— Хорошего дня, Олив и Тиша.

— И тебе! — ответила Тиша.

Выйдя через парадную дверь, он сразу же вытащил свой телефон, чтобы вызвать такси, решив вначале заехать в свою квартиру, затем забрать свою машину, навестить Ноя, выполнить еще несколько поручений, а затем провести остаток дня с Нитой. Заказав такси, он заметил на экране телефона кучу пропущенных текстовых сообщений.

Итан с парнями искал его ранним утром, недоумевая, куда, черт возьми, он делся. Очевидно, не найдя его они разозлились и направились в стриптиз-клуб. Он засмеялся, покачав головой, и, идя по улице, написал им в ответ:

Вы, ребята, сделали мою ночь. Все вы. Спасибо. Извините, что покинул вас. В поисковой группе нет необходимости — я решил провести время со своей девушкой. Не спрашивайте меня о том, как она выглядит, насколько у нее большие сиськи и задница и прочее дерьмо. Я вам все расскажу тогда, когда буду готов. Я собираюсь навестить Ноя. Предлагаю вам всем сделать то же самое. Знаю, что Брюс не слишком хорошо его знал, но, Итан, тебе определенно нужно прийти. Пока он жив, и не хочу звучать по-проповеднически, но завтрашний день для него может не насупить, поэтому на счету каждая минута.

Засунув телефон обратно в карман, он увидел, что его такси подъехало, и услышал, как девушки и Нита залезают в свою машину. Сев на пассажирское сиденье белой «Хонды», он поздоровался с молодым азиатским парнем за рулем, пристегнул ремень безопасности и откинулся на спинку кресла, чтобы насладиться поездкой. Он должен был признать, что последние двадцать четыре часа были одними из лучших в его жизни…

***

Неделю спустя

Нита положила ноги ему на колени, пока они лежали на ее диване, смотря какой-то фильм с Томом Хэнксом, но его мысли явно витали где-то в стороне. Поставив банку «Пепси» на кофейный столик, она начала гладить мужчину по затылку.

— Не хочешь поговорить? — спросила она Хантера, который сидел, скрестив руки на широкой груди с полуприкрытыми глазами.

— Неа, мне нечего сказать.

Поднявшись, она схватила пустую тарелку из-под попкорна и направилась на кухню. Когда она вернулась, он снимал свою толстовку и, сняв, бросил ее на кресло. Сев рядом с ним, она стала размышлять, как пробиться сквозь его стены, разрушая их, кирпичик за кирпичиком. Она влюблялась в него, и этого нельзя было отрицать. Хантер был сложным существом, она знала это с самого начала. В некотором смысле, так было и с ней. Он не пытался скрыть тот факт, что временами его было трудно читать. Он принимал свои недостатки, и это делало его еще более красивым в ее глазах.

— Хантер, — сказала Нита, подогнув ногу под себя, опершись локтем о спинку дивана и подперев голову рукой. — Мне нужно, чтобы ты поговорил со мной. Когда с тобой что-то происходит, ты должен быть в состоянии это обсудить. Я не могу быть в отношениях с кем-то, кто держит все в себе, а потом взрывается, когда что-то идет не так. Это старый способ, к которому ты привык. Со мной он не сработает. А теперь послушай, я открылась тебе, признавшись в вещах, которыми не горжусь, например, какой вспыльчивой была раньше, и я хочу, чтобы ты сделал то же самое.

Подавшись вперед, он преувеличенно сосредоточенно стал почесывать нос.

— Можем ли мы подняться наверх? Я устал, — ответил он, зевнув.

— Можем, Хантер, но я задам тебе те же самые вопросы и там, наверху. Неважно, где мы будем находиться в доме, — хмыкнув, он сгорбился на своем месте, глядя прямо перед собой в телевизор. — Я не позволю тебе затащить меня в постель, заняться со мной любовью, и заснуть, как прошлой ночью. Тебе нравится использовать некоторые хитрые уловки, чтобы выйти из неприятного для тебя разговора. Иногда я не понимаю, что произошло, пока все не заканчивается, но теперь я не позволю этому произойти, — вздохнув, он хлопнул себя по бедру, затем потянулся за пультом и выключил телевизор. — Это из-за работы? Новая работа не такая, как ты ожидал?

— С работой все в порядке. Я имею в виду, что был там несколько дней на стажировке. Все замечательно… Они действуют профессионально, так что нет, это не из-за работы. Сегодня я получил свою рабочую форму, прошелся по территории, познакомился с другими ребятами. Мне дали профессионального тренера по боксу, Уэсли, с которым я должен заниматься тогда, когда не дежурю. Все работают по графику. Пока что все идет хорошо… Я получу свой первый чек на следующей неделе.

— Замечательно, детка. Но все же, что случилось? Почему ты пришел вчера как в воду опущенный, и до сих пор все еще такой? Это из-за Ноя?

Хантер подкурил сигарету и затянулся.

— Это из-за пары вещей, — ответил он, постукивая ногой, словно пытаясь расслабиться. Мужчина ненавидел быть уязвимым. Хантер не был тем, кто рассказывает о своих чувствах, если только он не занимался с ней любовью. В постели он чувствовал себя свободным. Но это были его признания о его чувствах к ней, о том, что она заставляет его ощущать. Ей нужно было копнуть глубже. Мне нужно знать больше.

— Что случилось, когда ты навестил Ноя в больнице?

— Это полный пи*дец, — мрачно рассмеялся он. — Ной, кажется, больше не узнает меня. Он принимает так много обезболивающих, что либо спит, когда я прихожу к нему, либо полностью погружен в себя. У меня… у меня с этим проблемы, — мужчина снова глубоко затянулся и выдохнул дым.

— Какого рода проблемы?

— Я не люблю терять близких мне людей. Думаю, никто не любит. Но, видишь ли, я не так часто сближаюсь с людьми, и кажется, когда я это делаю… они… не бери в голову. Детка, я знаю, что ты хочешь как лучше, но это просто не для меня.

— Как могут разговоры быть не для тебя, Хантер? Это не имеет смысла.

— Это тупо, прямо детский сад какой-то. Просто дай мне немного времени, и я буду в порядке. Мы можем сейчас подняться наверх? — сердито спросил он. Но когда он посмотрел на нее, его глаза были наполнены печалью.

Он думает, что сможет прогнать боль. Не сможет. Даже после того, как он кончит, боль все еще будет в нем.

— Хорошо, детка, давай попробуем. Я хочу узнать больше о тебе как о человеке, хорошо? Ты сказал, что устал терять людей. Это подводит меня к чему-то важному. Расскажи мне о своих родителях. Я знаю, что тебя воспитывали бабушка и дедушка, но ты так и не сказал мне, почему. Где были твои мать и отец? Почему они не занимались твоим воспитанием?

Ему потребовалась минута, чтобы начать говорить. Сначала он просто смотрел в пустоту перед собой, затем, откинувшись назад, закинул голову на спинку дивана. Сигарета болталась между его пальцами, а брюки-карго с камуфляжным принтом шуршали при каждом движении. Его мускулы играли под загорелой кожей, покрытой красивыми татуировками.

— Если я расскажу, ты позволишь отвести тебя наверх?

— Хантер, — закатила она глаза. — Перестань.

— Черт, я серьезно. Я не говорю, что мы должны трахаться, я просто хочу лечь и помолчать. Неужели я прошу так много? Драгоценной тишины… Послушай, Нита, я не хочу вступать в долгие дискуссии на эту тему. Я могу поговорить с тобой, но я не хочу, чтобы это было похоже на сеанс терапии.

— Что в этом плохого?! Многие люди обсуждают вещи, даже то, что, по их мнению, неловко или никогда не изменится

— Я не такой, как многие — мне не помогает это дерьмо, тявканье о прошлом. В этом нет никакого смысла. Мы не можем ничего изменить. На самом деле, разговоры об этом просто сводят меня с ума, — закончил он ядовитым тоном.

— Если мы не будем разговаривать, то никогда не узнаем друг друга. Точка.

— Я понимаю это, но мы разговариваем. Просто это тупиковый разговор.

— Но, видишь ли, Хантер, ты не имеешь права решать это самостоятельно. Ты не можешь диктовать мне, что важно знать, а что не важно, когда я спрашиваю тебя, что случилось. Ты хоть представляешь, как я к тебе отношусь? — он смотрел на нее, словно пытаясь прочитать ее мысли. — Позволь мне помочь тебе с этим. Я привязываюсь к тебе, — она ненавидела то, как дрожал ее голос. — Жду твоих звонков. Мне нравится то, как светится Олив, когда ты пишешь ей и присылаешь фотографии Ноя, чтобы держать ее в курсе. Мне нравится то, как ты меня целуешь… как заставляешь меня смеяться. Я жила в таком напряжении, детка, и ты вошел в эту дверь и буквально изменил мой мир. Как будто у тебя был невидимый топор, которым ты начал размахивать, отрубая некоторые из моих проблем, даже те, о которых я и не подозревала. Ты — человек действия. Я понимаю это. Ты думаешь, что разговоры бессмысленны. Но они не всегда бессмысленны, Хантер. Они могут иметь очень большой смысл, особенно когда речь идет о том дерьме, которое живет глубоко внутри, раня нас и не давая нам жить полноценной жизнью. — он опустил голову, и Нита положила руку на его запястье. — Если хочешь быть со мной, ты должен научиться говорить о том, что тебя беспокоит.