, и до сих пор звенело в голове Тами. Она судорожно вздохнула, опуская ноги на пол. Голос, обычно ласковый и спокойный, был холодным, как камень под ногами, и резким, и Тами охватило жуткое предчувствие.

Случилось что-то непоправимое, она знала это.

Так уж вышло, Тами больше остальных любила Клойда, может оттого, что внешне была почти точной его копией. Как-то в детстве, на тот момент Тами было лет пять, не больше, она жутко рассердилась на старших братьев за их отказ обучить её сражаться на мечах. Сами Клойд и Орвуд, как только отец позволил им тренироваться с его воинами во дворе замка, ходили, словно индюки, раздувшись от гордости. Тами же приходилось наблюдать издалека; она искренне не понимала, почему её лишаю этого развлечения. Девчонкам не положено брать меч в руки, хорохорились они, с важным видом уходя вслед за Димитрием Брулло, косматым здоровяком в блестящих доспехах, главным оружейником Тилмрэда.

Отец, смотря на их состязания, гордился своими сыновьями, а Тами... Тами негодовала. Ну почему, почему она родилась девчонкой? Отчего мать родила её такой? Она страшно злилась и на мать, и на всех богов Мироздания, которые допустили такую вопиющую несправедливость. Она страстно желала, чтобы отец гордился и ей! Ты принесёшь отцу славу, как только выйдешь замуж за знатного лорда, успокаивала её мать своим невозмутимым голосом. Но Тами не хотела замуж за незнакомца, которого выберет отец! Одна только мысль об этом леденила её детскую душу.

В тот же день Тами спряталась в крипте, что утопала под толстыми вековыми стенами Тилмрэда. Она часто спускалась сюда. Здесь, в мрачном и каменном убежище, хранившем её умерших предков, Тами просидела почти до самого вечера. Темнота и холод старой крипты не пугали маленькую Тами, напротив, она знала, что мёртвые не навредят ей. Да и мать ни за что бы не догадалась искать её здесь, впрочем, как и вéда Арлин [вéда и вéдон - священнослужители в вектуме].

А вот Клойд догадался. Его звучный голос, словно стая перепуганных ворон, отразился от каменных стен крипты, и, казалось, потревожил мертвецов с их вечным сном. В точности как сейчас. Ей отчётливо послышался зов брата, будто она вновь пятилетняя сидит в крипте, а он ищет её.

Ветер, ласковый, как воды Песчаного моря, что омывают восточные берега Этелхорда, подул в окно, и тонкие занавеси заколыхались. «Глупости какие», - подумала Тами. Клойд не мог её звать. Должно быть, он сейчас вместе с отцом у западных берегов королевства ведёт ожесточённую схватку около стен Риверсайса, до которого был добрый месяц пути. Но эта мысль лишь сильнее растревожила Тами, ей сделалось страшнее, и горечь образовалась на кончике языка.

От старого кузнеца Хейтуэла, чьи руки в последнее время с большим трудом удерживают молот, она слышала легенды о стойкости людей лорда Вэлдона.

А ещё Хейтуэл говорил, что лорд Грай Вэлдон великий воин и опытный предводитель, будто это он помог королю Улберу Рийнару завоевать свой трон в королевстве Этелхорд, а после и удержать его, и сыновей своих он воспитывает, как истинных воинов, не знающих поражения, честных и преданных своему королю. И если его отважные воины встанут бок обок с воинами короля Улбера, тогда непременно жди беды…

Тами слышала, как перед отъездом отец говорил с сиром Костелом, одним из своих военных советников. Он утверждал, будто лорд Вэлдон никак не ожидает этого нападения, и будет не в состоянии дать достойный отпор. «Кроме того, на подмогу придут Пирсы, мой лорд, и у нас будет численное превосходство перед Вэлдонами», - слышался лающий голос сира Костела. Он рассчитывал на лёгкую победу с минимальными потерями. Ещё тогда Тами усомнилась в его слишком приторных речах, а сейчас, когда тревожное чувство закралось ей в душу, и всё не отпускало, и подавно.