— Хотел, но, как и говорил, Род в оборот взял по полной программе. Потом «Княжич»… В такой сложный момент нельзя пускать дела на самотёк.

— Они справляются, Рат. Мне Тихон каждый день доклады слал, как в сознание пришла.

— Бесспорно, команда у нас знатная подобралась. Только хвалить и остаётся! Но есть вещи, которые они сами решить не могут. Кажется, я совершил ошибку, что принял решение выйти из «Народного княжича». Предпосылки для этого были серьёзные, но, слава богам, они не оправдались. Надо нам с тобой опять плечом к плечу становиться, чтобы подстраховывать друг друга. Сейчас недельку войдём в ритм, а потом зачислишь меня снова в штат. Отыграем всё назад, раз опасность миновала.

— Да. Одной мне будет тяжело. Ты верно говоришь, что в ритм войти надо. Торопиться не будем, оставим юридические вопросы на потом. За этим приехал или что-то ещё?

— Нет, просто соскучился.

— Спасибо. Я тоже. Но ещё успеем надоесть друг дружке, да и дела не ждут. Пора в офис.

Приехав в «Народный княжич», увидел, что повторилась та же ситуация, как и в моё первое появление: объятия, обмен новостями, маленькое, правда, безалкогольное застолье. Явившая чуть позже Дарья удивила, расщедрившись на огромный торт шириной в полстола и внушительной высоты. Так что хватило не только нам, но и по кусочку всему персоналу, находящемуся на работе.

Да… Меня так не встречали, хотя, признаться, нагрянул тогда без предупреждения и никого не звал, в отличие от Златы.

Постепенно досужие разговоры стали сворачивать в деловое русло.

— Рат, — неожиданно сказала боярышня, повернувшись ко мне. — Ты сам составлял протокол безопасности, поэтому извини, но дальнейшее пока не для твоих ушей. Снова станешь полноправным членом организации, тогда ввёдем в курс всех событий.

— Да брось эти формальности! — отмахнулся я. — Свои же люди! Неделей раньше, неделей позже… Какая разница?

— В принципе, прав. Сегодня всё равно за праздничным столом сидим, а не бумажки подписываем.

Несмотря на благодушный вид боярышни, почувствовал сразу неладное, так как все быстро изменили тему разговора, начав «обсасывать» второстепенные вещи. В какой-то момент, поняв, что лишний на этом празднике жизни, откланялся и отбыл в представительство Тулиных под выдуманным предлогом важных дел.

После прибытия домой сразу направился с докладом к отцу.

— Ну, чем порадуешь? — спросил Борис.

— Первичный контакт со Златой наладил. Слегка напряжена она. Явно обиделась, что не навестил в больнице. А я говорил, что посещение обязательно! Теперь лишние трудности!

— Это было пожелание боярина Славуты. Чем он руководствовался? Можешь у него потом сам разузнать, а мне ссориться с ним не с руки. Как дела с основным вопросом?

— Злата не ответила решительным отказом на предложение снова вместе руководить «Княжичем».

— Но всегда есть какое-то «но», когда ты говоришь новости таким тоном.

— Есть. Отложила до лучших времён. Я мягко намекнул, что желательно через неделю меня признать компаньоном, только она стала отвечать обтекаемо по срокам. Пока что доступ в систему для меня закрыт: убедился на сегодняшнем застолье. Потом ещё раз попробую подкатить, но лишний раз в «Княжиче» без повода лучше не появляться, так как подобное вызывает у сотрудников неловкость.

— Один повод скоро будет, Ратибор. Послезавтра всё ваше «Племя» возвращается с фронта. Уж встретить боевых товарищей ты имеешь полное право.

— Хорошая новость!

— Понимаю твою радость, только и о деле не забывай. Этот франк Эдмонд Леду всем тебе обязан. Перетяни его на свою сторону, чтобы ускорить вступление в права «Княжичем».

— Понял. Исполню, Глава.

— Да не надо так официально, Рат, — вздохнул Борис. — Садись, просто поговорим.

— О чём? Ещё какие-то задания?

— Я же сказал: просто поговорим. Душа у меня не на месте, после Кровавой Клятвы. Вроде всё сделал правильно, но внутри такое паскудство, что и словами не передать. Извини. Это всё для дела. Не могу я рисковать и дёргаться, ожидая очередной твоей выходки. Славута тоже косо на меня смотреть начал из-за дочери… Через неделю начнётся предвыборная кампания, и подобное мне ни к чему. Как сам себя чувствуешь?

— Хорошо. Правда… — замялся я. — Постоянное ощущение половинчатости. Раньше смотрел на мир с разных сторон, а теперь он сильно сузился до твоего взгляда на него. Словно из тоннеля на солнечный мир любуюсь, сам находясь среди каменных стен. Нет азарта. Нет желания. Всё бесит, раздражает. Мне скучно, отец.

— Так, займись делами. Я их тебе могу много накидать, чтобы не унывал.

— Исполню, конечно, любое поручение, только внутреннего удовольствия подобное не приносит. Это как на опостылевшую работу с утра плестись ради того, чтобы не умереть с голоду… Но ты плохого не подумай! Я не филоню и честно выполняю свой долг во славу Рода!

— Не переживай. Верю. Ещё раз извини, что загнал в эту ловушку. Обещаю, что как только разгребёмся со всеми серьёзными проблемами, то сниму с тебя Клятву Крови. Насовсем! Не хочу, чтобы оставалось хоть малейшее искушение использовать её повторно.

— Извини, отец, но я тебе не верю. После одних проблем придут другие. Они никогда не заканчиваются. Тем более у князя. Замкнутый круг.

— Даю слово! Потерпи месяц до окончания выборов! Иляна вот-вот родить должна, и хочу, чтобы ты увидел брата полностью свободным человеком!

— Спасибо. Потерплю, если ты видишь в этом необходимость. Постараюсь за это время прибрать «Княжич» к рукам.

— Вот за это тебя и ценю — за целеустремлённость. Ладно, — закончил он разговор, — у меня ещё много дел, а ты отдохни чуток. Может, по ночным клубам прошвырнёшься? Немного скуку развеешь!

— Нет. Там музыка по ушам бьёт, как взрывы на войне, а хочется тишины.

— Твой выбор, но считай, что разрешение я дал.

Как только Ратибор ушёл, в кабинете князя отворилась потайная дверь и из-за неё появился волхв Святомудр.

— Ну что, Свят? Всё слышал? — мрачно поинтересовался Борис.

— Не только слышал, но и прочувствовал. Но меня сейчас больше интересуют твои ощущения.

— Глупость я сделал, братишка. Очень большую глупость! Прав ты был во всём отговаривая! Захотел заиметь послушного наследника, но как-то не так себе это в голове представлял. Спаянная команда, которая действует, чувствует и понимает друг друга. Две личности, идущие одной дорогой! В результате надсмотрщик и безвольный заключённый.

Раньше получал удовольствие от противостояния с сыном, а теперь он словно пресная рыба. Ватный какой-то, неинтересный. Оказывается, я ценил в Ратиборе не покорность, а внутренний стержень, который сам же и вынул. И из себя тоже… Веришь, хотел немедленно отменить Клятву Крови, но скоро выборы. Пойди я на такое сейчас…