— Скипер не в счет, — хохотнула ее товарка, внушительным габаритам которой позавидовала бы даже Ксюша.

— Я еще могу шить, вышивать, за больными ходить, — поспешно перечисляла Ева. — Воду носить, печку растапливать, золу выгребать.

Собеседницы, в которых Ева, приглядевшись, узнала двух кикимор, которые помимо Танечки прислуживали Карине, а в одном из видений лечили Филиппа и пили его кровь, переглянулись.

— Ну как ты считаешь, Мшара, — задумавшись, поправила неопрятно свисающую прядь зеленоватых волос толстуха. — Может, и вправду пустить. Пускай она за нас всю работу выполняет. А мы лучше полежим да поболтаем, а хозяйке скажем, что это мы такие пословные да расторопные.

— Да ты погоди тут строить планы, Няша! — строго оборвала товарку тощая Мшара. — Надо сначала глянуть, какая из нее работница.

— А что там глядеть? — беспечно махнула пухлой рукой Няша, названная так явно не из-за любви родителей к аниме, а получившая имя в честь илистой топкой заводи. — Не справится или подведет — мы ее съедим.

— Да кому она нужна! — плотоядно принюхавшись, разочарованно протянула Мшара, которой не пришлась по вкусу и пролитая в Слави кровь Филиппа. — Тень бесплотная из чертогов предков. Главное, чтобы Скипер не дознался. Слыхала же, что хозяйка велела докладывать обо всех, кто придет.

— Так это она имела в виду живых, — махнула рукой Няша. — Надеется, что хозяйка пера к ней пожалует. Хотела бы я посмотреть на такую дуру, которая по своей воле голову в западню сунет.

— Да кто их, живых, знает!

Конечно, перспектива стать обедом для кикимор вызвала у Евы оторопь. Потому слова Мшары про бесплотную тень, которые при других обстоятельствах могли бы вызвать легкую жуть, ее немного успокоили. Пока все шло по плану, и морок волчицы удался. Однако, поскольку образу бедной сиротки страх вполне соответствовал, стоило подыграть.

— Не надо меня есть! — пролепетала Ева подобострастно. — Я буду стараться!

Кикиморы рассмеялись неприятным лязгающим хохотком и впустили ее в запущенную грязную прихожую, откуда провели в пыльный чулан под лестницей, заваленный каким-то хламом, где с трудом отыскивались метелки и швабры, для хранения которых он, похоже, предназначался.

— Сегодня уже поздно, — пояснила разухабистая Няша. — Переночуешь здесь. Завтра примешься за работу.

Мшара пока оглядывалась по сторонам, прислушивалась и принюхивалась, по-видимому, тоже опасаясь совмещавшего у Карины обязанности телохранителя и дворецкого Скипера. Ее вытянутая костлявая физиономия в неверном свете напоминала обтянутый угреватой кожей и явно не совсем человеческий череп с торчащими клыками и набором бородавок.

Ева, конечно, никогда не страдала лукизмом и к людям с особенностями относилась с пониманием и сочувствием. Вот только уродство кикимор, как и безобразие стражников на заставах, заключалось не столько в несуразности или невероятной даже по меркам Слави неопрятности. Оно слишком ярко обнажало внутреннюю суть. Навь неспособна творить. Только поганить, заполняя тьмой тех, кто принял ее. Что же до кикимор, то присущая им, как и всем духам природы, изначально созидающая сила давно иссякла, вытесненная завистью и злобой.

Хотя дневные испытания вымотали Еву, глаза ее слипались, а руки и ноги ныли, требуя отдыха, ей едва удалось сдержать вздох разочарования. Она ведь надеялась уже сегодня увидеть Филиппа. Впрочем, возражать она не стала, решив, что завтра за день сумеет лучше изучить обитателей терема и втереться в доверие. Спала она, впрочем, плохо и поминутно просыпалась от ударов колотившегося в грудную клетку сердца. То ей казалось, что Мшара и Няша передумали и все-таки решили ее съесть, то слышались крики и стоны Филиппа, хотя вроде бы Карина велела его не трогать. В любом случае близость возлюбленного и мысли о том, удастся ли все-таки ему помочь и не угодить в беду, гнали сон прочь.

С рассветом она уже трудилась на кухне, растапливая печку, чтобы успеть до пробуждения других обитателей терема приготовить завтрак. Задача оказалась не из легких. Топку просто переполняла зола, да и в дымоходе в районе заглушки обнаружилось что-то вроде птичьего гнезда. Хорошо, что Еве доводилось гостить у бабушки не только в квартире, но и в старом, еще дедовском деревенском доме, а переменчивая погода Наукограда заставляла иной раз топить и летом.

— А мы-то удивлялись, почему печка дымит! — увидев, как Ева выгребает мусор и раздувает огонь, обрадовалась Няша.

— Посмотрим, как она с приготовлением завтрака справится, — поджала губы Мшара. — Хозяйка нашей стряпней брезгует, предпочитает заказывать из ресторана, но мужики, и Скипер, и Никита, любят, чтобы было поплотнее. Едят не пустую кашу, а с какими-нибудь биточками или котлетами. И еще желательно с соусом или подливкой. Замучаешься, пока накрутишь.

Ева только плечами пожала. Уж котлеты-то она жарила, кажется, на автомате. Готовить она научилась еще со школы и никогда не отказывалась помочь, если мама просила. А тут даже мясорубка, хотя и не электрическая, на кухне нашлась. Разве что сначала ее пришлось долго отмывать и чистить. Мясо по виду вроде бы напоминало свинину, и хотелось верить, что это именно так. Говядину Скипер по понятным причинам не употреблял.

Приготовив завтрак и накрыв стол, Ева по приказу кикимор с тарелкой каши спряталась в закутке за печкой. Встречаться с телохранителем и Никитой она, понятное дело, и сама не очень хотела.

— Ну надо же! В кои-то веки нормальную еду приготовили! — уплетая за обе щеки уже третью котлету, удивлялся Никита. — Все пожарили и ничего не сожгли. И кашу рассыпчатую сварили.

Кикиморы довольно хихикали. Скипер угрюмо молчал и озирался, но, даже если что и заметил, виду не подавал.

— Этому соколу болезному, может, каши хотя бы отнести? — участливо пробасила Няша, при этом плотоядно облизываясь.

Ее, видимо, кровь узника вполне удовлетворяла.

— Обойдетесь! — сурово зыркнул на кикимор Скипер. — Сам досмотрю.

Ева, так и замершая с недоеденной тарелкой каши, только вздохнула. Результаты «досмотров» Скипера она много раз уже видела. Разве что бычара на сегодня торопился, поэтому к пленнику зашел накоротке и быстро ушел вслед за Никитой, спеша на зов Карины, а Ева осталась хозяйничать под присмотром двух придирчивых кикимор, которые с радостью навешали на нее все, что сами сделать уже долгое время ленились.

Убрав и перемыв всю посуду, вероятно, за целый месяц, Ева долго скребла и оттирала с помощью ножа и щелока до невозможности заплеванный пол, на котором помимо следов обуви и босых пяток различала и отпечатки раздвоенных копыт. Или ей это все-таки показалось? Потом таскала воду, стирала, готовила ужин, к которому Скипер с Никитой так и не вернулись, застряв вместе с хозяйкой где-то по делам Фонда.

Хотя в своих снах Ева видела не только мрачные казематы в духе средневековья, но и светлые комнаты с вполне современной отделкой и даже камерами наблюдения, изображение с которых транслировали на злополучный ноутбук, хозяйственная часть застыла где-то в середине прошлого века. Как жилище Таисии или дом бабушки. Какие-то технические приспособления типа мясорубки или кофемолки сюда уже добрались. Но электричество и водопровод, к сожалению, отсутствовали. Видимо, кикиморы не знали об их существовании, а Карина в этой части терема почти не бывала.

Ева, конечно, приспособилась, но безумно устала. К вечеру глаза уже слипались, а тело ныло хуже, чем после всех дней пути, намекая на то, что хотело бы вернуться в выглядевший уже довольно уютным чуланчик под лестницей. Однако, выполняя указания Таисии, Ева достала из рюкзака прялку и устроилась в своем уголке за печкой с рукоделием. Благо Мшара и Няша пили пока за самоваром чай и точили лясы, обсуждая какую-то болотную родню, а заодно перемывая кости хозяйке и Танечке Еланьиной, которая, по их мнению, совершенно зазналась. Обсудили и Еву, словно она не сидела тут рядом и услышать их не могла:

— Ну что я тебе говорила? Сиротка-то работящая да пословная оказалась! — рассуждала Няша, между двумя полуведерными кружками, от которых разило тиной и болотной травой. — Всю работу переделала, которую мы с тобой еще в прошлом месяце откладывали.