Очнулся в своей кровати, дрожа от холода после божественного свидания. Встал и прошёл на кухню, где сначала выпил пару рюмок «святовской», а потом заварил крепкий кофе.

— Ты был в Нави, — утвердительно сказала Маруша, зайдя на кухню.

— Да. Теперь от тебя подобные вещи не утаишь. Кажется, что боги решили сами поквитаться с Велесом. Правда, зачем-то им нужны я и Злата.

— А я?

— Вроде нет. Хозяйка Зимы не очень любит отвечать на вопросы… Не быть ей учительницей! Теперь ломаю голову, как убедить боярышню пропустить Церемонию Присяги.

— Расскажи правду. И ей, и вашим отцам. Других вариантов не вижу.

— Я тоже… Ох, и прилетит мне от них! Пойду немного ещё посплю.

Вернулся в кровать, но сон не шёл. Тяжёлые мысли табуном бегали в черепной коробке. Дверь распахнулась и вошла Маруша, ночевавшая в соседней спальне. Ничего не говоря, легла. Прижалась своим горячим телом.

— Я…

— Молчи, Рат. Я знаю, что тебе сейчас нужно после холода Мораны… И мне. Общую душу не пропьёшь.

Всё вышло, как и сказал отец. Дума в прямом эфире устроила небольшой срач на радость публике, но Великий Князь остался на своём посту. Ох, и бушевал Глава Луганских перед журналистами, крича благим матом, что выборы подтасованы, что систему их нужно менять, Бориса сажать в тюрьму, а не на трон княжеский.

Не знал бы всей подоплёки, сам поверил в праведный гнев боярина. Об этом и сказал ему на неофициальной встрече в нашем представительстве. Славута с удовольствием принял мою оценку его актёрской игры.

Все приятности закончились, как только поведал о встрече с Мораной.

— Не дам! Вот тебе, а не моя Злата! — орал с красной рожей Славута, потрясая дулей перед моим лицом. — Богам потому и поклоняемся, чтобы они свою работу делали, а не чужих дочек воровали!

Это продолжалось уже довольно долго и успело основательно поднадоесть. Кажется, совет Маруши рассказать всё начистоту был не самым удачным. Видимо, не я один утомился от воплей Луганского, так как Борис внезапно шибанул кулаком по столу и в секундной тихой паузе успел вставить:

— Хорошо, Слав! Я тоже против, чтобы мой сын твоей дочерью свои долги закрывал.

— Правильно мыслишь, Борис! — сразу же обрадовался он такой поддержке. — Это не дело моего Рода.

— Тут каждый сам решает, как дальше жить, — продолжал спокойно говорить князь, любуясь собственными ногтями. — Только учти, что сила наша от этих самых «плохо работающих» богов исходит. Ты уж потом не говори, когда спичку Даром зажечь не сможешь, что я не предупреждал. В обиду другим Луганских, конечно, не дам, прикрою вас и даже в Род Тулиных включу, но… Только как простолюдинов без Дара.

— Боги не дураки и должны понимать!

— Ты сколько раз сам, поклоны отбивая или через волхвов, клянчил у Властителей Прави и Нави ерунду всякую? Теперь они тебя единственный раз попросили, а в итоге дули им крутишь. Как бы ты на их месте поступил? Нужен ли тебе подобный человечишка?

— Дочь! Наследницу мою требуют!

— И что? К тому же не забывай, что мы с тобой вечно жить не сможем, и когда-нибудь к Хозяйке Зимы отправимся. Она будет решать, как душой нашей распорядиться дальше. Может, к родичам отправить, а может, и чёрным снегом закружить.

— С неё станется и что-то похлеще в наказание придумать, — подлил я бензинчику в костёр. — Нервная Морана. Злопамятная. Я тебе, боярин, больше скажу: хоть на голове стой, а будет по её. Заснёт Злата и в Нави окажется. А там уже разговор короткий: отдал честь и иди приказ выполнять, если снова солнышко хочешь увидеть. По себе знаю.

— Я, — сбавил обороты Славута, — от богов наших не отрекаюсь. Только странно это… Нехорошее намечается у них.

— А у нас лучше? Уже забыл, как недавно кортеж боярышни расстреляли? — спросил князь. — Тут за каждым поворотом опасность поджидать может. И враг у нас с богами один — Неназываемый. Какая разница, где воевать? Хотя… Лично я выбрал бы команду богов. Любому бревну понятно, что они сильнее всех армий мира.

— Пусть… Ладно… — горестно вздохнул Луганский, сдавшись. — Ещё и в такой знаменательный день! Припрусь на твою Церемонию Присяги, и каждый встречный будет тыкать, что без наследницы. Решат, что разлад у нас с ней, и Род Луганских ослабел из-за него.

— Так и я без наследника останусь! Ратибор, даже если ноги ему оторвёт, всё равно обязан до Кремля доползти и встать по правую руку Великого Князя во время присяги. Моё позорище похлеще твоего намечается, но я же не ною. А что детишек наших нет, то просто скажем, что… Да наказаны они! За что? Тут и без нас придумают. Уже и так на каждом новгородском углу шушукаются, что Рат со Златой как-то странно дружат. Не понимаю, кто эти сплетни распускает?

— Я сам, — честно признаюсь Главам. — Неназываемому же скормил сказочку, что к боярышне подкатываю, поэтому приходится поддерживать легенду, чтобы во вранье не заподозрили.

— Да ты и так её окучиваешь! Прекращай, пока я меры принимать не стал.

— Слав… Тут ещё пойми, кто кого, — ухмыльнулся мой отец. — Твоя Златочка ещё тот «одуванчик», оказывается. Сам видел.

— Что ты видел?

— То, что спокойной жизни с такими наследниками нам не светит даже после смерти. Они нас и там достанут.

А потом нас Главы Родов выгнали, чтобы обсудить последние известия без раздражающих факторов в виде меня и Златы. Разговор или спор у них затянулся на несколько часов, но уехал Славута один, напоследок пообещав мне, что если хоть один волосок с его дочери упадёт, то он меня живьём в дерьме сварит.

Говорил он это настолько убедительно, что сразу стало ясно: это не образное выражение. Так что Церемонию Присяги мы со Златой смотрели на экране в прямом эфире вместе с Радой и Иляной, держащей на руках спящего младенца. К нам присоседились ещё несколько человек из ближнего окружения.

Большой княжеский зал Кремля был забит народом. Все Главы Родов, пробившиеся в Думу, прибыли со своими наследниками. Журналистов тьма. Послы. С удивлением увидел, что явились последние не только из дружественных государств. Присутствовали даже из западных и южных королевств, с которыми на границе сейчас отчаянно режемся.

Намечается перемирие? Нет. Необходимая мера. Каждая страна имела право присутствовать на коронации любого князя или монарха, чтобы подтвердить легитимность новой власти. Война войной, но нужно иметь чёткое представление, с кем будешь договариваться, если возникнет в этом нужда.

Перед этим Борис Тулин провёл час в Храме, приобщившись к Нави и Прави и испросив разрешения у Тёмных и Светлых богов вести дела от их имени. Потом, пешком дойдя от Храма до Кремля, скинул у его ворот почти всю одежду, оставшись в одной длинной домотканой рубахе старинного покроя. Именно в таком непрезентабельном виде он и оказался в Большом Княжеском зале, где, положив руку на самую древнюю книгу «Правду», зачитал присягу.