Установки пошли мне на пользу, и уже через несколько минут, я, приведя себя в порядок, спокойно накрывала стол на чердаке. Сегодня не нужно ничье присутствие. Хочу провести этот вечер только с ним.

Его сиятельство, как чувствовал, явился не через парадный вход, а в окошко. С тревогой смотрела, как он поднимается. Но, как только его ноги ступили на деревянный пол, кинулась к нему и, не давая возможности говорить, зацеловала. Давей не возражал, и мы так увлеклись, что на время я забыла о своих страхах.

Когда первый любовный пыл спал, придвинула к диванчику, где мы еле уместились, столик с едой и напитками. И вновь, не давая ему заговорить, принялась кормить руками. Вина сегодня я не жалела. Может он расслабится и забудет об этом чертовом камне?

Герцог улыбался загадочно, но принимал все мои ухаживания. Когда я в очередной раз наполнила его бокал и поднесла ко рту, неожиданно остановил мой порыв, перехватив руку.

— Мари, что с тобой? — задал вопрос, внимательно заглядывая в глаза, а у меня внутри всё оборвалось.

— Ничего, — ответила, как можно небрежнее и поднесла виноградинку к его рту.

— Ты сегодня сама не своя, — добавил его сиятельство, съев ягоду.

«Это уж точно!» — застонала мысленно. Мои уловки не прошли: увы. Этот мужчина, кажется, видит меня насквозь.

— Тебе не нравится? — спросила немного обиженно и надула губки, продолжая игру.

Он забрал из моих рук бокал с вином, и виноград, которым я вновь собиралась его кормить, и развернул к себе лицом. Взяв за подбородок, заставил на него взглянуть.

— Мне не нравится, когда моя женщина так нервничает, — сказал твёрдо и в то же время ласково.

Я мало не расплакалась, и чуть было не выложила всё, как на духу. Но в последнюю минуту собралась и произнесла совсем другое:

— Соули немного приболела, вот я и волнуюсь…

И ведь не соврала почти — моя девочка, действительно, капризничает эти дни, иногда даже жар поднимается. Но это потому, что зубки режутся.

Я опустила взгляд, делая вид, что выбираю, каким лакомством его ещё накормить. На самом деле было просто стыдно смотреть в глаза. «М-да… Что со мной творится? Раньше я могла врать ему прямо в лицо, ни капли при этом не смущаясь».

Давей ещё какое-то время сверлил меня недоверчивым взглядом, но продолжать допрос не стал. Взяв бокал со стола, поднёс мне.

— Всё будет в порядке и с тобой, и с твоей девочкой, — вымолвил, как только я отпила.

И мне показалось, что в его словах был какой-то тайный смысл.

А потом он успокоил меня самым лучшим способом на земле. Опять всю ночь мы любили друг друга, уснув только перед рассветом. Проснулись от криков торговца, что привозил нам продукты. С ужасом обнаружили, что практически полдень. Так что уходить герцогу пришлось через сад, тайными тропами, укутавшись глубоко в плащ.

В следующие несколько дней я всё ещё ожидала трудного разговора, но он так и не состоялся. Потихоньку я расслабилась и вновь обрела покой и радость. А вскорости и вовсе сделалась снова такой счастливой.

Чтение утренних газет плотно вошло в привычку, потому собираясь пить чай и засунув сушку в рот, открыла очередной номер и тут же забыла, как жевать.

Снова мое внимание привлекла одна статья, точнее даже небольшая заметка. Прочитав ее, я не знала, куда себя девать от охватившего восторга. А ещё безумно хотелось узнать, как?! Как ему это удалось?

Статейка гласила, что на днях великолепный бриллиант «Маркиза» возвращён законной владелице, шайки, орудовавшей в городе под громким названием «Лиса», больше не существует, а её главарь навсегда отправился в застенки Тайной канцелярии. Общественность вновь аплодирует его сиятельству герцогу Лаисскому и верит, что наш город может спать спокойно, пока на страже его мира и покоя стоят такие самоотверженные слуги правосудия.

Я не могла усидеть на месте в ожидании Давея. Это ж получается, он кого-то засадил вместо меня? Нехорошо, но я верила, что его сиятельство не посадит в тюрьму невинного. «Шайка» — это ж надо! Таким хитрым способом он отвел от меня все подозрения и всех запутал. Воровская братия теперь будет думать, что Лиса работала не одна и, возможно, не станут меня больше искать, решив, что я залегла на дно или вообще покинула город. А Тайная канцелярия, судя по всему, вообще закрыла дело.

Это всё ладно, но камень! Его же невозможно подделать, это не просто редкий, а единственный в своём роде бриллиант.

На мгновение у меня закралось сомнение: а вдруг его сиятельство обнаружил дедовы тайники и вернул настоящий камень? Пока я спала, он потихоньку обыскивал мой дом и нашел мое секретное хранилище. Идея, конечно, бредовая, но в тайник я всё же заглянула — мой камешек был на месте. Сразу сделалось стыдно за свои предположения. Неужели я так до конца и не научусь ему верить?

Вечером еле дождалась, когда мы остались одни. Как только за Кет с Соули закрылась дверь, и экономка оправилась укладывать малышку спать, я подскочила к герцогу с единственным вопросом: «Как?»

Однако Давей не спешил с ответом. Пока я топталась в нетерпении, положив перед ним газету, его сиятельство внимательно прочитал статью. Вот ведь хитрец, как будто впервые её видел! Потом перевёл взгляд на меня и заявил:

— Хорошо работают мои ребята! — и расплылся в такой довольной улыбке.

— Дав! — притопнула я ножкой.

— Дорогая, — потянул меня за руку Давей, и, усадив себе на колени, и начал строго: — Разве я тебе не обещал, что решу все проблемы?

— Но… — я попыталась вырваться, но мне было безумно интересно, как ему это удалось.

— Значит так, для начала успокойся, — велел он, не обращая внимания на мои слабые попытки, которые я не прекращала. — Что ж ты такая беспокойная?

По-моему, ему просто нравилось мучить меня, держа в неведении.

— Но, камень?! — наконец удалось выкрикнуть мне и вскочить. — Его же невозможно подделать!

— Марион Джемма Голдман, вернитесь на место! — заявил он неожиданно слишком официально, и я послушно снова уселась к нему на колени. — Так-то лучше.

Улыбнувшись, этот деспот наклонился ко мне и зашептал на ушко:

— Нет ничего невозможного в этом мире — это, во-первых, а во-вторых, твой мужчина уже давно жаждет ласк, — и нежно поцеловал в шею, от чего по телу пробежали сотни мурашек.

— Но, Дав… — сделала я слабую попытку возразить, да только в следующее мгновение все мысли вылетели из моей ветреной головы, и я забыла и о статье, и о камешке, и даже о Лисе.

Какой же он коварный…

Каким образом ему удалось подменить камень, герцог так и не признался. Ну, и ладно, у меня есть и другие надежные источники. Без ювелира в этом вопросе никак не обошлось, а потому в ближайшее время я намеревалась посетить дядюшку Фейта.

Всё вновь стало сказочно, я пребывала в эйфории от счастья, не замечая, что гроза уже нависла над нами. Первые ее раскаты нагрянули неожиданно.

— Мари, ты должна переехать ко мне! — заявил герцог категорически, однажды поздним вечером.

— Нет! — ответила я, не задумываясь.

— Мари, — продолжил настаивать Давей, словно не замечая моего отказа. — Я уже не мальчишка, чтобы лазить в окна.

— Для своего возраста ты неплохо сохранился и лазишь просто отлично, — попыталась отшутиться, мысленно моля его не продолжать этот неприятный для меня разговор.

— Я хочу приходить домой, видеть, как меня встречает любимая женщина, — развивал он свою мысль, а я внутренне съёжилась, в ожидании неминуемой катастрофы.

— Но я всегда тебя встречаю, — сделала ещё одну попытку переубедить его.

— Я очень хочу, чтобы ты жила в моём доме, — прошептал его сиятельство, коварно обняв меня сзади и, согревая шею своим дыханием.

Мое тело тут же отозвалось приятной дрожью, а мозг стало обволакивать туманом. Сильно зажмурилась, не позволяя себе расслабиться. А он продолжал коварно завлекать ласками, запустив руки под легкую ткань моей ночной рубашки.

— Давай оставим всё, как есть. Я не одна, — собравшись с духом, выдавила из себя. — Как же Соули, Кет… Не могу их оставить.