Гвингельда открыла окно, и в кухню тут же ворвался медовый запах клевера и одуванчиков с цветущего луга. Солнце ещё не поднялось высоко, ветер освежил душное помещение приятной прохладой. Женщина улыбнулась и продолжила готовить обед, умело и быстро нарезая овощи и мясо, помешивая и пробуя на вкус то, что получается. Вскоре в кухню вошла девочка лет двенадцати с букетом свежих трав.

— Спасибо, Лорен, — мать поблагодарила юную помощницу поцелуем в лоб.

Даркслейны были той самой образцовой семьёй, на которую стоило равняться многим. Всегда прибранный и ухоженный дом, вкусная еда на столе, счастливые улыбки. Они успешно вели дела на собственной ферме, дружили с соседями и наслаждались всеми прелестями жизни в деревне. Никакой суеты, в отличие от города, никакой грязи, столпотворений и шума. Гвингельда редко бывала в дурном настроении, а если такое и случалось, ей стоило выглянуть в окно, а зимой, когда зелёные луга покрывались снегом, достаточно было подбросить в камин дров и обнять дочь или мужа. Была ли эта женщина ослеплена своим семейным счастьем? Ей так не казалось. Гвингельда думала, что у неё всё было так, как и должно быть у любого человека в этом мире. Она и её родные редко ссорились, почти не болели, зарабатывали честные деньги, которых на всё хватало. Разве могло быть как-то иначе? В конце концов, над этим они все втроём усердно трудились, и ничего не падало им с небес.

В дверь громко постучали. Гвингельда удивилась, ведь Фред, её муж, должен был вернуться только через два, а то и три часа. Лорен тоже насторожилась, но так же как и мать она подумала, что папа решил устроить сюрприз и пришёл раньше. На пороге, однако, стояли двое незнакомцев.

— Это ведь дом Даркслейнов? — Один из них бесцеремонно шагнул в дверь и осмотрелся. На робкий кивок хозяйки он оскалился. — Мы слыхали, что вы на днях удачно продали несколько мешков зерна. Поделитесь-ка с бедными людьми своими деньжатами! — С этими словам он достал огромный нож и двинулся на Гвингельду. Та в ужасе попятилась к стене. Это не какие-нибудь деревенские пьянчуги, которым женщина смело могла дать отпор, да ещё огреть ухватом в догонку. Перед ней были настоящие разбойники.

— Лорен! Беги скорее и попроси помощи! Скажи, грабители ворвались в наш дом!

Второй бандит рванул к испуганной девочке, но та успела проскользнуть в комнату и запереть за собой дверь. Оттуда ей не составило труда выбежать через выход, ведущий во двор. Теперь оба напирали на Гвингельду.

— Давай же, расскажи, где вы прячете деньги, и мы уйдём с миром! — Их кривые улыбки и издевательский смех говорили об обратном. Один из них резко заскочил женщине за спину. Острая сталь, едва коснувшись, обожгла горло. Гвингельда задрожала, чувствуя, как слёзы покатились по её щекам.

Подмога прийти не успеет, а до возвращения мужа ещё так долго!

— Т-там. — Она с трудом подняла руку и указала на дверь кладовой. — Там стоит сундук. Забирайте и уходите, прошу вас! — Она уже задыхалась от страха, даже говорить было тяжело.

— Проверь! — Рявкнул державший её грабитель своему подельнику. Тот устремился в кладовку и быстро нашёл спрятанный там мешок с монетами.

— Так-то лучше! Валим, да побыстрее. — Он уже было отпустил женщину, но второй взглянул на него с сомнением.

— А с этой-то что? Она нас хорошо запомнила.

— Ай, чёрт с ней!

Грабитель снова усилил хватку. От ужаса Гвингельда почувствовала, что вот-вот потеряет сознание, а одно верное и чёткое движение ей в этом помогло. Она не успела даже уловить боль, кровь фонтаном брызнула из раны, мёртвое тело женщины рухнуло на пол. Двое вышли, закрыли за собой дверь и быстрым шагом двинулись прочь от фермы Даркслейнов. Девочка по имени Лорен со всех ног бежала через огороды к соседям. Аромат клевера и одуванчиков всё ещё витал в кухне, смешиваясь с солоноватым запахом свежей крови.

Ей снилась боль. Дикая, терзающая душу и тело, страшная и непрекращающаяся. Казалось, она стала самим воплощением этой боли, ничего кроме неё Гвингельда никогда не знала и не помнила. Как будто со стороны она слышала собственные крики, заглушённые сонным маревом, а потом всё разом стихло.

Это было самое странное пробуждение. Никогда ещё проснувшись с утра Гвингельда Даркслейн не думала, что вовсе не должна была проснуться. Не должна была открыть глаза, увидеть тусклый свет, еле-еле пошевелить пальцами руки. Сейчас всё это давалось ей с большим трудом, но всё же оно происходило. Шея ныла притуплённой болью. Чего-то не хватало, она не могла понять, чего именно. Невыносимо хотелось сделать что-то такое простое и естественное, но не получалось. Не давала сконцентрироваться боль, отвлекали внимание низкий потолок, который, казалось, вот-вот её придавит, и жёсткая, холодная поверхность под спиной. Кто-то рядом сделал несколько шагов: тёмная фигура нависла над ней. Это не её любимый Фред, кто-то совсем чужой. Помещение, где она находилась, освещалось слабо, лица человека под капюшоном было не разглядеть. Она попыталась выдавить хоть какой-то звук, но из груди вырвался лишь тихий хрип.

— Как себя чувствуешь? — Голос мужчины Гвингельда расслышала очень чётко. Она хотела ответить хоть что-то, и вновь у неё не получилось. "Кто вы? Где я? Что со мной случилось?" — Эти вопросы так и просились быть заданным, но она не могла ничего сказать. От страха глаза её округлились, женщина замотала головой, пытаясь осмотреться и сама найди хоть какие-то ответы.

— Не можешь говорить? — Обеспокоенно спросил мужчина. Теперь Гвингельда отчаянно закивала. — Ничего, скоро получится, я надеюсь. Голосовые связки были сильно повреждены, я исправил, что мог.

Ей хотелось кричать. Она умерла! По ощущениям это случилось вчера днём, а сегодня она будто бы проснулась, как ни в чём не бывало.

Ещё один протяжный хрип. Ещё один непонимающий взгляд. Страх так сковывал её, или она, и правда, не могла пошевелиться?

— Не бойся, давай, попробуй. — Мужчина как-то слишком нежно взял её за руку, — начинаешь чувствовать своё тело?

Она почувствовала. Всё, как и прежде, привычное и родное, с трудом, но оно двигалось по её воле. Она лежала на каком-то странном столе, неодетая, накрытая лишь простынёй. Вокруг можно было увидеть мрачную маленькую комнату без окон. Незнакомец рядом склонил голову и рассматривал Гвингельду.

— Что… — Она не поверила тому, что смогла произнести слово. Мужчина напрягся. — Что со мной? Где Фред? Где Лорен? — Она не говорила, всё ещё хрипела. Было похоже на простуду, при которой заболевало горло и пропадал голос.

— Хорошо, очень даже хорошо! — Незнакомец не обратил внимания на её смятение. — Пусть так, но ты можешь говорить. Тебя убили, помнишь это?

Она кивнула.

— Ты всё хорошо помнишь? Свою прошедшую жизнь, я имею ввиду?

Этот вопрос ей показался странным, она нахмурилась, но всё же ответила, что помнит. Произносить слова становилось проще.

— Моё имя Антонис, я воскресил тебя, и, надо сказать, безмерно счастлив, что у меня это получилось. Теперь ты немёртвая.

С трудом верилось, но всё происходящее говорило само за себя: незнакомец перед ней был некромантом, а они могли обитать лишь в одном уголке их страны.

— Я что, в Вильдерре? — Спросила Гвингельда.

— Слышала про нас?

— А кто не слышал…

Гердейлия была могучей державой, расположенной в западной части континента. Гвингельда, как и каждый гердейлиец, знала историю своей страны и страшной войны, забравшей сотни тысяч жизней. Чуть больше семисот лет тому назад Гердейлия стала первой, кто пострадал от нашествия нежити. Маленький городок Вильдерр тогда был южным постом на границе с эльфийскими землями — Деламионом. Именно здесь и начинали свою деятельность первые некроманты, здесь при помощи неведомых ужасных сил воскресили и подняли на ноги первый труп. Немёртвая армия прошлась почти по всему континенту, захватывая королевства и уничтожая всё живое на своём пути. Нескоро смертные смогли объединить силы и дать достойный отпор этому кошмару.