От взрыва шара каменное крошево разлетелось во все стороны, и я мог наблюдать, как статуя пробуждается, сегмент за сегментом. Её жвала были больше моих рук, и хищно щёлкали в мою сторону. Этого уже хватало, чтобы в панике сбежать, только почему-то не получалось. Я чувствовал себя как будто загнанным в угол.

Пара драгоценных секунд ушла на то, чтобы осознать — это вовсе не метафора. Меня сзади что-то подпирало. И одновременно держало, как будто я приклеился к стенке. Я провернул голову назад и увидел стоящего в проходе Дамиана. Он смотрел на меня, направлял на меня руки.

— Что ты делаешь? — спросил я, хотя уже всё понял и без него.

— Мне жаль, что тёплая пыль погибнет вместе с тобой, но что поделать? Не оставлять же тебя в живых?

Что же, я этого ожидал. Знал, что он что-то сделает, но не подготовился. Конечно, я боролся с его телекинезом изо всех сил, сумел развернуться, навести на него руку и оставить подпалину на броне, но потом меня накрыла темнота. Многоножка обрушилась на меня сверху и проглотила целиком.

***

Лена начинала понимать, почему княгиня так любила пробежки. Чувствовать лёгкость своего тела, контроль над ним, магию, проникающую в каждую мышцу… Когда бежишь, всё становится проще. Есть цель, и беспокоиться нужно лишь о том, чтобы не упасть. Будь её воля, она бы и обратно пробежала на своих ногах.

Выбежав из тоннеля, она совсем не запыхалась. Остановилась около «тента», дежурившего на платформе, и стала рассказывать водителю о том, что произошло. Он подозвал командира, и вместе они разработали план действий — взяли ремни у лётчиков, оставили троих бойцов из второго эшелона и поехали вызволять оставшихся в ловушке товарищей.

Добрались быстро — но не так быстро, как добиралась Лена, что она не без гордости подметила. Правда, ситуация всё равно успела измениться: кучи мусора, по которой она взобралась наверх, больше не было, зато камешки были раскиданы по всему полу. Но самое главное — на нижнем ярусе не было людей.

Бойцы разделились на три пары и отправились прочёсывать лабиринт. Вскоре нашли Николая. Он был чем-то напуган до такой степени, что едва не напал на своих людей с мечом, но потом вдруг резко успокоился. Его подняли наверх и напоили чем-то успокаивающим. Вскоре пришёл второй тент, с третьим эшелоном, куда в том числе входил оборотень-енот, совмещавший должность медика. Их с Николаем, уже слегка пьяненьким, услали обратно в лагерь, а поиски продолжились с новой силой.

Дамиан нашёлся через час, уставший, голодный, и ещё более злой, чем обычно. Он рассказал, что за ним очень долго гонялась ожившая статуя монстра, многоножки. Лишь в последние полчаса он смог от неё оторваться. Статую больше никто не видел, но оно и правильно: едва ли небронированные легковооружённые поисковики смогут пережить встречу с монстром, который едва не пробил броню Дамиана, оставив на ней большую подпалину.

— Ну и где твой фарфоровый дружок? — поинтересовался у Лены командующей операцией к исходу четвёртого часа поисков.

— Продолжайте искать! — рявкнула она и расплакалась.

За это время опросить успели всех: и саму Лену, и протрезвевшего Николая, и Дамиана, который смог рассказать больше всех. Рассказы подтверждали друг друга, вплоть до самого разделения группы. А вот после…

Когда Лена услышала, что Андрей порывался остаться прикрывать отход остальных, но Дамиан храбро запретил ему это делать, а потом в приказном порядке, с применением силы вытолкал его в лабиринт, из-за чего получил от монстра мощный удар, оставшийся на броне, она едва не убила Монфора на месте. Он отбился телекинезом, а потом оборотницу оттащили и напоили из той же фляжки, что Николая. Все понимали, что основная тяжесть боёв лежит на магах, и живут они в постоянном стрессе, вот нервы и сдают…

Пьяную Лену пристроили к важному делу: считать ноги у снующих туда-сюда «тентов». Дамиана на всякий случай тоже напоили, а то на него вообще никакой управы не осталось. Он хотел свернуть спасательную операцию вскоре после драки с Леной, но бойцы были с ним не согласны, а потому — «У вас стресс, вы пережили такую погоню, вот, выпейте, отдохните». И так до полной отключки, благо после первой фляжки процесс пошёл сам собой.

Устав приписывал искать до обнаружения результата. Следы, труп, или живой человек — что-то должно было появиться. Не появлялось. Это порядком нервировало командира спасателей, а тут ещё Лена сделала неожиданное признание: оказывается, Андрей не просто стихийник, а маг широкого профиля, то есть, при должной сноровке, вполне мог выбраться из ловушки наверх. К тому времени лабиринт был обыскан и картографирован полностью, до самой комнаты с лежащим на полу стволом турели, а прочёсывание шло вторым слоем, как будто среди этих камней можно что-то пропустить, не заметить, не так понять…

Надвигался вечер, и поиски сократились. Чтобы не прекращать их совсем, людей следовало разделить на смены, поэтому большая часть отправилась отдыхать сейчас, и вернутся к обследованию комплекса ночью. Но результатов не было ни к двенадцатому, ни к шестнадцатому часу. К утру, когда начальство успело проспаться, успокоиться и вникнуть в ситуацию, было обследовано вообще всё, включая завалы, оставшиеся после взрыва. Не похоже, чтобы кто-то мог проникать сквозь них.

Правда, оставалась ещё одна область, так и не обследованная с самого начала. Вялотекущие раскопки шли уже несколько суток, и сосредоточиться решили именно на них.

Вытащили уже довольно много грунта, но работы были ещё очень далеки от завершения. Изначальный план предполагал постройку тропинки для «тентов», чтобы можно было возить грузы, доставлять «торпеды» и людей, словом, всё то, что было у главного входа, только масштабом помельче. Теперь сосредоточились на том, чтобы найти своды тоннеля и раскопать их, а дальше думать о том, как проникнуть внутрь. Дамиан взялся за дело с несвойственным энтузиазмом, лез в каждую мелочь, разве что левой пяткой себя в грудь не колотил, показывая, как он хочет найти своего лучшего друга Андрея.

Самое неприятное, что кто-то ему даже верил.

Суточный цикл этого мира не совпадал с Урбосом, но работы всё равно велись непрерывно. Раньше их никто не охранял, а теперь Дамиан выставил оцепление вокруг раскопок, на случай если из выжженного на несколько километров вокруг леса полезет хищная живность.

К вечеру Лена окончательно убедилась, что пора брать ситуацию в свои руки. На сей раз вечер для людей совпал с тёмным временем суток, поэтому никто не видел, как вампир и оборотень творят свои тёмные дела.

Глядя на свой трофей, он испытывал лишь одно чувство: восхищение.

Он не помнил своего имени, не помнил откуда пришёл… Так много воспоминаний было потеряно, но одно — самое главное — он сохранил. Он помнил, что является человеком, что у него должно быть две руки. Две ноги, и два глаза. Два больших, красивых, выразительных глаза!

Но на его лице были сотни маленьких. Слияние с машиной не прошло бесследно, и кроме воспоминаний, он потерял и правильный облик. Комплекс всегда был отзывчив, всегда готов был помочь, вот только построен он был совсем не людьми. О погибшей цивилизации он знал не так много, кроме, разве что, предназначения этой станции.

На самом деле, ему было плевать. Он ненавидел это место всеми сердцами, которое оно для него сделало. Ненавидел его создателей, да и вообще — насекомых. То, что они умели делать не шло ни в какое сравнение с творениями человеческого гения! Хотя, некоторые полезные механизмы у этой станции были, и он не собирался отказываться от них только потому, что они сделаны недостойными существами.

Репликаторы, которыми он печатал своё тело, своих солдат, наконец-то могли быть применены к чему-то полезному. Они создали уникальную среду, в которой можно было превратить обычную глину в материал, который усилит его новое тело многократно. Его слегка беспокоило, что создатель такого совершенного артефакта не додумался до того, что ему было абсолютно очевидно, но он не был ни привередливым, ни ленивым: раз никто не сделал это улучшение до него, он сделает его сам.