— Задушишь, — прохрипела приглушенно, когда действительно воздуха перестало хватать.

Он отстранился, но из рук не выпустил.

— Никогда больше так не делай! — приказал грозно, встряхнув за плечи.

Хотела ответить, что лазить по стенам умею профессионально, но увидев его встревоженный взгляд, промолчала. Да и не стоит так уж явно при главе Тайной канцелярии поминать о моих навыках, потому лишь улыбнулась, и обняла его за плечи.

— Поцелуй меня! — прошептала, заглядывая ему в глаза — они, еще минуту назад метавшие грозовые молнии, тут же осветились улыбкой.

Дав наклонился и нежно провёл губами по моим губам. И сознание моё тут же затуманилось, тело сделалось тяжёлым, и коленки подогнулись.

— Я так соскучилась, — выдохнула ему в губы и добавила, прижимаясь к нему всем телом: — Почему ты так долго не приходил?

— Работа, — ответил он хрипло, но заминка перед ответом и нежелание говорить, сказали о большем.

И я поняла, в чем истинная причина — мой мужчина просто хотел меня наказать за непослушание, хотел заставить изменить своё решение. Только одного он не учел — упрямства мне не занимать, но что важнее — этот вопрос касается не только меня.

Все эти мысли промелькнули и тут же улетучились из моей головы.

— Ты в таком виде разгуливала по улицам? — протянул он томно, проведя рукой по моему бедру. Поднимаясь выше и забираясь под рубашку.

А когда руки его сиятельства прикоснулись к обнажённой коже на спине, я и вовсе утратила возможность думать, и лишь выгнулась на встречу этим сводящим с ума прикосновениям.

Он с жадностью принялся меня целовать, и по телу разлился пожар, сердце бешено застучало, отдавая в виски. Как мы расстались с одеждой и оказались на кровати, осталось для меня загадкой. Одно ясно — рядом с ним я совершенно теряю голову и себя не контролирую.

После всплеска страсти, мы лежали тихо, не выпуская друг друга из объятий. Я слушала стук сердца его сиятельства, или это моё отдавало в ушах. Постепенно шум стихал и дыхание выравнивалось.

Когда я уж решила, что Давей уснул, и попыталась тихонько высвободиться, он прижал меня крепче, поднялся и, поцеловав в висок, сонно выдал:

— Надо еще немного поработать.

Мне стало неловко, что я своими безрассудными действиями отвлекла его от важной работы. А он ещё ж и которую ночь без сна.

Пока я себя корила за легкомысленность и неразумную беспечность, Дав, довольно быстро, стряхнул с себя заторможенность, оделся, вновь сел за стол, и замер в той же самой позе, что я его застала, склонившись над бумагами.

У меня тоже вся сонливость куда-то делась, а лежать одной в остывающей постели было неуютно. Нацепив на себя его рубашку, ведь она удобнее моей — во-первых, длиннее и прикрывает меня почти до колен, а во-вторых, и это главное, пахнет его сиятельством.

Он поднял голову, и улыбнулся как-то загадочно, или мне так показалось в неровном свете свечей.

— Есть хочешь? — спросил с такой нежностью в голосе, что у меня по телу вновь пробежала приятная дрожь.

Я качнула головой утвердительно. Дав, не отрывая от меня взгляда, взялся за колокольчик и позвонил. И мне вновь стало неловко — ночь на дворе, слуги уже, наверное, спят.

Но к моему удивлению, Берт или как там его, почти мгновенно явился на зов. Тихо постучав и получив разрешение войти, он с поклоном осведомился, что его светлость желает. Меня он даже не удостоил взгляда. Надо же, факт моего присутствия в спальне герцога его даже не удивил. «Видать, такое не впервой…» — промелькнуло в моей затуманенной голове.

Сегодня меня этот факт совершенно не смутил. Даже не сомневалась, что напыщенная прислуга герцога примет меня с презрением, а в данном случае совершенно игнорируя.

Теперь я даже с некоторым злорадством его рассматривала. Он выглядел заспано, и хоть волосы были в порядке и сюртук застёгнут на все пуговицы, на лице выделялись полоски от чего-то, видно спал не на удобной подушке, а скорее всего на собственной руке.

Пока я нагловато разглядывала управляющего, герцог приказал принести легкий ужин на двоих. Теперь ему ещё и сварливую кухарку придётся будить. Вспомнив ту, мысленно пожелала ей проснуться в дурном настроении и передать оное парой неласковых слов Берту. Хотя, вряд ли, в доме его сиятельства слуги смеют так своевольничать.

Наш поздний ужин принесли довольно быстро, и зря я так нехорошо подумала об управляющем. Видно было, что всё он приготовил сам. На подносе был сыр, копчёный окорок, фрукты, и бутылка вина. Поклонившись, Берт незаметно исчез. Вот что значит вышколенная прислуга! Моя Кет не только поворчала бы, а ещё бы долго и нудно давала наставления.

Всё оказалось безумно вкусным, особенно вино. Терпкое, тягучее, с медовым вкусом и виноградным послевкусием. Я закрывала глаза от удовольствия, смакуя каждый глоток. Ужинали мы в тёплой умиротворяющей атмосфере, бросая друг на друга нежные взгляды. Лишь одна мысль все же начала меня немного беспокоить. Судя по поведению управляющего, он не раз вот так приносил еду ночью, и скорей всего на две персоны.

Отужинав, Давей снова вернулся к своим бумагам, а я, взяв с полки первую попавшуюся книгу, завалилась на кровать. И лишь умостившись поудобнее, прочла название — «Трактат о преступлениях и наказаниях». Меня даже передёрнуло. О преступлениях было бы неплохо почитать, может, почерпну для себя что интересное, а вот о наказаниях совсем не хотелось.

— Интересная книга? — ухмыльнулся Дав, поглядывая на меня с хитрецой.

Хотела бы я знать, сколько времени он за мной уже наблюдает.

— Очень! — в ответ гордо задрала носик и сделала равнодушный вид, болтая в воздухе ногами.

Он вернулся к своим бумагам, но улыбка так и продолжила блуждать на лице.

Я с деловым видом попыталась углубиться в чтение. К сожалению, язык произведения был настолько скуп и скучен, что уже через пару страниц, мне захотелось её закрыть. Да уж, это не развлекательная литература.

Перевела взгляд на стол его сиятельства, и неожиданно вспомнила об одном розовом письме. Взял ли он его домой, и так же прячет в бумагах? Желание узнать стало непреодолимо. Поднявшись, приблизилась к нему на цыпочках. Ходить тихо — моя профессиональная фишка. Так и получилось, заметил меня Дав не сразу, а лишь, когда я неосторожно подвинула какой-то лист. Вроде бы того злополучного письма на столе не было, но я не могла с уверенностью сказать, в свете свечи все меняло свою окраску.

Поняв, что герцог ощутил моё присутствие, ткнула пальчиком в документ, что лежал пред ним и авторитетно заявила:

— Это — подделка!

Его сиятельство удивлённо на меня взглянул.

— С чего ты взяла?

По его вопросу поняла, что он и сам прекрасно знает, что перед ним подделка, но ему интересен мой ответ.

— Вот здесь, — я провела ноготком по печати, — края слишком ровные, и нет нужной зазубринки, а вот тут — слишком точный оттиск.

Давей хмыкнул и вынул из вороха бумаг вексель на предъявителя, на довольно таки внушительную сумму.

— А, что на это скажешь? — хитро прищурился, но я уловила в голосе нотки уважения.

— Тоже подделка, — ответила быстро. — Очень топорная. Сделано на дешёвой бумаге. Сразу видно — работал не профессионал, а начинающий художник.

— И ты знаешь кто?! — предположил Давей, скорей не спрашивая, а утверждая.

— Нет, он мне совершенно не знаком.

И это была чистейшая правда. Мой умелец, с которым я работаю, так подделает, что даже Тайная канцелярия не отличит.

— А, кто знаком? — вновь задал коварный вопрос его сиятельство.

Обо мне пусть знает всё, что хочет, но выдавать своих собратьев по ремеслу — последнее дело.

— Никто, — ответила резче, чем следовало.

Меня пробрал озноб от его всёпонимающего взгляда. Непросто скрывать что-то от человека, который видит тебя насквозь. Отвернулась, делая вид, что всё ещё интересуюсь поддельным векселем.

Давей неопределённо хмыкнул и полез в стол. Слегка порывшись, выудила на свет одну весьма знакомую мне бумагу.