– С какой стати? Я не преступник! – возмутился Аарон.

– Без разговорчиков. Третий раз повторять не будем.

Продолжать спорить бесполезно. Он сдался. Руки сжали наручниками, а на голову набросили непроницаемый мешок, не объяснив ничего. Аарона схватили за локти и повели в неизвестном направлении. Каждый порог, лестница или неровность стали серьёзными и неожиданными преградами. Прогулка с завязанными глазами превратилась в полноценное испытание для ещё неокрепших после длительного бездействия мышц. Тупая боль заставила ноги несколько раз подкоситься, но солдаты не позволяли упасть.

2

Они остановились. Мешок поднялся. В глаза бросился письменный лакированный стол с золотыми спиральными узорами. За ним сидел облысевший Питер Кохе с седыми кустами на висках и курил сигару, выдыхая обручи дыма. Вдоль стен протянулись книжные полки. Стульев для гостей не было.

– Здравствуй, Аарон, – сказал Питер, отодвигаясь от стола.

– Почему я в наручниках? Где мои друзья? – голос дрожал.

– Они в изоляторе. Нет нужды...

– Почему они в изоляторе? Что происходит? – он перебил Питера.

– Не нужно волноваться. Им ничего не угрожает, – герцог поднялся и обошёл стол. Они стояли друг напротив друга.

– В чём тогда дело?

– Что последнее ты запомнил до того, как очнулся здесь?

– Как в тумане. Помню, что мы столкнулись с существом в непробиваемых доспехах. Оно владело психокинетическими и телепатическими способностями, – он задумался.

– Всё верно. Мы уже знаем о произошедшем на острове. Как думаешь, кто он такой?

– Тритоморф, – робко ответил Аарон.

– В точку! – Питер мрачно улыбнулся. – Ответь мне на главный вопрос. Как ты выбрался?

– Не знаю, – он отпрянул назад.

– Ты лжёшь! Выкладывай правду, – крикнул Питер.

– Мне нечего сказать. Я ничего не помню.

– Тебе есть, что мне рассказать, – Питер подошёл к Аарону. Схватил за шерстяной свитер и оголил живот. Показались три шрама от колотых ран. – Что это такое?

– Шрамы. Может он меня ранил, я не помню, – голова закружилась.

– И снова правильный ответ! – воскликнул Питер. – Но здесь есть проблема. Он не ранил тебя, а убил, – герцог отпустил подол свитера.

– Что за бред вы несёте? – недоумевая, крикнул Аарон.

– В это сложно поверить. Мертвецы никогда не говорят с живыми. И уж тем более не возвращаются назад. Даже тритоморфы на такое неспособны.

– Не тяните! Объясните! – воскликнул Аарон.

– Лезвия прошли насквозь.

Аарон потянулся к спине и ощутил подушечками пальцев грубые рельефные рубцы. Самое страшное, что один из них прерывал линию позвоночника. Лицо побледнело. На лоб выступили капли холодного пота. Он перестал чувствовать себя хозяином в собственном теле. Что-то сидело внутри сознания. И просыпалось в самые критические моменты. Но Аарон был благодарен за спасение его жизни.

– Убедился?

– Да. Что вы со мной сделаете?

– Ничего. Но мне нужны ответы! Как работают твои способности?

– Я не знаю, что вам ответить. Они спасли меня. Это всё.

– Мне не хочется этого делать, но ты не оставляешь выбора, – сказал Питер. – Парни, не стойте. Подойдите и проявите гостеприимство, – он обратился к солдатам, которые охраняли вход.

Первый, который ростом повыше, положил руку на плечо и ударил Аарона кулаком по лицу. Он не выдержал и свалился, выплевывая на пол кровь, слюни и сопли. Подключился второй солдат и принялся старательно работать ногами. Аарон терпел. Потерял несколько зубов. Слышал хруст собственных костей. Избиение продолжалось несколько минут, пока Питер Кохе не остановил их.

– Этого недостаточно. Какой бы сверхъестественной тварью ты ни был, Аарон, необходим убедительный стимул, чтобы способности проявились. Надеюсь, мы на одной стороне, – Питер приблизился и стиснул в руке измазанные в крови щёки Аарона.

– Пошёл ты, – сказал он и плюнул в герцога.

Питер достал из кармана платок и обтёр лицо Аарона. Обошёл стол, открыл шкафчик и достал портсигар. Закурил сигару и выдохнул облако дыма с облегчением.

– На сегодня мы закончили. Наденьте на него кандалы и бросьте в карцер.

3

Его взяли за руки и поволокли. Он отключился. Очнулся на холодном каменном полу. Туалет, раковина, стол, кровать или другие предметы удобства отсутствовали. Единственный вход и выход – решётка с толстыми прутьями, запертая на четыре замка. Через окошко размером с ладонь внутрь заглядывали оранжевые лучи заката. Потолок протекал. Капли одна за другой падали вниз.

Ноги, шею и руки Аарона стискивали стальные браслеты, а между ними лежала тяжёлая якорная цепь. Чтобы поднять такой вес, необходимо иметь отличную физическую подготовку. Никаких замочных скважин или болтовых соединений. Все швы надёжно заварили. Выбраться без посторонней помощи невозможно. Аарон понимал, что такие меры предосторожности вполне обоснованы. Он может представлять серьёзную опасность для людей. Если учесть, что способности не подвластны ему и могут в любой момент взять контроль над разумом, то никакие цепи не помогут.

Они обязаны были казнить его без промедлений. Но обстоятельства вынуждают действовать нестандартно. Приходится довериться интуиции и поддаться большему риску, чтобы в итоге не остаться без козырей в борьбе с тритоморфом. Никто из хранителей ранее не сталкивался со взрослой особью данного вида. Такой поворот событий может обернуться плачевно для всей Империи.

Аарон не без усилий перевернулся со спины на бок и пополз к трещине, откуда на пол капала вода. Каждый рывок отзывался болью. Хотелось пить. Жажда оказался слишком сильной, чтобы уступить боли, которая не намеревалась отступать и продолжала искать предел человеческой выдержки. Голова Аарона нависала над пятном мутной воды. По затылку били капли и стекали за шиворот. Не долго думая, он ударил лицом в лужу и принялся всасывать воду, как пылесос. Привкус грязи и ржавчины его не смутил.

4

На следующее утро в карцер явился Питер Кохе в сопровождении двух солдат и врача в белом халате. Врач вёл себя отстранённо, не поднимая взгляда. Сомневаться не приходилось, что ему не доставляло удовольствия происходящее. Он не заинтересован участвовать в этом, но выбора у него не было. Солдаты освободили руки и шею Аарона от якорных цепей и усадили на одну из двух табуреток, которые они принесли с собой.

– Доброе утро, Аарон. Грядущее тебя вряд ли обрадует. Но у тебя есть выбор. Ты наверняка думал о вчерашнем. И убедился, что мы настроены серьёзно. Покажи свою силу, – сказал герцог.

Аарон с презрением посмотрел на Питер и ничего не ответил.

– Ладно. Если не хочешь говорить, то не нужно. Ты должен быть благодарен. Я мог убить тебя, когда ты ещё спал, но не сделал этого. Твоя сила уникальна. И, возможно, будет полезной.

– Ты заплатишь за это, – сказал Аарон.

– Я попытался, – он выдохнул клубы дыма и отошёл в сторону. – Приступайте, доктор, он весь ваш.

Доктор достал из чемодана нож и горелку. Включил газ и поднёс спичку. На вспыхнувшем пламени принялся раскалять лезвие. Металл нагревался и краснел. Аарон ничего не мог сделать. В рот затолкали кляп, а руки крепко держали стражники герцога.

Кисть прижали в деревянному сиденью второй табуретки. Он сжал руку в кулак, но державший его солдат разжал мизинец и безымянный пальцы. Они смотрели вперёд и тряслись от страха, пытаясь вернуться домой в безопасное место.

– Не знаю, как вы, но я не хочу этого делать. Не хочу вас калечить. Избавьте меня от необходимости, я буду очень признателен, – доктор без надежды посмотрел на Аарона. – Хорошо. Тогда приготовьтесь, будет очень больно.

Раскалённое лезвие вонзилось в плоть. Аарон услышал хруст костей и почувствовал ужасную жгучую боль. Он издал пронзительный рёв. Пальцы отделились от руки. Лицо вспотело и покраснело, а на лбу выступила толстая вена. Нос активно раздувался, жадно глотая воздух.