— Не всё поместилось, — оправдался он на недоумённый взгляд погонщика. — Получилось? — в голосе сквозила надежда.

— Свалить бы отсюда, злачное место, — пробухтел Колбасян

— Пока что всё идёт по плану, заходим, не надо здесь светиться.

Дверь закрылась. Сухмет устроился в удобном кресле, а подчинённые встали в центре комнаты, не решаясь что-либо сделать.

Коротышка хэкнул скидывая рюкзак, в этот момент в дверь постучали, судя по всему, ни какая-нибудь обслуга, слишком требовательно. Шарахнулись все, кроме Сухмета.

— Колбасяяаан! — на распев донеслось из-за двери. — Ты здесь, дорогой?

— А, это Гонза, — испуганно прошептал вызываемый. — Подручный того маньяка! Он мне шланг в задницу совал… Урод!

— Подтверждаю каждое слово, — вторил ему повар. — Он харизматик, заболтает и сделаешь всё что скажет.

— Спокойно, сейчас разберёмся… Кук, спрячь рюкзак за диван и открой ему, как зайдёт закрой, а ты сядь и не трясись так!

— Колбасян, ну что ты как маленький? Открой, познакомь с друзьями!

Пока Кук дошёл до двери, Сухмет накрыл руку с оружием диванным пледом. Щёлкнула щеколда, на пороге появился смазливый франт, из тех, что безоговорочно нравятся женщинам, зашёл огляделся.

— Привет Кук, шикарные были сардельки, на сливочном масле готовил? Ты такой молодец Кук, но почему так мало? О-о! — Гонза остановился в коридорчике. — Подсохшая блевотина, как же романтично, напоминает старые вестерны, запах табака, дерьма и одеколона.

Дверь закрылась.

— А что, мне нравиться компания! Колбасян, давай захватим твоего друга, возьмём пива, поднимемся наверх, у меня прекрасная коллекция оружия. Видел бы твой друг какие там ножи, ох, были времена…

Сухмету начал нравиться этот странный тип, он напоминал одного из друзей, такой же весёлый балагур, парень даже улыбнулся, переводя взгляд на Колбасяна, который тоже смущённо улыбался. А почему бы не подняться, поболтать с хорошим человеком, тем более ножи, это же красиво. Рассуждая, Сухмет посмотрел на нового друга, тот буквально светился благожелательностью, продолжая говорить и говорить, слова текли как сладкий мёд.

— А что это коротышка задумал?

Хрясь…

Резко заткнувшись, весёлый балагур сложился словно поломанная кукла, в симпатичной башке торчит клюв. Сухмет и Колбасян схватились за головы. Острая, сильная боль, так бывает, когда контакт внезапно прерывается.

— Я же говорил, заболтает! — услышал Сухмет, борясь с отступающей болью. — То ещё дерьмо, — что-то с хрустом хлюпнуло, стало понятно, инструмент вернулся к хозяину.

— Ох… у меня аж в заднице заболело, будто швы разошлись. — проныл Колбасян. — А что было то? Почему этот урод не дышит? — на коротышку, однако, посмотрел.

Повар благоразумно помалкивал, заговорил Сухмет:

— Спасибо Кук, не забуду, — он поднялся, размял шею и уселся обратно. — Времени мало, и стая Топора засуетилась… Похоже он приказ перед смертью отдал.

— Они же сюда не прорвутся?

— Обязательно прорвутся Колбасян и ты в этом поможешь… Дай мне усиление!

Бросив опасливый взгляд на Кука, лакрум выполнил приказ.

— Один кон мы деревеньку чистили недалеко от Продольного, всё вроде в ажуре, даже пара девок свежачек попалась, по хабару правда слабовато, одни винтари старые, да двустволки…

— Чо-то ты не быстро начинаешь Долгий, — вставил напарник. — Гы-гы.

— Заткнись Бармалей, со смысли сбиваешь, — Долгий угрожающе повертел в руке нож.

Обычную атмосферу караульной, нарушил третий охранник, причём самым натуральным образом, задрав ноги до омерзения громко испустил газы. Тут же начав ржать и покатываться. Долгому это не понравилось, выматерившись, он сиганул к засаленному диванчику, который уже пустовал. Ныра, так звали засранца уже шагнул на несколько метров. Попробуй догнать клокстопера.

Плюнув на это дело, Долгий окрысился на него словесно:

— Итак дышать нечем, ты ещё… Чтоб тебя бегуны оттрахали, паскуда гнилая! — высказав пожелание, он вернулся за стол и взялся за брошенное занятие, ковырять ножом стол.

А Ныра с Бармалеем, закатывались диким смехом. Обычный рабочий день продолжался.

— Да забей, Долгий, — пошёл на примирение Бармалей. — Болтай дальше, чо там с деревней не так?

— Отвали урод, вон, с подружкой своей трепись, — кивнул на Ныру. — Пусть расскажет кому свой вонючий зад подставляла⁉

Новый взрыв смеха. Засранец нисколько не отставал от напарника, чуть ли не по полу катался.

— Да ладно, скучно же, — не отставал Бармалей. — Сам же знаешь, какой Ныра вонючка, где не появится, везде смердит.

— Э, мля! — возмутился засранец.

Тут уже и Долгий рассмеялся, ему понравилось.

— Ладно, ублюдки, слушайте дальше…

В этот момент, послышался довольно сильный удар, а поскольку наблюдательный пункт находился на опоре правой части ворот, то и почувствовался.

— Что за хня? — бросив нож на столе, Долгий кинулся к мониторам наблюдения, да так и застыл с открытым ртом.

— Что там? — кореша-напарнички подскочили с обоих сторон. — Охренеть! — воскликнул Бармалей. — Не смогёт же? Скажи, Долгий!

— Да не… Ты чо! — поддакнул Ныра, трясущийся голос выдавал неуверенность. — Полметра усиленной стали!

На мониторе, гигантская свинья, больше похожая на рогатого трицератопса, неслась к воротам. Удар был такой силы, что сторожка заметно качнулась, зазвенело битое стекло; бутылки тарелки, всё посыпалось. Словно ожидая этого, взвыла сирена. Даже в этом стабе означающая: все на стены!

— Сука!!! — в страхе заорал Ныра. — Чо за дела? Звони Водяному!

— Бесполезно, — возразил Бармалей. — Жирдяй бухой валяется… Топору звони…

— Звоню уже, ими его мать! — Долгий судорожно тыкал в смартфон.

Бармалей решил удостовериться глазами, распахнул дверь, впустив новую порцию вони пекла и раздирающий слух, ор заражённых, но кому сейчас до таких мелочей. Он посмотрел вниз, а картина там совсем безрадостная. Лотерейщики, топтуны, те, что из самых мелких устилали пространство сплошным ковром, сотни, тысячи верещащих тварей, они были везде, кроме узкой дорожки к воротам, по ней снова неслась та самая свинья. Бросив взгляд на задние ряды заражённых, где как колоссы возвышались элитники, Бармалей глянул на противоположную сторону ворот, там уже стягивались люди.

…– молчит сука Топор, — расслышал он из-за открытой двери.

Он хотел было забежать под крышу, но тут почувствовал, как волосы зашевелились сами по себе и это плохо. Значит включился сильный дар. Бармалей глянул за стену. Элитная свинья неслась со скоростью звука, а на её лбу что-то блеснуло, ярко, до боли в глазах. На последней секунде охранник залетел в помещение чтобы тут же потеряться от все сотрясающего удара.

Сквозь звон в ушах, он расслышал матерящегося Долгого и стрельбу ни где-то там, а на территории стаба.

— Пробил мля!!!

— Что? Как? — скинув с себя столешницу, Бармалей по привычке кинулся к мониторам, да куда там, их будто слон растоптал, всё в хлам, а поверху этого бардака, валялся Ныра с куском монитора вместо башки. — Отпрыгался, вонючка.

Быстро забыв про неудачника, он подбежал к окну, точнее зияющей дыре. Долгий, опираясь о стену, смотрел вниз. Ворота были на месте, но перекос с немаленькой щелью на лицо. Крупное не пролезет, а вот мелочь, типа лотерейщиков, легко. Что они в общем-то и делали, пёрли как очумелые, один за другим, нисколько не смущаясь пулемётных очередей.

— Т-90 гонят, — прохрипел Долгий.

Оглядев напарника, Бармалей отметил, что тот малость помят и левая рука висела плетью.

— Ща ворота подопрут. Во, ещё один ползёт, может и поживём малость.

Бармалей хотел поспорить, но тут зашипела рация.

— Запад востоку, как обстановка? Долгий, Бармалей, живы? Приём!

Бармалей терпеть не мог, обмены любезностями, лишние слова. Поэтому, когда он откопал из хлама рацию, ответил просто:

— Дела хреновые, ворота повредили. Если крупняк пойдёт, хана нам! Сука, приём!