Вот он, последний этап, справа дверь на кухню, слева в кладовку, а нам — прямо. Там, в конце, путь к свободе. В радостном предвкушении распахнула дверь и замерла…

Перекрывая нам дальнейшую дорогу, на проходе стоял его сиятельство собственной персоной.

Сердце трепыхнулось, и зашлось сумасшедшим стуком. Страх прокрался по позвоночнику и замер в районе затылка. Эли тут же бросила мою руку и, судя по тому, как зашуршало её платье, сползла по стенке на пол.

Его сиятельство пристально смотрел мне в глаза, пронизывая насквозь, и чудилось мне в этом взгляде всё зло мира.

«Теперь он меня не отпустит, ведь, я — свидетель его преступления. И что самое горькое: он меня купил. Я — его собственность!» — от этих мыслей захотелось завыть. — «Нет! Я не продаюсь! Я — свободный человек!».

Отчаяние помутило рассудок, и я медленно вынула из-за пояса небольшой нож. Что собиралась им делать, не знаю. Герцог во много раз превосходит меня силой и ловкостью. Но мне терять уже нечего. Никогда ничьим рабом не буду!

Резко взмахнула, целясь в шею. Но он перехватил мою руку, да так быстро, что я не заметила. Вскрикнула от боли, когда сильно нажал на запястье и нож выпал из ослабевших пальцев. На глаза таки навернулись предательские слёзы.

Какое-то мгновение, показавшееся мне вечностью, мы стояли пристально глядя друг другу в глаза. Вот только руки мои он держал в железной хватке. И вырваться не было никакой возможности. Мои попытки выглядели, как трепыхание воробья в зубах змея.

— Тш-ш, — неожиданно прошептал его сиятельство. — Я не причиню вам вреда.

«Конечно, в лучшем случае сделаешь меня своей постельной игрушкой!» Вновь попыталась вырваться.

— Успокойтесь! Я вам помогу! — пообещал он, и в голосе слышна была неподдельная искренность.

Но я не желала слушать, и продолжала попытки освободиться, извиваясь в его руках.

— Да, остановитесь же вы! — встряхнул меня хорошенько, да так, что зубы клацнули. — Я помогу вам уйти отсюда!

Наконец, до меня дошли его слова, и я успокоилась. Поняв, что я больше не намерена с ним сражаться, медленно выпустил мои руки. Всё ещё не веря герцогу, отступила на шаг назад. Он следил за мной, ожидая, когда я окончательно приду в себя.

— Идемте, у входа стоит моя карета, она доставит вас домой.

«К кому домой?» — вновь вернулся страх.

— Нет, нам к черному входу, — еле выдавила из себя хрипло, голос совсем не слушался, скрипя, как несмазанная повозка.

— Хорошо, — тут же согласился он, видя моё замешательство.

Всё ещё с недоверием взглянула в глаза герцогу и обернулась к девочке.

— Эли! — позвала тихонько.

Хоть бы бедняжка не тронулась рассудком, столько потрясений в день.

— Эли; мы спасены, осталось еще немного. Поднимайся!

Она подняла на меня заплаканные глаза, потом перевела взгляд на герцога.

— Всё хорошо! Он нас выведет! — заверила её, хотя сама ещё не была уверенна в этом.

Девочка кивнула, и мы вместе поднялись. Его сиятельство стоял, не двигаясь, должно быть боялся спугнуть такое хрупкое доверие. Я взяла Эли за руку и решительно ступила в темноту ночи.

— Может всё-таки к моей карете? — ещё раз переспросил герцог.

— Нет! — ответила твёрдо. — Нас там ждут!

— Хорошо, — его сиятельство тяжело вздохнул и пошёл вперёд, мы двинулись за ним следом.

Продвинулись по саду мы совсем немного, когда герцог жестом остановил и, приложил палец к губам, призывая нас к молчанию, к чему-то прислушиваясь.

Остановившись, я тоже уловила тихие голоса. Его сиятельство приказал оставаться на месте, а сам свободно, не таясь, пошёл вперёд.

Мы с Эли застыли в ожидании, боясь даже дышать. Банкир оказался не так прост, и расставил своих людей даже в саду.

Вскорости услышали тихую речь: которая буквально через минуту сменилась лязгом оружия. В ужасе зажмурилась, вспомнив, как обнаружила раненого герцога. Тогда я так же стояла в переулке, прислушиваясь. Схватка была недолгой, ещё пара минут и в поле нашего зрения показался человек. С облегчением вздохнула, сразу же по силуэту узнав его сиятельство.

— Теперь можем идти, — сообщил он, подойдя к нам.

И мы вновь двинулись вперед в полном молчании, послушно следуя за мужчиной. С ужасом поняла, что мы с Эли сами бы не выбрались. Наткнись мы в темноте на наёмников, даже не представляю, что бы с нами случилось.

Наконец, впереди показался каменный забор, а в тени кустарника незаметная сразу глазу потайная калитка. Герцог первый выглянул, вышел сам, а потом и нас выпустил.

Как и договаривались, у черного хода нас ждала карета. Я подтолкнула Эли вперёд. Как только она оказалась внутри, раздался восторженный возглас: «Янг!»

Сумасшедшая девчонка, она же выдаст нас герцогу. Прежде чем последовать за ней, оглянулась. Его сиятельство стоял у калитки. Я подошла к нему.

— Как вы здесь оказались? Ваш род обеднел? У вас долги? — с тревогой в голосе спросил он. — Я мог бы помочь…

— Нет, я пришла за ней, — перебила герцога, кивнув в сторону кареты, пока он не зашёл слишком далеко в своих предположениях.

Его сиятельство принимает меня за леди, не буду разубеждать в этом заблуждении.

Он смотрел на меня так, словно не мог наглядеться.

— Я здесь по долгу службы, — неожиданно заговорил. — Давно выслеживал этого мерзавца, и только недавно удалось втереться ему в доверие. Ничего не бойтесь, он больше никого не побеспокоит.

У меня такой камень с души спал: что готова была танцевать.

— Благодарю вас, — проговорила тихо.

Затем приподнявшись на цыпочки, легко прикоснулась губами к его губам и лишь попыталась вернуться в исходное положение, как была заключена в объятия крепкими руками Давея. Поцелуй перерос в другую стадию, обжигающую и сводящую с ума. С трудом заставила себя оторваться от герцога.

— Прощайте! — прошептала ему в самые губы и, развернувшись, сделала несколько шагов к терпеливо ожидавшей карете.

— Что вы добавили в напитки? — услышала вдогонку.

Я остановилась и обернулась.

— Это снотворное, — немного замялась и добавила виновато: — Только я дозу влила чуть больше, чем следовало. Проспят до утра. А почему вы…

Под его пристальным взглядом запнулась и не договорила, но герцог и так понял без слов.

— Я не пью на службе, — ответил на мой незаданный вопрос.

— А-аа, — протянула, вспомнив, что и на балу он лишь немного пригубил шампанское.

— Вы облегчили мне работу, — улыбнулся он так нежно, что по телу разлилось тепло, и захотелось остаться с ним, хотя бы ненадолго.

— Как вас зовут? — вдруг спросил его сиятельство.

А вот это уже опасная тема, тем более что имени себе я так и не придумала. Не называться же Лисой.

— В следующую встречу! — ответила загадочно (а что, в женщине должна быть какая-то тайна), и уже не оглядываясь, села в карету.

Не успела разместиться, как мы отъехали. Мне вдруг безумно захотелось ещё раз взглянуть на герцога. Высунулась в окошко.

Он стоял, широко расставив ноги, держа одну руку на эфесе шпаги, а другую засунул в карман сюртука. И было что-то в этой позе… Словно два совершенно разных человека объединили в одном: с одной стороны, строгий, принципиальный, жесткий страж порядка: а с другой — хулиганистый мальчишка. И этот мальчишка иногда выдает себя озорным блеском глаз, размашистыми жестами, неожиданными поступками. Вот, как сейчас. А ведь он, скорей всего, догадывается, что я Лиса…

Когда фигура его сиятельства полностью скрылась из вида, села поудобнее. Шкет обнимал свою принцессу, и что-то шептал ей на ушко. Им сейчас не до меня.

С удивлением исподтишка за ним наблюдала: а ведь мой парнишка совсем вырос! Только не понятно, чем ему понравилась эта плакса. Хотя, если даже мне всё время хотелось её защитить, то что говорить о моём мальчишке. Наверное, этой ранимостью и беззащитностью его и привлекла. Хотя, если по правде сказать, внешне она тоже очень хорошенькая. А когда повзрослеет, станет вообще настоящей красавицей.