— А вот Влад с Региной живут с отцом… — однажды как бы невзначай сказала она матери после того, как поговорила с братом по телефону.

— Да уж, это странно… — задумчиво ответила та. — Никак от него не ожидала…

— У Регины мама погибла… — напомнила Олеся. — Кажется, я тебе говорила. И сестра очень переживает. Даже хотела в окно выпрыгнуть, только мы с Владом подоспели вовремя…

— Боже мой! — в ужасе воскликнула мать. — Бедная девочка! Но ты мне ничего не рассказывала об этом…

— Только отцу не говори! — спохватилась Олеся. — Мы обещали Регине молчать.

— Да как это молчать? — не на шутку всполошилась Лариса. — А, может, её надо врачу показать, а Вершинин ничего не знает!

— Всё нормально… — с некоторой долей сомнения проговорила Олеся. Она подумала — а вдруг и, правда, они зря утаили этот случай? — Регина так испугалась, что уже вряд ли захочет повторить свою попытку…

— Это ты так думаешь! — с беспокойством заявила мать. — Хорошо, если так. А если нет? Всё равно надо бы её показать психологу…

— Не психолог ей нужен, а материнская ласка, — убеждённо проговорила Олеся. — Без этого и психолог не поможет.

Лариса глубоко задумалась. Было видно, что этот случай она приняла близко к сердцу.

В другой раз Олеся вспомнила о старшем брате.

— А Влад тоже у отца живёт и не собирается к матери… — вкрадчиво сообщила она.

— Почему? — удивилась Лариса.

— А ему у отца больше нравится! Мать с Вершининым развелась и вышла замуж за американца. Теперь у них своя семья и новые дети. А Влад вроде как им не нужен…

— О господи… — расстроилась Лариса. — Как же так можно? Ведь это её сын!

— А Влад сказал — на фиг мне сдалась эта Калифорния, лучше я с отцом буду жить! — торжествующе сообщила Олеся. — Сам, конечно, в душе переживает из-за матери…

— Как же Вершинин с ними управляется? — задумчиво проговорила Лариса. — С двумя-то детьми?

— Да вот так! — усилила произведённое впечатление дочь. — С любовью!

— Очень, очень странно… — мать всё думала свою думу. — Может, и, правда, он изменился?

Этот вопрос она задала скорее не Олесе, а самой себе. Дочь затаив дыхание молчала, не решаясь нарушить размышления матери.

Ещё она постоянно вспоминала при Ларисе, как Вершинин, несмотря на возраст, импозантен, а главное — как он талантлив!

— Ну, этого у него не отнять! — усмехнулась мать, когда Олеся в очередной раз восхитилась отцом.

— Не знаю, как раньше, а сейчас он играет просто блестяще! — авторитетно заявила дочь. — Я же видела его на сцене! Остальные актёры — всего лишь фон для его бесподобной игры…

— Скажешь тоже, — опять усмехнулась Лариса, но было видно, что ей приятно услышать такую высокую оценку талантов Вершинина.

Олеся старалась шаг за шагом незаметно направить мысли матери в нужное русло. Она была убеждена, что действует правильно, и от воссоединения семьи все только выиграют.

Но в один из дней девушка вдруг случайно наткнулась на необычное видео молодого певца, и тут окружающая действительность со всеми её проблемами перестала для неё существовать. Она не сразу признала в нём того самого Олега, с которым познакомилась на репетиции у Влада. Слишком он изменился. Тогда Олег произвёл на Олесю сильное впечатление, однако жизнь шла своим чередом, и она как-то позабыла об их мимолётной встрече. Ну, было и прошло. У него — свой путь, наверняка неординарный и успешный, если судить по степени его одарённости, а у неё, Олеси — свой.

Сейчас же, с трудом узнав Олега в новом образе Чародея и услышав его магический завораживающий голос, она буквально потеряла дар речи. Воспоминания — яркие, манящие, такие далёкие, но вместе с тем такие близкие — нахлынули на неё с новой силой. Она должна, во что бы то ни стало должна встретиться с ним! Опять посмотреть в эти раскосые «монгольские» глаза, обжигающие своим быстрым взглядом, и услышать удивительный волшебный голос — не с монитора, а вживую, как тогда, на репетиции. Она найдёт его, непременно найдёт!

Глава 20

Она

Очнулась Марианна уже с перевязанными запястьями в психиатрической больнице, где узнала, что её случайно обнаружила в ванной старушка-хозяйка, которая встала по нужде. Схватившись за сердце, та тут же подняла на ноги соседей. И вот, слава богу, девушку удалось спасти.

— Что вас заставило это сделать? — мягко поинтересовался врач-психиатр, с сочувствием глядя на неё.

Но Марианна словно впала в ступор и всё время молчала. Она долго болела, и её, соответственно, всё это время лечили, пытаясь добиться улучшения состояния. Под действием препаратов ступор понемногу прошёл, но остались апатия и полное равнодушие к жизни. Наконец, настал день, когда её выписали. Однако девушка совсем не обрадовалась, а, наоборот, испугалась. Хотя она уже и стала совершеннолетней, это не внушало ей оптимизма. Куда идти? Чем заниматься? О Сонечке, которая могла бы вдохнуть в неё жизнь, вспоминала как-то отстранённо. Ну, есть сестра, о ней заботятся — чего же ещё? Она была уже не той Марианной, что прежде. Прошлое, похоже, её отпустило, но будущее казалось весьма туманным и безрадостным.

Бесцельно побродив по городу, девушка зашла в парк. Очень захотелось есть — в больнице в это время кормили обедом, а тут ей следовало самой о себе позаботиться. У неё было немного денег, и в ближайшем уличном кафе она купила пирожок с мясом и кофе. Утолив голод, огляделась. Неподалёку раздавались равномерные навязчивые щелчки — оказалось, рядом находился тир, и Марианна, не зная зачем, пошла туда.

Тир как тир. Ничего особенного. Но раньше ей не доводилась бывать в таких местах, так что она с интересом изучала обстановку. Двое подростков увлечённо стреляли по мишеням — стационарным и движущимся. Один то и дело промахивался, а другой оказался более метким.

— Везёт тебе, Лёха! — с досадой проговорил тот, что мазал. — Как ты попадаешь?

— А ты не дёргай резко, а веди плавно… — с умным видом стал поучать приятеля Лёха.

— Девушка, хотите пострелять? — вдруг обратился к ней мужчина, который показался из подсобки.

— Я? — испуганно спросила Марианна. — Нет, я только смотрю…

— А почему нет? — улыбнулся мужчина, обнажив не слишком здоровые зубы, которых кое-где не хватало. — Это интересно…

— Я не умею… — она инстинктивно отступила на шаг, словно он мог бы её заставить стрелять.

Парни тем временем завершили свои игры, расплатились и ушли, а Марианна осталась в обществе этого дядьки. Она обратила внимание, что он прихрамывает, и, вообще, производит впечатление неопрятного запущенного субъекта. Ну да девушке было не привыкать — за свою короткую жизнь она повидала всякое и скорее насторожилась бы, если бы столкнулась с ухоженным метросексуалом.

— Да здесь ничего сложного! — оживился мужичок. — Хотите попробовать?

— У меня денег совсем мало… — призналась Марианна.

— Можно бесплатно, — махнул рукой он. — Разрешаю…

— А вы здесь работаете? — робко спросила девушка.

— Ну да, заведую этим тиром… — кивнул мужичок. — Хозяин…

— Здорово… — с уважением протянула Марианна.

Она так серьёзно это произнесла, что мужичок невольно приосанился. Надо же, кому-то до него есть дело! Вдруг и, правда, не такой уж он лузер?

— Григорий, — представился дядька.

— Марианна… — машинально ответила девушка, чуть было не сказав «Булка».

Хотя сейчас она и, правда, с полным правом могла бы так называться — от длительного употребления лекарств, которые ей приходилось принимать в больнице, и от малоподвижного образа жизни она набрала прежние килограммы, и теперь её едва ли могли бы узнать те, кто помнил как «ночную бабочку» Стеллу. Одутловатое лицо, грузная фигура и тяжёлая походка добавляли ей возраста. Но, странное дело, Григорий будто не замечал внешней непривлекательности девушки и разговаривал с ней вполне приветливо. Её, не избалованную вниманием, это подкупило.