Но они не отступали. Перестраивались и продолжали упрямо двигаться напролом, словно никакого сопротивления не существует. Несли множественные потери, но не открывали ответный огонь. Ход развития событий устраивал командующего силами империи. Покоя не давало только одно – отсутствие тритоморфа на поле битвы, который являлся ключевой фигурой атаки. Если они проморгают его, то мгновенно попадут в телепатическую ловушку.

Наступил момент перезарядки турелей. И тот же миг роботы вскинули плазматические бластеры и начали обстрел, первым делом покончив с зонами прикрытия. Десятки турелей вышли из строя. Роботы заняли позиции в пятидесяти метрах у края обрыва, обнесённого бетонным забором высотой в метр. У них не выходило преодолеть ров под плотным огнём. Это единственное, что спасало людей от прямого столкновения. Добравшись до стены, машины могли запустить протокол самоуничтожения. И устроить брешь в неприступной крепости.

– Взорвать бомбы вдоль рва у ворот, – крикнул Тару Пао в рацию на плече, стараясь перекричать шум войны.

Разразилась цепочка очередных взрывов. Земля обрушалась и сыпалась, отправляя противников на дно глубокого обрыва. Роботы не погибали после падения, но получали критические повреждения. И становились практически небоеспособными. Но всё равно не умирали окончательно. Благодаря протоколам самовосстановления, они ремонтировали сами себя. Искали новые запчасти среди тех, кто отключён навсегда.

Тару Пао заметил странное движение вдалеке. Воспользовался оптическими очками и увидел подъезжающий синий пикап, ловко преодолевающий обломки и кратеры от взрывов. За рулём сидел тот, чьи глаза пылали красным огнём. Он здесь. Командующего охватил неожиданный ужас. Ему показалось, что он встретился взглядами с тритоморфом. И, может, уже потерял контроль над разумом. Но ничего подобного не произошло. Тритоморф продолжал своё нелепое выступление, как медведь на трёхколёсном велосипеде.

– Срочно запускайте шумовые пушки. И излучатели. Цель – синий пикап. Подгоняйте разрядную установку и палите при первой возможности, – приказал Тару Пао по рации. – Повторяю, цель – синий пикап.

– Принято, – сухо ответили из динамика.

Автомобиль стремительно приближался. Командующий нервничал. С такого расстояния, конечно, никто не влезет в сознание. Но рисковать не хотелось. Не просто не хотелось. Даже малейшей капли риска нельзя было допускать. Он повторил приказ. Из динамика вырвалось неразборчивое шипение. Пустые глаза округлились, предрекая худший вариант.

Неожиданно вспыхнула молния с характерным хлопком. Посыпались тысячи сияющих искр, словно запустили самый мощный фейерверк на свете. Пикап мгновенно взлетел на воздух. От автомобиля остался только горящий кузов. который перевернулся и застыл на боку. Взрывной волной капот оторвало и унесло прочь на сотню метров.

Командующий расплылся в самодовольной улыбке. Но уже через секунду от неё не осталось и следа. Он рассматривал пылающие обломки и заметил, как острые когти зверя разрывают крышу изнутри, словно ножницы бумагу, сложенную в несколько слоёв. Фигура в доспехах на четвереньках выползала наружу.

– Повторить, повторить, – закричал он в испуге.

Никакого ответа не последовало. Молчание. Худшее, что они могли ответить. Неопределённость создавала проблемы. Тару Пао дрожал и озирался, теряя контроль над собой. А время уходило.

– Выпускайте заряд, вашу мать, – вскипел он.

Командующий не понимал, с чем связана задержка. Также он ничего не знал о технической части разрядной установки. В голову даже не приходило, что столько сложное устройство требует длительной перезарядки после каждого выстрела. Империя обладала достаточным запасом энергоресурсов, но у них нет технологии, способной мгновенно накапливать и преобразовывать энергию.

– Командующий, перезарядка десять минут, – робко ответили на гневные выпады Тару Пао.

Железный легион поражал турели одну за другой. Когда не останется действующих турелей, только пятидесятиметровая яма будет отделять людей и потусторонних. Тару Пао тревожился и начинал жалеть, что не пошёл против императора, а исполнял, возможно, последний приказ. Миллионы мирных людей под нависшей угрозой смерти. Потому что император поверил в чушь преданного, как пёс хозяину, Питера Кохе, подлого и лживого мерзавца. Он никогда не скрывал свою неприязнь к герцогу Индаба.

4

Хатима IV сидел на белоснежном престоле, из спинки которого извивались волнами ветви с красными листьями-треугольниками из закалённого стекла. При виде на ум всегда приходил Томалин. Он наблюдал за накалённой обстановкой у границы города по записям, передаваемым с камер видеонаблюдения. Изображение размытое и нечёткое. Камеры постоянно выходили из строя после случайных попаданий. И без разъяснений было понятно, что ситуация тяжёлая. Имперская армия терпит потери, как и противник, который не особо печётся о собственной сохранности. Если рассуждать логически, сейчас идёт война машин. Устаревших турелей против инновационных роботов. Разница лишь в том, что первым нужна человеческая поддержка. Без людей они всего лишь бесполезная форма. А вторые в технологическом развитии находятся на уровень выше. Они грубая сила, исключающая присутствие людей на войне. И потому совершенны. Но кто их собрал? Император слышал о сотне порталов, которые открылись на Деоном. Учёные предположили, что это окна между нашим миром и другим. Будь то далёкий космос или вовсе другая вселенная. Теория о существовании параллельного мира находила больше подтверждений. Достаточно того, что с ними в качестве основной силы пришёл тритоморф, зная о камнях. Смущало одна вещь. Он никогда не представал в человеческом обличии. Всегда в доспехах. Безусловно инициатива пробить брешь принадлежит более высокоразвитым гостям. Но ради чего? Зачем столько усилий? Никто ответа не знал.

5

Алазар страдал. Высокочастотные звуковые волны не только глушили телепатические способности, но и вызывали жуткую мигрень. Излучатели света, направленные на него, слепили и не позволяли открыть глаза. Совместная работа довольно простых, но мощных устройств, доведённых до пика технических возможностей, служила чудесным нейтрализующим средством. Он не подавал вида, что тяжело справляется с устроенной неприятностью. Невозмутимо продолжал приближаться к стене Виктории, ориентируясь на чувства живого металла. Чем больше просил от доспехов, тем больше раздражения и гнева накапливалось внутри. И когда планка достигнет точки кипения, придётся выпустить пар, что означало временную потерю контроля над собственными действиями. Радовало, что можно не сдерживаться. Он принесёт разрушения и убьёт множество людей. Сделает то, за чем и пришёл. Будет даже лучше, если действовать бессознательно. Это, конечно, слабое оправдание ужасным поступкам. Но он и не хотел ничего оправдывать. Знал, что выбора нет. Необходимо действовать быстро, чтобы спасти собственную вселенную. И единственный выход – уничтожить альтернативную ветку истории, которая нарушает законы пространственно-временного континуума.

Сила бога в руках людей – это всегда оружие. Они не мыслят достаточно дальновидно. И не думают о последствиях. Потому совершают ошибки, которые оборачиваются против них самих.

Алазар потерял способность мыслить ясно. Неумолимая жажда крови, исходящая от несокрушимых доспехов, пульсировала на венам Алазара, будто раскалённый жидкий металл. Ярость поглощала сознание. Руки дрожали. Он никогда ничего подобного не испытывал. Не приходилось. Даже специальные тренировки по испытанию гнева не заходили настолько далеко. Больше он не отвечал за свои действия. Не мог. Разум растворился среди горящего пламени ярости. И то пламя властвовало на ним. Лишь страх и тревога за судьбу собственного мира остались от него.

6