– Не обсуждается! – резко ответил император. – Пусть все мы сложим головы, плевать, но силу хаоса грязное отродье не получит.

Император Хатима IV правил Красной Империей последние тридцать лет. И вполне удачно, как он считал. По крайней мере, общественность не пыталась устроить революцию. И не охотилась за ним, как за волком, истребляющем овец. А значит люди принимали правителя, хотя нынешняя форма правления всегда подвергалась критике. Её называли пережитком прошлого. Честь занимать трон перешла по наследству от отца, который загнал вверенные ему земли в экономический кризис, чем вызвал бурю недовольства среди людей. Как и бывает, в основном пострадали бедные слои населения. Которые остались ни с чем. Это не могло не отразиться на высшем обществе, оставшемся без рабочей силы. Но Хатима III даже не пытался ничего исправить, он не хотел ничего исправлять, а когда стало слишком поздно, потерял корону вместе с головой. Сторонникам семьи Тикуно удалось подавить мятеж. Людей успокоили. И пообещали при новом правителе стабилизировать ситуацию, что и сделали путём заключения сделки о вхождении Деона в состав Красной Империи на взаимовыгодных условиях. Много лет Империя и Деон находились в состоянии тихой войны. Гордыня не позволяла признать, что может существовать остров, опередивший империю в технологическом развитии. Они желали завладеть технологиями и территориями Деона, но не желали ничего отдавать взамен. И момент крайней безнадёжности улыбнулись злейшему и единственному врагу.

– После нашей всеобщей кончины тритоморф беспрепятственного получит камень. Какой смысл умирать ради поражения?

– Бросьте глупые споры! – пухлые щёки императора багровели. – Наша армия будет держаться ради того, чтобы выиграть достаточно времени.

– Времени для чего?

– Нам нужен Аарон Донхаллес.

– Из семьи герцога Деона? И чем нам поможет мальчишка?

Хатима IV пожал плечами.

– Теперь он герцог Деона. Если верить докладу Питера, внутри него скрыта великая сила.

Глаза Тару округлились от недоверия и удивления, словно перед ним не император, а помешанный бродяга, толкующий об источнике вечной молодости. Левый глаз начинал дёргаться.

– И какого характера эта сила? Позвольте узнать, Император.

– Я не знаю. Питер не посвятил меня в детали. Но настоятельно рекомендовал поддержать Аарона. И не допускать оскверненного к кубу. И я верю Питеру. Он обладает особым чутьём в подобных вопросах.

– Извините, Император, но это чушь собачья! – резко бросил командующий. – Я не желаю жертвовать городом ради пустых фантазий.

– И не нужно. Защищайте Викторию, не дайте врагу пробиться за стены, – слова прозвучали холодно. – Выполняйте свой долг, Тару! – громко воскликнул император, опалив собеседника суровым властным взглядом.

Тару оробел. И пристыженно опустил светло-серые глаза.

– Слушаюсь, мой Император.

– А теперь мы можем перейти к той части, за чем вы и были вызваны, командующий.

– На горизонте чисто. Пока что. Разведывательные дроны принесли дурные новости. Легион железных людей находится в пяти часах к юго-востоку от Виктории. Их не меньше двадцати тысяч, – он задумался. – Стены готовятся к отражению атаки. Семь сотен турелей приведены в боевую готовность. Сверхяркие излучатели и высокочастотные гипершумовые пушки расставлены по периметру. Разрядная установка будет в предполагаемом месте боевых действий. Если нам повезёт, мы сдержим тритоморфа.

– Вот и славно, – криво улыбнулся император. – Можешь быть свободен.

Тару Пао направился к выходу.

– Не подведите, командующий. От вас зависит судьба человечества, – вслед крикнул Хатима IV.

– Служу Красной Империи, – оглянувшись, ответил он. Расправил алый плащ и удалился из приёмной.

Судьба... Конечно, конечно. Мы лишь пиньята, из которой вскоре выбьют весь дух. А именинник получит конфеты...

2

– Вот и всё! Проклятые горы позади, – радостно объявил Сэм.

Ева лениво закатила глаза и вздохнула.

– Не вижу повода для радости. Судя по картам, которые предусмотрительно положил Деннис, до Виктории ещё шестнадцать часов пути.

Сэм лишь покачал головой.

Аарон отстранённо наблюдал за бескрайним горизонтом. Словно даль взывала к себе, просила поторопиться. Или это был внутренний голос? Аарон погрузился в размышления о смысле жизни, о своём предназначении, задавая себе раз за разом один и тот же вопрос.

Кто я такой?

Вопрос плавно перетекал к другому более важному вопросу.

И кем я стану?

Сейчас он чувствовал, что весь мир поместился в его ладошках. Такой прекрасный и хрупкий. И достаточно развести руки, чтобы всё пошло прахом. Но Аарон всего лишь человек, вовсе не бог, мелкая песчинка в пустынной Вселенной. Незначительная частичка, наделённая властью распоряжаться судьбой целого мира. И это неправильно, когда кто-то властен над тем, чего не понимает. Никто не достоин иметь безграничное влияние. Безопасность целостности Вселенной не должна зависеть от действий тех, кто в ней живёт. Или за её пределами.

Ева сжала плечо Аарона. И потеребила. Он поморщился от дискомфорта и обернулся, посмотрев на неё взглядом потерявшегося мальчишки.

– Кэп, мы идём или нет? Или хочешь всё бросить? Я за!

– Как думаешь, армия Алазара достигла стен города?

Ева развернула бумажную карту, прикидывая, сколько времени понадобится, чтобы обогнуть горный хребет. И неопытному глазу было ясно, что расстояние приличное.

– Скорей всего ещё нет. Но если учесть, что роботы движутся со средней скоростью, дважды превышающей средний темп человека, то они на подходе. Буквально в часе или двух, – Ева почесала затылок. Она продолжала бесцельно водить пальцем по поверхности карты, не осмеливаясь поднять глаза.

– Что ж, – разочарованно вздохнул Аарон. – Мы бессильны. Но не будем об этом, забудем. Мы обязаны продолжить путь.

– А может к дьяволу всё? Не будем рисковать. Скроемся за пределами земель империи, будем вести кочевой образ жизни. Или найдём новый дом. Земля большая, – предложил Сэм. Он взывал к разуму, но не питал никаких надежд, зная, что Аарон не отступится. Это напоминало предсмертный вопль, какой вырывается из глотки во время падения с головокружительной высоты.

– Нет. Я должен поставить точку. Либо погибнет он, либо я. Независимо от исхода, Алазара ждёт поражение, – Аарон держался холодно. Старался не показывать сомнений. Даже не допускал мысли, что действует опрометчиво.

3

Часовые засекли движение на горизонте и затрубили тревогу. В поле прогремело несколько мощных взрывов. Земля, куски металла и дым поднимались высокими столбами в воздух. Сдетонировали дистанционные бомбы, которые должны затормозить наступление. Клубы дыма медленно рассеивались. Показались первые очертания Железного легиона. Тысячи военных машин смерти, построенные широкими линиями, грозно надвигались на Викторию. Им было плевать на погибших товарищей и опасность поставленной перед ними задачи. У них нет ни страха, ни боли, ни чувств. Лишь форма и искусственный интеллект, запрограммированный людьми на исполнение протоколов.

– Не спать! Сегодня мы не умрём, – крикнул Тару Пао.

По мере приближения к стенам ряды роботов постепенно редели. Расставленные ловушки работали чётко. Численность сокращалась, но это была лишь попытка выиграть время и внести суету в действия врага, чтобы он начал ошибаться. Конечно, заставить ошибаться машину почти невозможно. Она действует согласно построенным алгоритмам. И потому не имеет изъянов поведенческого типа. Люди называют это человеческим фактором.

Роботы достигли зоны огневого поражения. Операторы боевых турелей заняли посты внутри стен, настраивая оружие. Зажужжал моторы, заскрежетал металл и зазвенели патроны. Башни с длинными орудиями повернулись на цель. Град огня обрушился на захватчиков. Снаряды крупного калибра попадали по стальным корпусам, разрывая их, как консервные банки. Наибольший урон достигался путём попадания в источник питания. Взрыв аккумуляторного устройства образовывал уродливую воронку на земле, забирая сразу несколько военных машин.