— Что — это? — переспросила девушка скорее для того, чтобы дать ему больше времени на осмысление.

— Ну вот эти имена… — Вершинин подошёл к ней вплотную.

— Мама сказала… — Олеся впервые видела отца так близко. — Вы же её так называли! Ну вспомните! А она называла вас Гамлетом… Вы были на гастролях в нашем городке и сыграли принца датского…

— Как зовут маму? — быстро спросил он.

— Лариса Хрусталёва…

— Какой городок? — тут же последовал новый вопрос.

Олеся назвала.

— И что было потом? — Вершинин как будто экзаменовал девушку.

— А что потом? — пожала плечами она. — Мама рассказала, что у вас с ней был короткий роман… Она без памяти в вас влюбилась, но вы уехали… А потом родилась я…

По лицу Вершинина скользнула тень. Похоже, кое-что ему припоминалось.

— Почему же тогда мама не сообщила мне о вашем рождении? — вновь засомневался он. — Кстати, как вас зовут?

— Олеся Хрусталёва… — без запинки представилась девушка. — А не сообщила потому, что не знала ни вашего адреса, ни телефона. Вы ей не оставили. Кроме того, моё появление на свет — это целиком мамино решение. Так она сказала.

Чувствовалось, что в голове Вершинина шёл напряжённый мыслительный процесс. Он обдумывал услышанное, вспоминал, да и просто призывал на помощь всю свою интуицию. А, может, это девчонка врёт? Просто вызнала кое-какие факты из его биографии и теперь будет шантажировать. Мало ли таких случаев! Теперь все норовят примазаться, все — «дети лейтенанта Шмидта». Хотя что-то подсказывало ему, что она говорит правду. Не похожа эта девочка на шантажистку. Слишком чистый бесхитростный взгляд. Но, с другой стороны, мошенники — отличные психологи. Они и подсылают таких невинных овечек, чтобы к ним было больше доверия. Ведь девицу с уголовной внешностью никто не подошлёт!

— Я мог бы поверить, но нет никаких доказательств того, что вы говорите правду, — осторожно заметил Вершинин. — Только ваши слова. А этого, согласитесь, мало. Почему я должен принимать их за чистую монету?

— Но вы же были на гастролях в нашем городе! — отчаянно пыталась спасти положение Олеся.

— Ну и что? — ответил вопросом на вопрос Вершинин. — Я много где побывал…

— И Ларису Хрусталёву помните?

— Смутно, но припоминаю…

— Вот посмотрите, — спохватилась девушка, достав из сумочки свой главный козырь.

И показала Вершинину фото, на котором были запечатлены они с матерью, только много лет назад. Тот взял его, взглянул и тут же всё окончательно вспомнил.

— Значит, ты — дочь Ларисы? — спросил он, медленно переводя на неё взгляд и непроизвольно обращаясь на «ты».

Она молча кивнула.

— Но я же не знал, что ты родилась… — будто оправдываясь, проговорил Вершинин. — Ладно, пошли!

Он вдруг решительно взял её за руку.

— Куда? — испуганно спросила Олеся.

— С братом и сестрой познакомишься…

Вершинин всё тянул её, а девушка упиралась, словно и не она несколько часов кряду поджидала его, мечтая, чтобы тот признал в ней дочь. Ну вот, похоже, признал, а ей что-то страшновато.

— У вас же, наверное, жена дома… — растерянно проговорила Олеся. — Вряд ли она обрадуется…

— Я холост, — коротко сообщил Вершинин. — Так что можешь не волноваться.

— Вы… не женаты⁈ — девушка не смогла сдержать возгласа удивления.

— Ну и что? — пожал плечами Вершинин. — Это можно легко исправить, но зачем? Мне и так хорошо.

Олеся всё не решалась пойти за ним.

— Мы что, так и будем тут стоять? — проворчал он, похоже, начав терять терпение. — Я устал и есть хочу. Не мальчик уже… А то на нас уже стали обращать внимание!

Олеся оглянулась и увидела, что небольшая группа поклонниц отца, что брали у него автограф, с интересом следили за их действиями.

— Ладно, — согласилась она. — Только я недолго…

— А где ты собираешься ночевать? — иронично осведомился Вершинин. — Может, у тебя уже имеется обратный билет на ночной поезд?

— Нет, но… — начала было Олеся.

— Вот и не спорь, — сказал отец, как отрезал. — Или в Москве есть и другие родственники?

— Нет, но… — опять попыталась возразить она.

— Тогда не о чем говорить, — он был непреклонен. — Не на улице же тебе ночевать!

Они уже сели в машину, и Вершинин впервые пристально посмотрел на Олесю. «Надо же, глаза — прямо мои… — невольно подумалось ему. — И нос… Девчонка-то как на меня похожа! Неужели Лариса и, правда, родила дочь? Могла бы разыскать меня, сообщить… Не так уж было сложно». Но тут же устыдился своей мысли. Это ему следовало ей позвонить, а, может, даже приехать.

Но тогда он ни о чём таком не задумывался и вёл во всех смыслах свободный образ жизни. Не сказать, что в каждом городе, где он побывал, у него имелась дама сердца — конечно, нет. Но короткие интрижки он позволял себе довольно часто, тем более что поклонницы вешались на него гроздьями. И очередная женитьбы не была тому помехой. Однако относился он к таким связям весьма легко — ну было и прошло. К чему забивать себе голову и мучиться угрызениями совести? Девушки сами прыгали к нему в постель, никто их на аркане не тянул. Они же знали, что он женат и проездом в их захолустных городках! А каждая в душе мечтала сразить его наповал и стать единственной и неповторимой. Это был их выбор.

Но Ларису Хрусталёву он потом долго вспоминал. В ней было нечто такое, что и, правда, его зацепило. Милая, спокойная, улыбчивая, а натура — глубокая и чистая. Любила она его, похоже, по-настоящему. Ничего не требовала взамен, ни на чём не настаивала, просто любила — и всё. Он потом даже пару раз собирался к ней приехать, когда развёлся с очередной женой. Но тут всё в жизни закрутилось-завертелось со страшной силой, и Лариса Хрусталёва, эта славная провинциальная девушка, словно лёгкое облачко, растворилась в его памяти. И вдруг выясняется, что она, оказывается, родила дочь. Не просто родила, а вырастила, не сказав ему ни слова. И теперь вполне уже взрослая девушка Олеся сидит перед ним и смотрит на него такими же, как у него, карими глазами. Сомнений нет — это его дочь! Уж слишком она напоминает Вершинину его самого, только много лет назад.

Они ехали по ночной Москве. Вершинин привычно и умело вёл машину, лихо перестраиваясь из ряда в ряд. Он внимательно следил за дорогой и при этом время от времени поглядывал на Олесю. У неё было такое ощущение, что всё это сон. Ещё вчера она садилась в поезд, мечтая лишь о том, чтобы ей удалось застать отца в городе, да и просто его разыскать, а уже сегодня мчится в его машине по московским улицам, и он, признавший в ней дочь, везёт её к себе домой. Разве могла она надеяться на такое?

— Ну и как тебе столица нашей родины? — усмехнулся он, заметив её несколько отрешённый вид.

— Здорово! — поспешно откликнулась Олеся.

Не похвалишь — он ещё чего доброго обидится! Хотя девушка от всей этой необычной ситуации испытывала смущение и поэтому мало что замечала за окном. Но, в целом, вид бурлящей ночной Москвы её ошеломил. У них в городке в это время люди, как правило, находятся дома и уже видят десятые сны.

Вершинин куда-то свернул с основной магистрали, потом ещё раз и, наконец, подъехав к элитному жилому комплексу, остановился.

— Ну вот и родные пенаты… — проговорил он и подмигнул ей.

У Олеси почему-то затряслись поджилки. «Зачем я согласилась к нему ехать? — метнулась в голове запоздалая мысль. — Пусть жены у него нет — это уже хорошо. Она бы наверняка была недовольна моим вторжением. Но с кем-то же он живёт! Ах да, он упомянул моих брата и сестру, значит, у него есть сын и дочь. Но, если отец холост, то и дети, наверное, у своей матери? Как-то так. А кто же меня встретит? Неужели он живёт один?»

— Выходи давай… — сказал Вершинин. — Или хочешь остаться в машине?

Олеся поспешно выбралась из отцовского «лексуса».

Глава 8

Олег