Константин сидел на полу в гостинной, заполненной утренними лучами тёплого света. Он взял с тумбочки миниатюрное зеркальце и принялся ловить солнечных зайчиков. Яркое пятно отражённого света прыгало с одной стены на другую. Он повернулся к дверному проходу позади и направил луч в сторону мамы, которая готовила завтрак на кухне. Мама обернулась и прикрыла лицо ладонь.

– Константин, хватит баловаться. Иди завтракать, – она бросила на него чувственный, но строгий взгляд матери. И встала вполоборота, прикрываясь пальцами от солнечного зайчика.

Зеркальце упало на мягкий красный ковёр, украшенный фрактальными узорами. Ворс продавился с впитал твёрдый предмет. Константин переместился на кухню. И уже сидел за столом. Мама поставила перед ним тарелку ароматного супа. В бульоне плавали картошка, морковные кубики и кусочки говядины. Специи предавали блюду пряный запах и аппетитную ярко-оранжевую окраску.

– Приятного аппетита, милый, – она чмокнула его в лоб, обошла стол и села напротив.

Константин зачерпнул суп ложкой и подул на неё. Теплый и приятный аромат гипнотизировал его и уносил прочь. Все ингредиенты отправились в пункт назначения. Перед глазами проносились картинки из прошлого, будущего и настоящего. Каждый период напоминал жизнь незнакомого человека, но это был он, никаких сомнений. Чем старше он становился, тем больше терял собственное «Я», пока в конце концов не утратил полностью и не забыл, кто он на самом деле. Память встряхнуло. Константин заплакал. И не мог остановиться. Он не знал самого себя.

– Что случилось? Почему ты плачешь? – мать бросилась его утешать.

– Мама, я не знаю, кто я такой. Кем я должен быть? Я ничего не могу поделать, я бессилен против самого себя.

– Только ты определяешь себя. Никто не может это сделать за тебя. Помни об этом, но знай, что ты всегда будешь мои сыном, – она на крепко обняла Константина.

– Мама, я люблю тебя. Я очень тебя люблю, мама Прошу, пожалуйста, не оставляй меня. Мне не справиться без тебя.

– Я тоже тебя люблю, Константин. И всегда любила. Но я не могу остаться. Пришло время расстаться, – она погладила его по голове. – Ты должен принять свою судьбу. Прощай...

Кукушка вылетела из домика и пробила восемь часов.

Константин очнулся. Ноги бесцельно болтались в воздухе. Алазар крепко сжимал шею. Острые пальцы впивались в плоть. Дышать было сложно. Ревущая боль в висках не отступала. Тритоморф продолжал копаться у него в голове. Он всё осознавал, но перестал бороться. Не мог ничего противопоставить безжалостному чудовищу. Паника охватила его. Посоха нет. Краем глаза он заметил металлический шест под ногами, но это была лишь половина. Вторая часть с камнем покоилась за порогом. Поздно что-то исправлять. Смерть подошла слишком близко.

Ты должен принять свою судьбу.

Нет. Он не хочет умирать и никогда не хотел. Воспоминания из прошлого вернулись. И стали частью его собственного «Я». Разбитые кусочки пазла собрались в единую яркую картину жизни, где каждая деталь занимала положенное место. Теперь он был человеком.

Алазар вышел из транса и сказал:

– Вот и всё, Константин. Круг замкнулся. Я буду милосердным и освобожу тебя от груза ответственности, – рука стиснула шею.

– Но люди, они не справятся, – задыхаясь, выдавил Константин.

– Не беспокойся о людях. Я о них позабочусь, – голос звучал убедительно, словно Алазар утешал Константина.

Кислород не попадал в лёгкие. Он задыхался. Желание жить инстинктивно пыталось заставить его действовать, придумать выход из смертельной ловушки. Но выхода нет. Настоящее и будущее сливались в океан, предрекая финал. Остаётся лишь принять свою судьбу. Судьбу, что ждёт каждого человека в конце пути.

– Твоё имя, – прохрипел Константин.

Он издал последний несвязный звук и замолчал. Навсегда. Нижняя челюсть отвисла. Безжизненные хрусталики не блестели, а бледное лицо застыло в гримасе страданий.

– Покойтесь с миром, герцог Лорион, – он ослабил хватку и опустил мёртвое тело на пол.

Алазар вышел за порог тронного зала. Встал на колено и поднял вторую часть посоха. Разогнул металлический полукруг и извлёк камень времени. Он нашёл для него новое место. На своём предплечье. Волокна доспехов надёжно облепили кристалл. Зелёные вены поползли к голове. Глаза вспыхнули огнём северного сияния. Потускнели. И снова приобрели оттенок драгоценного рубина.

– Первый готов. Время подвластно мне, – Алазар сжал кулаки. – Я ни за что не подведу. Я убью всех, чтобы спасти... – Он не сумел закончить предложение, разозлился и яростно завопил. Сквозь доспехи пробивалась сфера энергии. Она расширялась. Стены судорожно тряслись, пол вибрировал. Алазар почувствовал неудержимую силу. И выпустил на свободу. Мощный заряд преобразовался в ударную волну, которая разрушила дворец покойного герцога Лориона. Алазар скрылся в облаке пыли глубоко под грудой обломков и тяжёлых бетонных плит.

1

На выжженной земле показался росток новой жизни. Тонкая беззащитная веточка пробивалась сквозь облако серого мрака к тёплым лучам жёлтой звезды. Обрушился шквал. Липкие нити чёрной паутины обвили её, намереваясь погубить единственный шанс семени достичь невозможного. Но ни боль, ни сопротивление ветра, ни тяжёлая ноша не остановили росток. Когда он добрался до света Солнца, некогда смертельно опасный враг оказался не более, чем незаметным пятном грязи. А ураган, что пытался вырвать ствол с корнем, был лёгким и приятным бризом, покачивающим изгибистые белые ветви из стороны в сторону. Великое и могучее древо продолжало тянуться к голубым небесам, где беззаботно плавали пушистые облака.

Аарон открыл глаза. Яркий свет в белой стерильной палате слепил. Память была бесполезна. Сплошное мутное пятно и ничего больше. Горький сухой привкус во рту заставил его скривиться. Тело казалось каменным и неподъёмным. Привыкнув к освещению, он увидел белый потолок, на котором пересекались две трещины, изображая вытянутую букву «Х». Справа от койки находился электрокардиограф. От запястий к блестящим пакетам на стойках тянулись длинные прозрачные трубки, по которым в организм через вену попадали питательные вещества. У стены расположился стеллаж с лекарствами, пробирками, перчатками и бумагами. Обычная больничная палата.

– Кто-нибудь, – прохрипел Аарон. Язык онемел. А шевелить челюстью было настолько неприятно и тяжело, что на вторую попытку он не решился.

И задремал. Через час в палату пришла медсестра.

– Можно вас? – спросил Аарон.

– Вы очнулись! – воскликнула она. – Подождите минутку, я позову доктора.

Она удалилась. Аарон успел рассмотреть лишь белый халат поверх её пышных форм. Дверь скрипнула. У койки появился гладко-стриженый мужчина с длинным носом, как у стервятника.

– Как вы себя чувствуете? – спросил он.

– Не очень. Где я? Что с моими друзьями?

– Вы должны быстро восстановиться. Состояние стабильно, – доктор что-то записал на бланке.

– Что со мной случилось?

– Вы провели в коме две недели.

– Куда я попал? Сэм и Ева в порядке? – Аарон озадаченно посмотрел на доктора.

– Извините. Я не могу ответить на ваши вопросы.

– Почему? – он опустил брови и прищурился.

– Завтра утром вы получить ответы на все имеющиеся вопросы.

Больше врач не сказал ни слова. Он покинул палату. Вернулся следующим утром, чтобы выписать Аарона из лечебного центра.

Поставив последнюю подпись в журнале, Аарон поднял голову и спросил:

– Что дальше?

– Он ваш, – сказал доктор кому-то снаружи и отступил к стеллажу.

В палату зашли два солдата в серой военной форме с золотыми рукавами. Личная стража герцога. Один из них держал наручники, а другой направлял оружие.

– Руки. Быстро, – приказал тот, что с наручниками.