Ева переживала, что не приберегла для питомца угощения. Но котяра, кажется, не испытывал по этому поводу никакого дискомфорта. Видимо, он умел отыскивать в заповедном лесу дичь, как и Ксюша. Да и на привале успел сунуть нос и помог вылизать после завтрака котелок.

То ли насчет сборов Ева преувеличила, то ли время тут и в самом деле текло как-то иначе, но солнце все еще стояло в зените, когда они достигли заветного Одолень-ключа. Следов Ксюши рядом с ним обнаружить не удалось. Зато сама вода, бившая из-под земли и поступающая в окруженную камнями обширную купель, и вправду восстанавливала силы. А синие, необычной формы цветы, растущие на близлежащей поляне, источали бодрящий, очень свежий аромат.

— Это и есть та самая Одолень-трава, исцеляющая любые болезни? — уточнила Ева, растирая меж пальцев тонкий стебелек и принюхиваясь.

— А вода из заветного ключа — лучшее лекарство для твоего Филиппа, — улыбнулась Маша, протягивая наполненную из источника фляжку.

Сама она не только вдоволь напилась и умылась, но и, приспустив исцельницу, протерла водой натруженную спину и плечи. А потом зачерпнула еще немного, чтобы хватило на ноги. Опускать босые стопы в источник она, видимо, сочла кощунством. Ева последовала ее примеру, чувствуя, как уходит из спины ломота, и тяжелые берцы словно обращаются в крылатые сандалии.

— Жаль только в нашем мире Одолень-вода, также как Живая и Мертвая, теряет свою силу, — вздохнул Лева, который тоже уже наполнил пару емкостей, а теперь, деловито срезал стебли.

Нелюб меж тем куда-то запропастился. Ева уже перестала о нем беспокоиться. Он и, живя в бабушкином доме, гулял сам по себе. Но, как оказалось, котяра ушел недалеко и отлучался по делу. Вернулся он еще до того, как Ева и ее спутники решили двигаться дальше, и из его пасти свешивался целый пучок какой-то необычной формы травы.

Увидев добычу пушистого разумника, Лева аж подскочил.

— Ну и котяра, ну и Велесов зверь! Где ж ты ее добыл? — поинтересовался он, осторожно беря в руки один стебель из пучка, который Нелюб положил перед Евой с таким видом, с каким обычно демонстрировал бабушке только что пойманную мышь.

Кот ожидаемо скромно промолчал.

— А что это за растение? — поинтересовалась Ева.

Она тоже взяла в руки еще один стебелек и попыталась его рассмотреть.

Лева ее остановил предостерегающим жестом.

— Это прыг-трава, способная, как бы сейчас сказали, открывать порталы.

Он осторожно надломил стебель… и исчез, непостижимым образом появившись на другом краю поляны.

— Такая вот сказочная нуль-транспортировка, — возвращаясь к ключу, пояснил он.

— Так значит, мы сможем прямо сейчас перенестись в терем Карины? — обрадовалась Ева.

Лева виновато покачал головой.

— Чтобы переместиться на расстояние сотни километров, а примерно столько еще идти до терема, одного пучка недостаточно, — пояснил он. — К тому же построение порталов такой мощности требует предварительных расчетов, а создаваемые ими завихрения может засечь любой достаточно сильный чародей.

— А вот вывести Филиппа из заточения, минуя сторожей, прыг-трава точно поможет, — благодарно проводя по шелковой спинке Нелюба, пояснила Маша.

— Хотя, если там вдруг опять будут кандалы или решетка, не обойтись без разрыв-травы, — озабоченно добавил Лева.

И тут из кустов с еще одним букетом, волочившимся за ним длинным хвостом, вынырнул Баська.

— Ай да молодец! — похвалил хомяка Лева. — Даже не знал, что эта мечта всех взломщиков и воров здесь растет.

— Это та трава, которая открывает любые замки? — вспоминая сказки, догадалась Ева.

— А еще выламывает решетки и разрушает даже магические оковы, — собирая новое богатство, просиял Лева.

— А если ее бросить в кузницу, то никакое железо ковать невозможно, — добавила Маша.

Ева поблагодарила хомячка и с грустью обнаружила, что своенравный Нелюб опять ее покинул. Впрочем, обижаться на питомца она, конечно, не собиралась. Он и так уже им с Филиппом трижды помог. Жаль, что не удалось с вездесущим пройдохой передать любимому весточку. С другой стороны, она еще не знала, как Карина использовала ее прядь волос. Протянув руку к шее, на которой все это время висела цепочка с кулоном в виде сокола, Ева обнаружила пропажу. А ведь еще с утра подарок был на месте.

Внутри у нее все похолодело, а потом осыпалось лепестками схваченных морозом цветов. Как она могла так бездарно потерять не просто дорогую вещь, но фактически единственную оставшуюся у нее память о Филиппе? Его подарок, его обручальный кулон. Даже если им суждено встретиться, как она в глаза любимому после такого решится посмотреть? Да и состоится ли эта встреча? Не растеряет ли она также бездумно, незаметно его любовь, а вместе с ней саму жизнь?

Забывая дышать и то и дело сглатывая пытающееся выскочить через горло сердце, Ева принялась перебирать вещи, все еще надеясь отыскать привеску в кармане или рюкзаке. Потом Маша и Лева вместе с ней обшарили всю поляну возле Одолень-ключа, но, увы, так ничего и не нашли. А что, если заветный кулон подберут всадники?

— Может быть, это все же проделки Нелюба? — предположил Лева. — Он у тебя на шее все утро шебуршал.

Ева покачала головой. Оставалось на это уповать. Хотя зачем бедовому котяре могла понадобиться флешка?

Запечатлев в памяти игру солнечных бликов на глади источника и выглядящее отражением небес нарядно-голубое окошко поляны, они собрали заветные травы, принесенные их питомцами, и двинулись в путь. Лева опять куда-то торопился, неодобрительно поглядывая на затянутое тяжелыми обложными тучами небо. Они ведь и так потеряли столько времени.

Еве тоже показалось, что лес неуловимо изменился, стал промозглым и еще более враждебным, словно из золотой осени они попали в стылый, дождливый октябрь или начало ноября. Многие ветви стояли голыми. Стволы деревьев все гуще покрывали лишайники и бесцветный мох, свисающий неряшливыми клочьями, точно свалявшаяся в колтуны домашняя пыль. Густой душистый малинник сменили заросли черной бузины и волчьей ягоды. Да и в воздухе все сильнее ощущался неприятный запах серы.

— Мы потихоньку приближаемся к реке Смородине, которая разделяет Славь и Навь, — пояснил Лева. — Отсюда недалеко до терема Карины, но надо быть осторожнее.

— Не понимаю, почему родные Ксюши выбрали для логова это место? — принюхиваясь и кривясь, поинтересовалась Маша.

— Ну ты же помнишь, какой они несут дозор, — пожал плечами Лева.

Ева же про себя подивилась, зачем в таком унылом краю поселилась Карина. Коттедж на берегу Оки явно лучше. Потом вспомнила, что чертоги ее отца и вовсе располагались на том берегу, откуда пришли всадники и где обитали им подобные. Ох, не в добрый час она вспомнила об устрашающих соглядатаях!

То ли они припозднились, выбирая место для лагеря, то ли в этой части леса найти относительно пригодную для стоянки поляну было и в самом деле непросто. Но уже почти стемнело, а они не только не поставили палатку, но и никак не могли развести костер. Отсыревшие дрова упорно не желали разгораться. Лева, конечно, уже обозначил ограничивающий их лагерь круг, но без живого огня он казался преградой ненадежной даже Еве, которая в ведовстве почти не разбиралась.

— Кончай уже мучиться, и давай ставить палатку, — предложила Маша. — Как-нибудь одну ночь перебьемся.

— Только не здесь, — покачал головой Лева, упорно пытаясь раздуть огонек, который постоянно гас, словно у злых сестер, отправивших героиню сказки на верную смерть к Бабе Яге.

— Давай уже я! — решительно шагнула к костру Маша.

— Поздно, — покачал головой Лева, откладывая спички с зажигалкой и спешно доставая свирель.

Ева с Машей обернулись. Поскольку в воздухе и так витал серный запах, более густой, нежели как на термальных источниках, они не почуяли усиления зловония. А накатившую волну холода списали на промозглую сырость, витавшую в вечернем воздухе. Меж тем, раздвигая лес, к ним приближался новый всадник.