— Два часа в аду! — ответил я, чувствуя, как меня начинает мутить от одной мысли о полёте на сверхзвуковом истребителе.

— Можешь принять снотворное. Тогда…

— Нет уж, благодарю покорно!

Серёга пожал плечами.

— Дело твоё.

— И когда мы туда отправимся? — спросил я без намёка на энтузиазм.

Техник бросил взгляд на наручные часы.

— Думаю, часа через три. Я постараюсь договориться, чтобы нам разрешили вылет.

— И как ты это объяснишь?

— Найду способ, не волнуйся.

— Нет, серьёзно.

— Это моя проблема, забудь.

— Я правильно понял, что меня нежелательно показывать парням на Авалоне, и ты готов на это пойти только из-за того, что иного выхода нет?

Техник кивнул.

— Это из-за имплантов?

— Угу.

— Думаю, они и так знакомы с этими технологиями.

— Дело не в самих имплантах. Скорее, в модификациях. Хотя не думаю, чтобы ты их сильно удивил.

— Да уж! Вряд ли есть что-то, чего они не видели.

— Не стоит забывать про архонтов.

Я усмехнулся.

— Ты в это веришь?

— Конечно. Для меня это факт, — Серёга взглянул на своих помощников, ожидая поддержки, и те дружно кивнули.

— Почему же их до сих пор не обнаружили? — спросил я.

— Ты вообще знаком с мифом про Шамбалу?

— Ясное дело.

— Я имею в виду древнее тибетское царство.

— Да-да, я понял. Эдик мне все уши прожужжал о нём. Он уверен, что там живут инопланетяне, которые за нами наблюдают. И что?

— Её так и не нашли.

— Естественно! Это же вымышленное место. Слушай, при чём тут это? Мы сейчас говорим о кучке компьютерных гениев, которые…

— Разумов! — перебил меня Серёга. — Шамбалой управляют искусственные интеллекты, и они настроены по отношению к человечеству отнюдь не дружелюбно.

— Откуда ты знаешь? Это ведь всего лишь миф.

— Да, но многое свидетельствует об этом.

Я вздохнул.

— Ладно, оставим архонтов, кем бы они ни были, в покое. Ты всерьёз собираешься везти меня на Авалон? Сегодня?

— Я думал, мы это уже решили.

— Да, я согласен, но… всё равно трудно поверить.

— Это единственный шанс, — упрямо проговорил Серёга. — Я сам от этой идеи не в восторге, но больше ничего не остаётся.

— Так я и понял.

— Значит, я договариваюсь насчёт «Фаэтона»?

Я нехотя кивнул. Что мне оставалось? Если технический отдел меня забракует — а Серёга так и сделает — я останусь не у дел, а что может быть хуже для человека, организм которого специально оборудован и настроен для выполнения работы Экзорциста? Я упокоил двадцать восемь человек, не считая последнего. Куда я подамся, да ещё напичканный такими дорогостоящими имплантатами?

Вдруг мне пришло в голову, что никуда идти не придётся: меня не выпустят. Во мне будут копаться, пока не найдут, в чём загвоздка. Никто не позволит двум миллионам золотых рублей просто разгуливать по городу. Так что вся надежда, как и сказал Серёга, только на Авалон.

Одевшись, я спустился в столовую, чтобы перекусить. Взял суп из фасоли, макароны по-флотски, кружку чёрного кофе и два куска ржаного хлеба. Заняв столик возле окна, я принялся за еду, время от времени кивая знакомым, которые выходили на перерыв. Через четверть часа, когда я уже разделался с первым и вторым и перешёл к кофе, ко мне подсел Сеня Пикин из отдела связей с общественностью. Я сразу вспомнил, что видел его на заседании комиссии. Интересно, что ему нужно? Решил прокомментировать моё выступление?

— Привет, — кивнул Пикин с мимолётной улыбкой, данью вежливости.

У него коротко стриженные волосы, баки и густые брови. Светлые зеленоватые глаза и мягкие губы, которые наверняка приводят в трепет молоденьких девчонок. А ещё жена и дочка полутора лет, которые его почти не видят, потому что он слишком занят, чтобы появляться дома чаще двух раз в неделю. Сеня буквально живёт на работе, рассчитывая годам к сорока скопить достаточно денег, чтобы выйти на пенсию, купить особняк в одном из спальных районов и наслаждаться покоем, видом на реку и сосновый лесок. Поэтому сейчас он работает, как проклятый.

— Здорово, — ответил я, даже не пытаясь делать вид, будто у меня отличное настроение. — Ну что, всё закончилось?

— Что ты! — усмехнулся Пикин, поправив на столе кружку с какао, которую принёс с собой. Теперь ручка была направлена строго в сторону окна, но Сеня всё равно придирчиво её оглядел, чтобы убедиться, что перекос не составляет и сотой доли миллиметра. — Всё только начинается.

— С чего это? Заседание же прошло уже.

— Ага. Открытые слушания. А после них комиссия всё обсудила и постановила, что в целях безопасности в сеть должна быть запущена особая программа, — Пикин чуть подался вперёд, одновременно понижая голос. — Этакий контролёр искусственных мозгов, понимаешь?

Я чувствовал, что в словах собеседника кроется второй смысл, но не мог его уловить.

— Объясни, Сеня. Что, теперь компьютеры будут под надзором?

— Именно, — кивнул Пикин.

— Но я думал, вирус выявить невозможно, пока он не подчинит себе ИскИна.

— Так и есть.

— Тогда в чём смысл?

— Не понимаешь? — Пикин выглядел удивлённым.

Я вдруг заметил, что вид у него измученный из-за недосыпания и стимуляторов, которые ему, наверное, приходилось глотать целыми горстями.

— Нет.

— Твоя работа будет никому не нужна, Амос! Программа всё сделает сама. Вместо Экзорциста!

Вот так новости!

— Она будет автоматически уничтожать искусственные разумы? — уточнил я, не веря собственным ушам.

— Да, как только они взбесятся. Так что тебе и другим Экзорцистам достанутся только люди. И всё, чем тебя напичкали, уже не пригодится. По сути, почти любой сможет стать Экзорцистом.

Я откинулся на спинку стула, не зная, что и думать. Вроде, и хорошо. А вроде, нас как будто предали.

— Программа-дешифратор, постоянно дежурящая в сети, — проговорил я медленно, пытаясь понять, чем это чревато. — Всегда на страже, готовая убивать.

— Именно, — с холодной улыбкой кивнул Пикин. — И она не станет разбираться, насколько важен искусственный разум.

Кажется, я начал понимать.

— То есть, если компьютер, управляющий подводной лодкой или аппаратурой в госпитале, будет заражён…

— Он погибнет! — договорил за меня Пикин. — Комиссия сочла, что это безопасней, чем вызывать Экзорциста и ждать, пока он приедет и разберётся.

— Но почему⁈

— Из-за заложников. Одержимые часто захватывают людей. Представь, что все пациенты больницы окажутся пленниками свихнувшегося разума. Это в любом случае больше, чем три–четыре десятка человек, чьи жизни зависят от аппаратов, которые будут отключены в результате смерти компьютера.

— Арифметика, значит? — на душе у меня стало кисло.

Захотелось встать и уйти, лечь спать и забыть, что я универсальный Экзорцист, которого только что выкинули на свалку. А я, дурак, ещё думал, что слишком дорого стою, чтобы от моих услуг отказались! Оказалось, есть способы справляться с одержимыми компьютерами получше!

— Да, всё подсчитано, — пожал плечами Пикин. — И знаешь, кто больше всех настаивал на принятии этого решения?

— Кто?

— Дмитрий Таросов.

— Министр обороны?

— Именно, — Пикин говорил тихо и смотрел на меня так, словно я должен был сам о чём-то догадаться.

— Зачем это ему?

— Вот-вот, — кивнул Пикин. — Поразмысли об этом на досуге.

Он допил залпом остатки какао и встал.

— Ладно, мне пора. Счастливо.

— Рад был поболтать, — ответил я машинально.

В голове вертелись его слова. В них явно содержался намёк, скрытое послание. Зачем Таросову программа-дешифратор? Зачем она военным? Как это связано с убийством генерала Хропотова? Кому была нужна его смерть? Таросову или тем, кто ему противостоит? И при чём здесь я? Да, вот именно: при чём тут я⁈ И кто покопался в моих системах — Таросов, Хропотов или кто-то третий?

Пикин успел уйти, пока я сидел, уставившись в чашку с недопитым кофе. Наконец, очнувшись, я резко встал и направился в лабораторию. Но мне был нужен не техотдел. Серёга ещё договаривался насчёт «Фаэтона», и пусть — слетать на Авлон всё равно не помешает: возможно, тем, кто там работает, что-нибудь известно про новую программу-дешифратор. Откуда она вообще взялась⁈