Атон уже знал, как привлечь внимание ведьм к себе. Взяв поудобнее Бурю, письмена которой, наконец, сияли как никогда ярко, Стрэйб сделал лёгкий взмах, направив на острие меча мысленную команду, и с лезвия сорвалась едва видимая дуга, что, пролетев несколько метров, ударилась в дерево, оставив на стволе неглубокую зарубку. Такой удар смог бы выдержать и человек, будь на нём хорошая броня, но гвардеец и не хотел тратить много сил. Его задачей было применить ворожбу, которую ведьмы прекрасно ощущают.

Шли минуты, Атон стоял посреди небольшого островка, который с трудом нашёл среди болот, и прислушивался. Время текло предательски медленно, в то время как сердце выстукивало бешеный ритм, а внутри черепа пульсировало так, словно он готов был вот-вот взорваться от напряжения. Гвардеец обратился в слух, прислушиваясь к каждому звуку, который мог услышать. Стрэйб делал ставку на то, что ведьмы не нападут сразу, а решат узнать, кто это столь сильный и дерзкий убил их сестру. Также Атон искренне надеялся, что ведьмы не скуют его своей ворожбой, чтобы пытать. Но, как показывала жизнь, не всегда ожидания совпадают с реальностью.

Когда гвардеец собирался выпустить ещё немного силы из меча, только чуть сильнее — ему казалось, что столь слабая ворожба просто не дошла до ведьм, он увидел силуэт по правую руку и резко повернулся к нему. Молодая женщина… нет, девушка — не больше двадцати пяти лет, словно видение, плыла к нему, легко и непринуждённо ступая по земле. Одета дева была в лёгкое платье алого цвета, с вырезом на бедре и крайне неприличным декольте. Причёска её напоминала каштановые языки пламени, такие же хаотичные, и такие же завораживающие. Лицо девушки было весьма привлекательным: тонкие губы, изогнутые в лёгкой усмешке, густые брови, большие тёмно-голубые глаза — холодные и пустые, как и вся её изувеченная натура.

К большому разочарованию Атона, ведьма была одна. Гвардеец сомневался, что её сестра притаилась где-то в кустах и ждёт удачного момента. Как успел понять Стрэйб, ведьмы слишком горды и самоуверенны. Они пленили владыку целого мира, зачем им таиться от какого-то обычного смертного.

— Так вот, как выглядит тот, кто убил Мару, — прозвенел нежный голос с лёгкой насмешкой. — Никогда бы не подумала, что Адэхи отправит отлавливать нас человека, — девушка рассмеялась. — Я думала, лисёнок теперь боится нашего рода, как Бурангул боится огня.

— Как видишь, я неплохо справляюсь, — громко произнёс Стрэйб. — Мара, как ты её назвала, уже вторая на моём счету. Твоя подруга, что досаждала владыке вод, сейчас дожидается вторую твою сестру в аду.

— Рея? — спросила девушка и вновь звонко рассмеялась. — Она была полной дурой. Считала, что мы ей не нужны, что она всего добьётся сама, вот и поплатилась. Я могу лишь сказать тебе спасибо, что убрал из нашей семьи… это пятно.

— Хорошая у вас семейка, — хмыкнул Атон. — Убийцы, что жаждут силы и власти, да ещё и между собой грызутся, как собаки. Хвала богу, что у меня нет таких родственников.

— Бог, о котором нам рассказывали, никто, — отмахнулась ведьма. — Сильные мира сего — владыки. Судя по тому, что ты пришёл сюда, ты знаешь, что бог этого мира у нас в плену. Мы уже долгое время забираем его силу, наполняем себя его безграничной мощью. Если бы ты не отвлёк нас, то через пару дней, а может и раньше, мы бы стали куда сильнее, чем эти самовлюблённые владыки.

— Может владыки и не идеальны, — согласился гвардеец, — но они, по крайней мере, не убивают никого без нужды и не используют других как дрова, чтобы разжигать свою силу. Они живут в своих мирах и держат их в равновесии.

— Они живут в своих мирах лишь потому, что они ленивые и жадные создания, — фыркнула ведьма. — Ты знаешь, что если бы владыки объединились, выбрали один мир и создали его своими силами, то он бы стал идеальным — раем на земле.

— И как ты себе это представляешь? — в этот раз усмехнулся уже капитан. — Адэхи садит деревья, а Броук их поливает? Или же Элбан возводит гору, а Оган и Бурангул украшают её красивыми узорами?

— Гармония, — прошептала дева. — Ворожба, которой они обладают, может гармонировать между собой, создавать нечто прекрасное. Они могут создать единый мир, где смогут жить все и сразу, в своё удовольствие, но они этого не делают. Владыки слишком горды, чтобы просить других о помощи, хотя, как показывает практика, бывают и исключения, — девушка с интересом оглядела мужчину. — Как ты стал гончей лиса? Что он тебе пообещал, раз ты отправился за нами?

— Помощь, — только и ответил Атон.

— Вот как, — кивнула ведьма и грустно усмехнулась. — Нам он тоже обещал… Много чего, но в итоге отказался от нас. Выбросил, когда мы ему надоели.

— Вы пытались убить его, — зло оскалился Стрэйб, не выдержав лицемерия девушки. — Вы убили тех, кто обучался с вами. Вы погубили столько жизней и чем-то недовольны? Владыка мог убить вас, но отпустил. Разве это не проявление доброты?

— Убей или будь убитым, — загадочно произнесла девушка. — Мы не хотели причинять ему вреда, но он сам нас вынудил. Когда я нашла новый источник ворожбы и развила его, я обучила тех, кто этого захотел. Но когда мы пришли рассказать об этом Адэхи… он страшно разозлился. Он говорил, что мы предали его, что изуродовали тот дар, который получили от него… Но мы ничего не уродовали, мы сделали ворожбу совершенной. Ворожба крови принимает любую форму, в зависимости от воли ворожеи. Её сила зависит от силы крови. Мы хотели объединить наши новые силы и силы владык, чтобы сделать мир лучше, довести его до ума… Но Адэхи сказал, что мы сошли с ума, что мы оправдываем убийства благими целями… Старый лис выжил из ума ещё тогда, раз не увидел того, что мы ему предлагали. Пожертвовать тысячей ради миллиона. Разве я не права?

Атон молчал, и причин тому было несколько. Первая заключалась в том, что он понял, кто перед ним стоит. Первая ведьма, мать всего того хаоса, что творился — Дивина. Это говорило о том, что вторая ведьма куда слабее её, а значит, если она осталась возле владыки, Авива может с ней справиться. Вторая причина, по которой Стрэйб хранил молчание, заключалась в словах первой ведьмы. Паззл складывался, и складывался двояко — так, что Атон не мог решить, кто и насколько говорит правду. С одной стороны, были молодые девушки, души которых горели любовью и заботой о людях, ради которых они обучились жуткой ворожбе. Их цели были благородны, хоть и кровавы. С другой стороны — владыка леса Адэхи, который знает о ворожбе и своих братьях и сёстрах всё. Возможно, мечты о рае на земле, который могли бы построить все владыки, если бы объединили силы, просто несбыточная мечта, и лис это прекрасно понимал. Когда его бывшие ученицы пришли к нему и рассказали о своих новых силах, он увидел в них не просто горящих благородной идеей девушек — он увидел фанатиков, которые ради призрачной цели готовы были утонуть в крови, но сделать так, как сами себе выдумали. Стрэйб молчал, казалось, целую вечность, но ответ на вопрос он нашёл…

— Вы пленили владыку… чтобы набраться сил и самим построить рай? — тусклым голосом спросил Стрэйб.

— Всё верно, — улыбнулась Дивина. — Если владыки не хотят сделать мир лучше, мы сделаем это за них. Их кровь самая сильная, которую только можно найти. Владыка тумана не самый сильный среди своих братьев и сестер, но его силы вполне хватит, чтобы начать возводить фундамент идеального мира… Когда наши резервы начнут пустеть…

— Вы продолжите убивать, — сквозь зубы процедил Атон, сжав рукоять меча. — Ваш идеальный мир — это песочница, где вы будете строить одно и уничтожать другое. Сегодня вам кажется, что идеально возвести лес здесь, а через месяц вы поймёте, что его нужно убрать и вырастить в другом, а для этого нужны новая кровь, новые жертвы.

— Но в конечном итоге он будет создан! — ведьма, уловив настрой собеседника, ощетинилась, и её руки заметно напряглись, а лицо с прекрасной маски сменилось на гневную гримасу. — Идеал — это то, к чему нужно стремиться. Будет множество черновиков, но итог один — идеальный мир, где смогут жить все: и люди, и кентавры, и феи, и прочие твари.