— Ничего! Я его, если он репертуар освоит, знакомому продюсеру покажу! — оптимистично улыбнулась Ксюша. — На оперной сцене ему и вправду делать нечего. Только голос этими вашими завываниями портить. Зато есть шанс стать рок-звездой.

— Особенно если начать раскрутку с клипов в интернете, — одобрил ее бизнес-план Лева. — Чтобы народ сначала привык к облику, а потом на концерте восхищался мастерством гримеров и костюмеров.

Они спустились с косогора и продолжили путь. На ночлег расположились возле знакомого уже ручья, разбив лагерь под защитой деревьев. Дежурить решили по очереди. Еве достались самые спокойные утренние часы. Несмотря на осеннее убранство леса, солнце в Слави подчинялось обычному годовому ходу, и поэтому светало достаточно рано.

Выбравшись из палатки, Ева с наслаждением вдохнула свежий с привкусом прелой листвы воздух, наблюдая, как солнце поднимается над лесом. Костер, огонь в котором они поддерживали всю ночь, уже почти догорел, и она поспешила подбросить свежего хвороста, стараясь разжечь пламя, как показывал вчера, объясняя ее обязанности, Лева. Сам кудесник, отстояв самую сложную ночную стражу, отдыхал рядом с женой, набираясь сил. А вот Ксюши нигде не было видно. Хотя вроде бы Еве как раз следовало ее сменить.

Умывшись возле ручья и приведя себя в порядок, Ева устроилась у входа, вспоминая сегодняшний сон. На этот раз Карина больше не мучила Филиппа, поэтому его тело, оставшееся в клинике, не сотрясали конвульсии и спазмы, а сам он, запертый в темной камере, лежал на охапке прелых листьев и несвежей соломы, находясь в тяжелом забытье.

Карина нервно мерила шагами знакомый зал с черным зеркалом и по сто раз вызывала Танечку или, как ее звали на самом деле, Елань, явно кого-то поджидая.

— Ну что ты дергаешься? — голосом Константина Щаставовича сварливо проговорило зеркало у нее за спиной. — Все равно, пока ее хранит магия пера и бабкино благословение, ты ничего ей сделать не сможешь.

— Спасибо за ценную информацию, можно подумать, я сама не знаю! — сердито ощерилась на отца Карина. — Может быть, еще подскажешь, как у нее перо выманить? Уж с благословением я бы как-нибудь разобралась. При помощи всадников или без них.

Бессмертный не удостоил ее ответом, и Карина переместилась в спальню, где в сладком предвкушении под одеялом ерзал Никита. Однако, едва хозяйка приблизилась к ложу, в спальню пожаловала Елань, баюкая на руках белого пушистого кота, в котором Ева узнала Люба.

— Принес? — спросила Карина, запуская в мягкую шерсть руку, ухоженные ногти которой длиной и остротой могли поспорить с кошачьими когтями.

Люб довольно заурчал, а Танечка-Елань протянула хозяйке прядь кудрявых волос, которые Ева, конечно, узнала. В тот момент, пока она вырывала из кошачьей пасти бедного хомяка, обласканный всеми женщинами пакостник не только ее оцарапал, но и запутался в волосах, несколько раз ощутимо дернув. Так вот кому он на самом деле служит! И нападение на Баську, видимо, специально подстроил!

— Так я и знала! — торжествующе вскричала Карина, придирчиво разглядывая прядь. — Хозяйка пера где-то рядом! Надеюсь, всадники ее выследят.

— Но ведь коты, особенно такие вещие, кажется, умеют находить людей в любом из миров, — напомнил из-под одеяла Никита.

Карина на него не глянула, поглощенная созерцанием подарка, дававшего ей новые преимущества.

— Вы готовы? — спросила она, испытующе глядя на Никиту и Елань.

Те с обреченным видом переглянулись.

— А почему это должна быть именно я? — спросила кикимора.

— Потому что ты лучше других моих служанок знаешь повадки Хозяйки пера и будешь выглядеть более достоверно, — строго глянула на нее Карина.

— А без рукоприкладства никак? — выразил сомнения уже Никита. — Может быть, лучше Скиперу это поручить. У него получится достовернее.

— Ты с ума сошел? — возмутилась Елань. — Он же меры не знает!

— Надеюсь, на этот раз нам не помешает никакая черная мохнатая мразь, — скривилась Карина.

— Люб будет стоять на страже! — пообещала Елань.

— А того другого ты, Никита, точно утопил?

Водитель кивнул, но Ева заметила, что он скрестил пальцы.

— Ну как первый дозор? — негромко поинтересовалась, выбираясь из палатки, Маша.

— Да тут и сторожить нечего, — пожала плечами Ева, наливая спутнице чай, который успела согреть и заварить.

По поводу завтрака она пребывала в раздумьях. Вчера после встречи с Дивом они шли какими-то косогорами, где почти не попадалось грибов, кроме поганок. А вяленую рыбу, которую им дал в дорогу Водяной, они съели еще за ужином. О дополнении к крупе обещала позаботиться Ксюша, но она куда-то запропастилась, самовольно покинув свой пост.

— А я ведь какое-то время встречалась с Никитой, — выслушав рассказ Евы, доверительно проговорила Маша. — Замуж за него собиралась. А потом узнала, что он Бессмертному служил.

— Мне кажется, Никита ведет какую-то свою игру, — поделилась предположениями Ева. — Вопрос только, на чьей стороне.

— Мне он как-то сказал, что единственная сторона — это его собственная. Поэтому я бы на его счет не обольщалась, — вздохнула Маша, но Ева по ее интонации поняла, что ей бывшего ухажера, ставшего игрушкой в руках Карины, тоже жалко.

Похожую судьбу, судя по всему, ведьма готовила и Филиппу, трудно сказать, сумел бы тот устоять, если бы не перо.

По поводу Люба Маша удивилась.

— Не может быть!

— А может быть, кто-то когда-то перепутал котов? — предположила Ева. Маша лишь пожала плечами, отмеряя и промывая крупу. В палатке уже ворочался, просыпаясь, Лева, поэтому вопрос с завтраком требовалось срочно решать.

— Похоже, нам сегодня придется обойтись без заправки, — вздохнула Маша.

— Как бы не так, — раздался знакомый голос.

Ветви кустарника раздвинулись, и к лагерю приблизилась Ксюша. В руках она несла освежеванную и выпотрошенную заячью тушку. Хотя Еве, да и Маше, судя по всему, было жалко косого, от ароматного кулеша с травами и дымком они отказываться не стали. О подробностях охоты подруга ожидаемо рассказывать не стала, только деловито помешивала в котелке кулеш, чтобы не пригорел.

— Ну и кто тут смеялся про дичь? — ехидно поинтересовалась она у Левы, когда тот, учуяв запах вареного мяса, выбрался из палатки. — Мог бы и сам поохотиться, Шатунов. Или ты больше по меду?

— По малине, — безмятежно улыбнулся Лева, наклоняясь с поцелуем к молодой жене.

Он сегодня выглядел более напряженным, чем обычно. После завтрака, когда они свернули лагерь, он повел их совсем уж глухими тропами подальше от ручья, словно обходя стороной опасный участок. И все же на открытое пространство выбраться им пришлось.

В какой-то миг, когда они снова вышли к берегу, обходя очередной глубокий овраг, лес просто сменился обширной просекой или, скорее, гарью, сквозь которую даже не пытался пробиться молодой лес. Приглядевшись повнимательнее, Ева увидела застывшие следы похожей на битум знакомой черной слизи. Именно она и мешала поваленным деревьям и кустам пустить новые побеги и пойти в рост.

— Что это за место? — удивленно глянула Маша, прижимаясь поближе к мужу.

Еве тоже сделалось не по себе. Ксюша сердито скалилась и чертила в воздухе какие-то знаки.

— Здесь Великий Полоз восемнадцать лет назад сражался со Скипером, — пояснил Лева.

— Когда твоего отца защищал? — уточнила Маша.

Лева кивнул.

Ева вспомнила собственную малоприятную встречу с телохранителем Карины и мытарства бедного Вадика, который всего лишь отведал стального кулака. Потом в памяти всплыли угрозы Карины, вернуть бычару в Навь к немертвым и упоминание о том, что тот ее подвел. Какой же чудовищной силой прежде обладал обратившийся к тьме сын коровы Зимун, если то место, где его загнали в Навь, даже спустя восемнадцать лет выглядело безжизненной пустыней.

— Я бы очень хотел обойти эту гарь другой дорогой, — пояснил Лева, берясь за дудочку. — Но тут с одной стороны непролазная чащоба, а с другой — болото.