— Эм-м, да, с историями у меня все в порядке. Итак, эм-м, Тиша сказала мне, что ты работаешь охранником в казино?

— Не-а. Я учусь на офицера службы безопасности. Это две разные вещи, — Хантер потер нос, словно избавляясь от зуда. — И еще я боксер. Я нокаутирую парней ради удовольствия. Это Тиша тебе тоже говорила?

— Да, — ответил Лэнс и, скрестив руки на груди, встал во весь рост, явно отказываясь сдаваться без боя.

Лэнс… не делай этого… ты не хочешь этого делать… Ты серьезен и рассудителен, а Хантер, ну… это Хантер.

— Я знаю карате, Хантер. У меня синий пояс.

— Оу, синий пояс, — Хантер покачал головой, явно испытывая веселье. — Разве это не обычное достижение семиклассников?

Черт.

— Некоторых, не всех. В свое время мне пришлось бросить занятия, но своего сына, ну, пасынка, я тоже вожу на карате.

— Да, карате — это хорошо, Лэнс. Это отличный вид спорта… — между ними повисла неловкая тишина. — Очень жаль, если два кулака прилетят в тебя с космической скоростью, ты, скорее всего, уже будешь валяться в коме, изображая крадущегося тигра в реанимации.

— Хантер, давай перейдем к делу, — Лэнс откашлялся, явно сытый по горло. — Я не знаю, что с тобой происходит, что с тобой такое, но ты стоишь здесь и говоришь всякие вещи в угрожающей манере.

Хантер, изобразив потрясение, указал на себя.

— Кто? Я? Нет, нет, нет, — усмехнулся он. — Я бы никогда не стал угрожать тебе, чувак. Даю тебе обещание.

— Хантер, перестань… — начала Нита.

Лэнс повернулся к ней и поднял руку, чтобы остановить ее.

— Нет, Нита. Этот разговор нужно закончить. Послушай, чувак, меня может разозлить тот факт, что моя бывшая держит моего ребенка рядом с чертовым бывшим заключенным. Я мог бы придать большое значение этому и прочему дерьму, которое слышал о тебе, но я этого не сделал, — сурово заявил Лэнс. — Я доверяю мнению Ниты, но эта ситуация определенно не идеальна. Хотя я хочу мира. Ты нравишься Ла-Тише, и это хорошо, но, честно говоря, я бы не хотел, чтобы моя дочь находилась рядом с тобой. Тем не менее, она сказала, что ты был добр с ней и помог ей. Я знаю, что ты расстроен из-за моих отношений с Нитой, но я не пытаюсь вмешиваться в ее личную жизнь. Я не знал, что у нее есть парень, когда ты услышал наш разговор по телефону… Ну, я знал, что она с кем-то встречалась в то время, но не знал, что это так серьезно.

— Но ты знал, что у тебя есть жена, верно?

Нита покачала головой и отвернулась.

— Чувак, это не твое дело. Это личное, но да, у меня есть семейные проблемы. Кроме того, я бы никогда не переступил черту.

Хантер закатил глаза.

— Ты сделал это. Единственная причина, по которой дело не пошло дальше, заключается в том, что Нита сказала тебе, что этого не произойдет.

— Я, как и ты, хочу, чтобы Нита была счастлива, так что ради нее и ради нашей дочери давай заключим перемирие?

Хантер, пожав плечами, стряхнул пепел в пепельницу, стоящую на кухонном столе.

— Давай я расскажу тебе кое-что о себе. Я бывший заключенный. Также как и у всех, у меня есть прошлое. У тебя тоже есть прошлое, так что упоминание моего тюремного заключения тебе сейчас не поможет. Нет, тебя не посадили, но ты наделал много грязного дерьма, и, если бы быть дешевым выпендрежником было преступлением, ты бы давно сидел в камере смертников.

— Ты сумасшедший сукин сын! Я хочу, чтобы ты знал…

— Остановись! О господи… Хантер… — Нита закатила глаза. — Вам обоим нужно немедленно остановиться. Это нелепо!

— Нита, я просто говорю, что Лэнс упомянул об этом с таким видом, будто делает мне одолжение, терпя меня. Тиша может быть обеспокоена знанием того, что сделал ее дорогой папочка, так что не пытайся представить себя каким-то честным гражданином, когда мы все облажались в этой жизни. И когда мы должны за это отвечать, то, что я был за решеткой, а ты — в чужих трусиках, не делает тебя лучше меня, ясно? Синий пояс! Ну, надо же? Смех, да и только!

Стиснув зубы, Хантер прошел мимо Лэнса, двигаясь так, словно собирался врезаться в него. Вместо этого он просто направился к лестнице и затопал по ней наверх.

Напряжение в воздухе было таким плотным, что его можно было резать ножом. Нита сцепила руки, и ее бывший пожал плечами.

— Он — настоящее сокровище, — фыркнул Лэнс, а затем мрачно рассмеялся. — Парень до него был ненамного лучше. Черт, Нита, что ты в нем нашла?

— Много чего, Лэнс. Я многое чего нашла в нем.

— Но он головорез. Белый головорез, ко всему прочему. Кажется, Тиша считает его фантастическим! Не понимаю, почему.

— Он действительно такой. Он умен, изобретателен и имеет большое сердце. Он слишком остро отреагировал, но ты просто зацепил его сам.

— Как ты можешь так говорить? Он весь в гребаных татуировках!

— Перестань, Лэнс, — улыбнулась Тиша. — Ты же тоже его подстрекал. И ты знал, что делаешь. Вы двое устроили соревнование на самый длинный член, но, по крайней мере, с этим покончено, — мужчина фыркнул. — Вы оба хорошие люди, просто разные. Я знаю Хантера. На этом все закончилось — он высказался и теперь может двигаться дальше. В любом случае, присаживайся. Давай, я принесу тебе что-нибудь выпить. Лимонад подойдет?

— О, я обожаю твой лимонад, спасибо.

Как только она ушла на кухню, в парадную дверь ворвались Олив и Тиша.

— О, привет, папа, — сказала Тиша, поцеловав отца в щеку.

— Привет детка. Ты готова ехать? Фильм скоро начнется. Олив, хочешь поехать с нами?

— Да, конечно! Спасибо!

— Вот твои пончики, мама.

— Спасибо, — вернувшись из кухни, Нита взяла пакет из рук дочери и кофе из рук Олив. — Иди и возьми свою сумку, Тиша, а утром мы с Хантером заберем тебя и отвезем в новый дом. К тому времени ваши кровати будут уже собраны. Олив, собери вещи на ночь, раз ты тоже едешь.

— Хорошо!

Девочки поднялись наверх, и снова стало тихо.

— Нита, — Лэнс последовал за ней на кухню. — Я рад, что у тебя появился новый дом в хорошем районе города, с хорошей школьной системой. Несмотря на то, что Тиша почти закончила школу, это все равно сделает ее выпускной год еще более особенным. Я серьезно. Это здорово. Я очень, очень рад за тебя.

— Я знаю это.

Достав из холодильника кувшин с лимонадом, она стала наливать его ему в стакан.

— Несмотря на ссору, которая у нас с ним вышла, я могу сказать, что Хантер — счастливчик. Я говорю это не потому, что хочу того, что теперь принадлежит ему, а потому, что ценю то, как далеко мы оба продвинулись.

Она протянула ему лимонад, и, пока он пил его, она сморгнула слезы благодарности.

— Спасибо, Лэнс.

— Ах, как трогательно! — за этими словами последовали медленные аплодисменты Хантера. Звук доносился издалека, как будто он был на вершине ступенек. — Так я белый головорез, да?

— Верно! Я сказал именно это! — закричал Лэнс, теперь его глаза сверкали от ярости.

— У тебя до сих пор синий пояс по каратэ! Словно это то, чем можно хвастаться. Второсортный, низкопробный клоун!

— Угадай, кому не приходилось беспокоиться о том, чтобы не уронить мыло, и у кого никогда не было инспектора по надзору? — усмехнулся Лэнс.

Все, что могла сделать Нита, — это закатить глаза и плюхнуться в кресло, потирая виски, мигрень вырвалась наружу.

— Конечно, ты не ронял мыло. Ты наклонялся по своей воле, и эй, чувак… Ага… пей лимонад. Он хорош, не так ли? В нем есть дополнительный ингредиент. Тебе нравится это острое послевкусие? Я помочился в него!

Лэнс, поднявший до этого стакан к губам и сделавший глоток, тут же с отвращением выплюнул лимонад, а его лицо покраснело как свекла.

— Хаааантер!

…Несколько дней спустя

— Ты действительно так думаешь?

Нита наполнила посудомоечную машину стаканами, которые и так уже были отмыты до совершенства в старом доме. Она не могла удержаться, у нее не было посудомоечной машины с тех пор, как она жила в доме своих родителей.