Услужливый крестник, поставил перед ним стакан ароматного чая и Сервий ненадолго забылся, глотая божественный напиток.
Не зря он сохранил жизнь никчёмного араба, — вкусный чай настраивал на приятные мысли.
Неизвестно откуда взявшаяся пчела, решила усесться на правую руку, Сервий инстинктивно отогнал её другой рукой, он бы, скорее всего, забыл про несоответствие, откуда в пустыне пчёлы? Но острая боль в шее вернула в реальность. Быстрый шлепок по больному и на ладони появилось чёрное пятно. Сервий не успел обдумать неприятность, новая напасть приключилась с правым плечом. Шлепок, теперь и на другой ладони расплывалась чёрная гадость.
— Что это? Египтя…
Резкая боль в темени не дала закончить, Сервий задрал голову и обомлел. Над ним кружилась тёмная воронка, состоящая из летающих насекомых. Сотни пчёл, жужжа свою нескончаемую песню, готовились к нападению. Осознав это, он дёрнулся, желая убраться короткой дорогой, но дар молчал. Ощущая панику, Сервий посмотрел на хозяина кластера, но каково же было его удивление, когда он увидел…
— Пасечник? Ты же давно у…
Боль возникла сразу в нескольких местах и человек, который прожил на Стиксе больше двух столетий, сделал то, о чём и думать забыл, заорал на весь пустынный кластер тяжело раненым медведем. Боль, отчаянье, обида, всё смешалось в одном крике. А когда он превратился в тихий сип, Пасечник склонился, заглядывая в умирающие глаза.
— Заигрался ты в Бога, Сервий! Отдохни пока. Может, в другой раз поумнеешь!
P. S
— Алло, Светик? Здравствуй, свет очей моих!
Девушка которая ко мне звонила, была мягко говоря не свободна, а если грубо, то замужем. Моя неспокойная натура давно её окучивала, аж со свадьбы Анькиной дочки. Невиданное для меня терпение. Разумеется, на холостом ходу я не сидел. Разве можно цельный месяц? Не бывало такого, сколько себя помню.
— Что? Сегодня? А, сейчас⁈ Извини милая, от счастья уши заложило… Да я мигом, только за вином сгоняю, жди!
Отключив смартфон, я принялся ориентироваться на местности.
Так, ближайший магазин, ага…
Направив стопы любви в правильном направлении, я за десяток минут добежал, но тут вдруг что-то громыхнуло, да неприятно так, аж в голове отдало.
Что за нах?
Дождя вроде не предвиделось, а пахло какой-то кислятиной. Должно быть опять с химзавода выброс. Забыв о неприятности, я поспешил в магазин и мельком глянул на витрину. Обычное стекло, а отражалось в нём… туманные развалины города и бегущая ко мне огромная собака. Память резанула острейшим ножом.
— Вискарь?
Обернувшись, я увидел унылую картину, спальные пятиэтажки, проходящий мимо трамвай, посмотрел на витрину. Псина остановилась в нескольких метрах, клубы тумана добавляли в картину зловещие нотки. Раскрыв пасть, Вискарь скинул что-то на бордюр и устремился обратно. Я опять обернулся, всё тоже самое, но вдали, за границей города, клубился густой туман.
— Вискарь, дружище, как я мог забыть?
Подойдя к краю тротуара, я нашёл там кисет, а в нём, я аж зажмурился с непривычки, моргающая хреновина!
— Прости, Светик, в другой раз зависнем!
