Не в лучшем положении лоцмана и гребцы, которые вплотную уселись по Свири и жили проводом судов. Буксирное пароходство, на которое слышатся жалобы уже на Неве, и здесь пользуется у местных жителей эпитетами «проклятого» и т. п. В 1871 году напр. буксирные пароходы, не прибегая к помощи гребцов, провели по Свири в течение навигации до 1000 судов, через что гребцы потеряли обычного своего дохода до 5000 р. с., а лоцмана лишились выдававшихся им «на рукавицы» с гребного судна по 2 р. или со всей тысячи — 2000 р. с. В 1872 году количество проведенных буксирными пароходами судов еще более увеличилось, так что составляло почти половину общего количества прошедших по Свири. С своей стороны эпидемии и болезни довершают горе присистемных жителей и многих вырывают из их среды в ту страну, где несть болезнь, ни печаль, где не нужно никаких заработков, а текут реки медвяные в берегах кисельных — бери ложку, садись и хлебай вволю; остается лишь пожалеть, что от этих прелестей не пользуются остающиеся в живых, а, напротив того, оставаясь без главной рабочей £илы, семьи беднеют, нищают и голодают. В 1871 году холера, занесенная в Вытегорский уезд извне Олонецкой губернии, встретила на Мариинской системе условия, крайне благоприятные для своего развития, заключающиеся в решительно лишь на Руси возможном плачевном состоянии путинных, которые во время тяги судов употребляют грубую и малопитательную пищу, по нескольку дней не имеют отдыха под теплым кровом, обременены весьма тяжелым трудом, подвержены всевозможным крайностям температуры и к тому-же не снабжены сколько-нибудь сносною одеждою и обувью. При таких лишениях и трудах они крайне восприимчивы ко всякого рода болезням, а между тем медицинская часть на системе, для огромной массы больных представляющая одну только Мариинскую больницу, слишком скудна и в обыкновенное время, а тем более при появлении в больших размерах эпидемий. Почти нищее, Олонецкое земство однако решилось хоть сколько-нибудь помочь делу и затратило на прекращение холеры целых 2300 р. Умерло холерных 56% всего количества заболевших и холера прошла благодаря... заморозкам. Но гораздо страшнее для рабочих на системе другая болезнь — следствие нечистоплотности, разврата, а иногда и невольного заражения. Только в 1871 году обратили внимание на страшное количество заболеваний сифилисом и, спохватившись, устроили на средства земства на время навигации временную больницу для сифилитиков в Вознесенье. Благодаря этой мере, смертных случаев на 548 заболеваний было только 4, но зато в 1872 году заболело еще больше (610) и администрация вынуждена была предпринять с своей стороны кое-какие меры для пресечения зла. Таким образом сделаны следующие распоряжения:

1) составлено наставление волостным начальствам, полицейским сотским и десятским, с целью разъяснения жителям важности означенной болезни, её заразительности, гибельных от неё последствий и необходимости безотлагательного и правильного лечения её;

2) назначено производить медицинское освидетельствование судорабочих у Аннинского моста, в Вытегорском уезде, и на Вознесенской пристани, предварив притом, что зараженных сифилисом будут пользовать в земских больницах бесплатно.

Первая мера сама по себе решительно ни к чему не ведет, по той простой причине, что никто этих разъяснений не читает. Нам тут же пришлось слышать, как сотские и десятские на вопрос самого важного административного лица в губернии, что они должны делать в случае эпидемии или падежа, отвечали: «что приказать изволите, ваше превосходительство!» А между тем и на этот счет существует целая литература, которая рассылается по волостям со вменением всем деревенским властям ознакомиться с нею. Вторая мера — тоже ни к чему не ведет, по той простой причине, что, когда человек должен работать из-за куска насущного хлеба себе и семье своей, то не проникнется он пониманием губительности какой нибудь болезни, которая однако с ног его не валит, и не пойдет лежать даже даром в земскую больницу, которая, заметим в скобках, содержится на его же счет.

Вознесенье славится, между прочим, отличною постройкою судов, как морских, так и речных; строятся они больше из казенного леса, в числе 14-16 штук. Морские суда только тем и отличаются от речных, что имеют киль весьма выдавшийся и дек; речные суда устраиваются или с одним килем или даже и без него. Суда одного наименования строятся не всегда в одинаковом размере; это зависит от произвола строителя. Мореходные суда, здесь строящиеся, поднимают грузу: гальот до 15,000 п., свирская палубная лодка от 12 до 14,000 п., озерная палубная шкоя — до 10,000 п., лайбовая сойма палубная до 4,000 п.; речные суда поднимают грузу меньше: свирская и пашская лодка — до 12,000 п., полулодка — до 8,000 п., тихвинка — до 4,000 п., и соминка или ластовая сойма — до 2,000 п. Постройка этих судов производится по большей части артелями «в круглую», с подряда за все судно; цены крайне не определенны, так что гальот, смотря по оснастке и по быстроте хода, оплачивается, например, от 8 и до 16 тысяч рублей, а соминка от 800 и до 2 тыс. рублей.

Лишь только встанет солнце, как пароход снимается с якоря и входит в Онего (начиная от Сермакса к Петрозаводску пароходы отапливаются дровами, тогда как, идя Невою и Ладогою жгут уголь; дрова покупаются с подряда на год, с вывозкою в Сермакс, Лодейное Поле, Мятусов ручей и Вознесенье по 2, 27 и 3 р. за сажень трехполенных). Если Ладога красива своей безбрежностью, то Онего щеголяет своими берегами; пароход все время идет в виду западного берега озера, чрезвычайно гористого и покрытого сплошным лесом, среди которого чрезвычайно живописно расположены деревни и села с белыми церквами. Пароход нигде по пути Онегой до самого Петрозаводска не останавливается, хотя и проходит недалеко от Шокши, где добывается знаменитый Шокшинский порфир, кусок которого был послан в подарок Франции с тем, чтобы из него высечен был саркофаг Наполеона I. На Брусничном острове виднеется вышка и на ней что-то болтается — это фонарь, который ночью горит и служит почти единственным маяком на Онеге. Еще в 1871 году поднят был вопрос о необходимости назначения гидрографической экспедиции для исследования Онежского озера, с целию устранения опасностей плавания, развития на нем судоходства, торговли и промыслов; но судьба видимо всегда и всюду гонит наш север и никто, кроме нескольких знающих дело людей, не признает необходимости помочь его нуждам. До сих пор нам гораздо лучше известны Тянь-Шань и центральная Азия, чем наш русский север; мы ищем руд чуть ли не в Китайском Туркестане и в тоже время с пренебрежением относимся к тому, что лежит у нас чуть не под боком и само, так сказать, просится быть взятым. После долгих мытарств проект гидрографической экспедиции на Онего был наконец отвергнут или, что тоже, предложено было Олонецкому земству давать на экспедицию ежегодно по 5,000 руб. сер. Олонецкое земство, которое не знает, как прокормить губернию, будет вдруг давать 5,000 р. ежегодно на промерочную экспедицию! Все это лишь доказывает, что в деле этом хотели политичным образом отказать и что такое огромное внутреннее море, каково Онего, до сих пор еще считается чем-то вроде лужи, которая никому не пригодна. А между тем Олонецкая губерния, раскинутая на пространстве 2,700 кв. миль, не имеет вовсе путей сообщения, благодаря игнорированию такой лужицы, какова Онего. Удобные сухопутные пути существуют лишь для соединения между собою городов, да и то не всех, расположенных на более или менее отдаленных окраинах Онежского озера, которое, представляя площадь в 230 кв. миль, или около 1,000 верст берегового протяжения, считается, по величине, вторым после Ладоги в Европе и занимает кроме того средину губернии. По почтовому тракту напр. расстояние между Каргополем и Повенцом вокруг озера составляет около 800 верст, а между Каргополем и Петрозаводском свыше 600 верст. По своему положению в самом центре губернии, а также и за отсутствием сколько-нибудь удобных торговых дорог, Онежское озеро имеет весьма важное значение для внутреннего сообщения поселений, расположенных по его прибрежьям, и для внешнего торгово-промышленного движения грузов к Петербургу. Онего омывает берега пяти уездов, с 180,000 душ населения, обитающего при его заливах и на островах. Два города, а именно Петрозаводск и Повенец, находятся на самых берегах Онежского озера; другие два, Вытегра и Пудож, не в далеком от него расстоянии, при впадении двух довольно больших рек с удобными дельтами. Судоходство на озере значительно; плавающие на нем мореходные суда, не говоря уже об огромном количестве небольших промысловых сойм, делают в навигацию 570 рейсов с грузом ценностью на 72 м. рублей. Так напр. в 1870 г. на пристанях Онежского озера было в приходе 286 мореходных судов и 143 соймы, а в отходе 282 судна и 143 соймы; бревен сплавлено 91,060 концов и 172 плота; при этом дров сплавлено 17,080 куб. сажен, а досок 436,464 фута; при этом деле кормилось рабочих 1,756 человек.