На ее жизнь выпало достаточно разочарований. Вот почему это так страшно. Я имею в виду, было много мужчин, которые хотели мою девушку до того, как она встретила меня. Нита какое-то время зареклась иметь какие-либо отношения после последнего парня, с которым была, решив соблюдать целибат. И вот она здесь, с двумя людьми, которых я люблю больше всего на свете, и понятия не имеет, что это последний шаг к чему-то большему…

Нет, я не покупал ей этот чертов дом, чтобы она жила в нем только с Тишей и Олив. Хотя это то, что я ей сказал. Мне пришлось так сделать. Не думаю, что сейчас подходящее время для того, чтобы переехать к ней, но со всем, что случилось с Ноем, и с прочим дерьмом я просто хотел, чтобы они начали новую жизнь. Но я всегда присутствую в этом уравнении. Я делаю такие вещи не только по доброте душевной. Я хочу чего-то взамен. Чаще всего это просто признательность, но на этот раз это намного больше. Тем не менее, я хотел сделать это правильно, понимаете? У меня есть план…

— О, ты был таким милым! Только посмотрите на эти большие зеленые глаза! — взвизгнула Нита, вырывая его из раздумий.

— Бабушка, не показывай ей эти старые фотографии. Ну же.

Но старушка вынимала все новые и новые фотоальбомы и шлепала их на кофейный столик. У всех были полные животы после обильного ужина из запеченной курицы и пельменей.

— Тихо, Хантер. Нита хочет их видеть! — улыбнулась она и перелистнула альбом на следующую страницу. — О да, это наша дочь Хизер в больнице с Хантером. Она вот-вот родит. Ей было так больно, но она отказывалась от любых лекарств и все равно была так счастлива.

— О, Хантер, твоя мама была такой красавицей.

— Разве не так? Просто великолепной. Еще она была невероятно изящной, Нита, сложенной как танцовщица, — гордо сказала бабушка. — Никто не мог сказать, что она беременна, до последнего месяца ее беременности. Она была так рада, что у нее будет ребенок!

Бабушка перевернула страницу, и на следующей фотографии он увидел своих родителей, держащих его на руках. Ему было не больше пары дней от роду.

— Это отец Хантера, — быстро сказала бабушка и перелистнула страницу. — О! Это его девятый день рождения! Ему подарили велосипед!

Хантер стиснул зубы и отвернулся. Все вокруг смеялись, веселились, кроме него.

— Хантер, — услышал он хриплый голос дедушки. — Пойдем, выйдем со мной на крыльцо. Позволим дамам немного побыть наедине.

Хантер встал и последовал за стариком. Передняя сетчатая дверь ударилась о раму. Дедушка вытащил сигару из маленького жестяного контейнера и дал ему другую. Сначала он подкурил свою, затем дал подкурить Хантеру. Они стояли там, курили и молчали, глядя на двор перед тутовыми деревьями. Хантер грустно улыбнулся, вспомнив, как любил есть их плоды, настолько, что иногда у него ужасно болел живот. Дедушка рассмеялся, закашлялся, потом снова засмеялся.

— Что? — с улыбкой спросил Хантер.

— Понятия не имел, что тебе нравятся черные женщины. Не пойми меня неправильно, она милая, но я просто удивился, когда вы двое вошли сюда.

— Да? Я встречался с некоторыми… Если я нахожу кого-то привлекательным, это все, что имеет для меня значение. Раса и цвет кожи не имеют никакого значения, независимо от мнения некоторых людей, с которыми я тусовался в детстве.

Дедушка понимающе кивнул.

— Мы никогда не воспитывали тебя таким образом. Это не по-христиански. Люди есть люди. Когда я работал в «Дженерал Моторс», там было много черных парней, которые были хорошими людьми. Не пойми меня неправильно, я достаточно честен с собой, чтобы признать, что у меня есть предубеждения и я говорил вещи, которые мне не следовало говорить. Но я никогда не хотел, чтобы что-то такое передалось тебе. Во всяком случае, она кажется очень милой леди.

— Так и есть. Еще она умная… и находчивая. Я пытался убедить ее пойти на руководящую работу в своей компании. Поощрял ее. Она может это сделать.

— Я рад, что она есть у тебя. Она определенно кажется здравомыслящим человеком, в отличие от той глупой девчонки, которую ты однажды привел. Мусор! — дедушка хмыкнул, а затем фыркнул от отвращения.

Хантер выпустил дым и усмехнулся.

— Теперь ты говоришь как бабушка, всегда называющая людей мусором. Ты знаешь, что некоторые люди тоже называют меня мусором?

Дедушка пожал плечами.

— Ты не мусор. Ты боец. Они не знают, что с тобой случилось… Мы знаем, — голос дедушки дрогнул, когда он отвернулся. — Итак, я слышал, что ты разговаривал с этим мальчиком. Джастином.

— Моим братом… да.

— Да, с ним, — дедушка сделал еще одну затяжку и уставился перед собой. — Хантер, я знаю, что ты не любишь говорить о том, что произошло, поэтому не собираюсь поднимать эту тему, но должен сказать тебе, что твой отец шпионил здесь.

Хантер повернулся к дедушке, его кровь застыла в жилах. Он был в секундах от того, чтобы впасть в ярость.

— Мой отец? Он все еще в тюрьме. Ты имеешь в виду звонки?

— Да, звонки и, эм-м, еще письма. Мы устали от этого. Он знает, что ты здесь больше не живешь, но умоляет нас передать тебе, чтобы ты позвонил ему.

— Он просил и Джастина, чтобы тот уговорил меня поговорить с ним. Я отказался. Я хочу, чтобы он просто оставил меня в покое. Он должен перестать звонить и писать вам. Я собираюсь положить этому конец.

— Я не знаю, что происходит, — дедушка пожал плечами. — Возможно, он болен или что-то в этом роде. Однако он стоил нам очень много нервов. Очень много! — закончил дедушка дрожащим голосом.

Хантер похлопал дедушку по спине, и с этого момента они просто наслаждались ветерком. Была еще зима, но весна уже давала о себе знать. На деревьях появлялись почки, и воздух наполнялся сладким ароматом. Когда они вернулись внутрь, Нита и бабушка сидели рядом, все еще листая фотоальбомы. Дедушка проскользнул мимо него в ванную, а он просто прислонился к стене. Нита на мгновение посмотрела на него и улыбнулась. Он подмигнул ей. Когда она сидела там с его бабушкой, рассматривая его детские фотографии, он представил, как однажды она сделает то же самое, показывая фотографии их дочери или сына его бабушке и дедушке. Какая прекрасная фантазия…

«Dr. Feelgood» МотлиКрю громко звучал из динамиков закрытого стадиона. Толстые стальные цепи, висевшие вокруг, словно дребезжащие занавески, звенели при малейшем прикосновении и заставляли его чувствовать себя скорее животным, запертым в клетке.

Тюрьма.

Поток беспорядочных воспоминаний захлестнул его мозг. Но нет, эти цепи символизировали свободу. Они раскачивались взад и вперед, распевая песни железного освобождения. Его новый менеджер по боксу, материализовавшийся рядом с ним, ободряюще похлопал его по спине и ушел.

Когда заиграла музыка, он снова сосредоточился на цепях, которые, качаясь, словно лианы на деревьях в джунглях, свисали с арочного дверного проема, в котором были ключи от его будущего. Люди в зале кричали и размахивали флагами. Некоторые, несомненно, были нетрезвыми и просто подначивали окружающих. Огромная толпа, вскочив на ноги, ревела и аплодировала, когда его противник в атласных красных боксерских шортах с белыми полосами по бокам, стоя на ринге, устроил шутовское шоу. Хантер сделал шаг назад, оставаясь окутанным тьмой за завесой из цепей. Коричневое полотенце на голове собирало пот.

Его противник в супертяжелом весе, двухметровый уроженец Детройта по имени Джеймс Джокер, известный своими ложными замахами, быстрыми ударами и глупыми выходками, в данный момент подпрыгивал, словно мяч. Его коротко остриженные рыжие волосы и татуировки, покрывающие бледную кожу, мелькали под резким светом.

Сняв полотенце с головы, Хантер положил его на ближайший стул и поправил толстый металлический собачий ошейник с поводком, надетый на его шею и придававший ему вид дикой собаки, которую кто-то пытался приручить. Хантер счел это глупым, но Джонни заверил его, что толпа клюет на такое дерьмо. Уэсли, его тренер, подошел к нему и положил руку ему на плечо.