— Вы отлично дрались, сир, — поведал он, буквально светясь от восхищения. — Я никогда не видел, чтобы человек так ловко отбивался сразу от четверых.

— Но в итоге-то я всё равно проиграл, — хмыкнул Атон и скривился — челюсть, на которой уже созрел приличный синяк, заныла. — И если быть откровенным, то это были не солдаты, а шпана, которая училась драться на улице. Так что про отлично дрался — это ты перегнул.

— Но всё равно, — не унимался Арий. — Если бы вас не отвлекли и не вмешались стражники, то вы бы победили. У того парня не было шансов.

— Я наград не выдаю, а на лесть у меня аллергия, — потрепав парня по каштановой шевелюре, ответил капитан.

— Я это от чистого сердца, — с лёгкой обидой отозвался оруженосец.

— Научись правильно оценивать противника, ведь это умение поможет тебе грамотно оценить ситуацию и выбрать нужную тактику, — Стрэйб немного помолчал, дожидаясь, когда челюсть перестанет ныть, а после добавил. — Если у тебя будет только деревянный меч, а перед тобой будет стоять трёхметровый медведь, что ты сделаешь?

— Ну, — неуверенно протянул Арий, — попытаюсь убежать, наверное.

— Вот, — кивнул Атон с лёгкой улыбкой. — А если закалённый в боях человек проиграл шпане, разве он может считаться победителем?

— Ну, — в этот раз на лице оруженосца было полное непонимание того, что следует ответить.

— Если взрослый и опытный боец смог сделать так, что его противники, не обладающие теме же боевыми навыками, что и он, остались живы, то этот человек действительно достоин похвалы, — ответил за Ария капитан. — Стать сильным нетрудно, а вот научиться управлять своей силой куда сложнее.

Услышав это, юный оруженосец непонимающе посмотрел на ухмыляющегося сира Стрэйба, а когда он осознал всё сказанное, то на его лице тоже созрела улыбка, а в глазах заблестел благоговейный трепет перед капитаном.

Замок Телереене был виден почти со всех точек города. Сейчас всадники находились примерно в десяти минутах езды от него, но даже на таком расстоянии он казался поистине величественным. Серо-голубые стены, толщиной метра три, золотые шпили башен, которые, словно ветви дерева, стремились в небо. Замок окружала высокая каменная стена со множеством башен, где в каждой второй стояли арбалеты, а стены были настолько широкими, что два всадника свободно проезжали плечом к плечу. Капитаны и их подчинённые размеренно покачивались в седлах, проезжая мимо очередного городского фонтана, где сейчас кутил народ. Каждый всадник думал о своём, в то время как внешние ворота неумолимо приближались.

Наконец, преодолев толпу гуляк, что толпились возле лавочника, который с прилавка продавал целые кувшины выпивки, всадники выехали на Стрелу царей — так называлась улица, которая начиналась от самых ворот замка и заканчивалась в центре города. Тут смогли немного прибавить скорости. Возле внешних ворот капитанам и их подчинённым пришлось прождать меньше минуты. Стражи со стен сразу узнали старших по званию и бросились открывать дубовые ворота, каждая из створ которых была опоясана тремя железными скобами. Едва ворота открылись, Мальвейн развернул коня и посмотрел на Стрэйба.

— На этом наша задача выполнена. Желаю хорошо отпраздновать день рождения принца Амира.

— И тебе хорошо погулять вечером, Эдвин, — в тон ответил Атон.

На этом и разошлись. Капитан стражи и двое его подчинённых поехали вниз по улице, а капитан гвардии и его оруженосец, проехав за ворота, спешились, передав коней двум конюхам, что сразу же подбежали, едва открылись ворота. Оправив одежду и меч, что теперь вновь висел на поясе, Стрэйб украдкой дотронулся до скулы, в которую ударил тот рыжий паршивец. Поняв, что там уже давно созрел полноценный синяк, лишь тяжело вздохнул и пошёл к мраморному крыльцу, ведущему во дворец.

Едва Атон и юный Арий оказались на мягком фиолетовом ковре, устилавшим полы всех коридоров, к ним подошёл статный седовласый лакей, одетый в голубую ливрею с серебряной строчкой.

— Его высочество ожидает вас на втором этаже в своих покоях, — учтиво обратился он к вошедшим.

— Благодарю, Авдон, — гвардеец кивнул и посмотрел на своего оруженосца. — На сегодня можешь быть свободен. Отдохни в этот прекрасный день, а завтра с утра жду на площадке.

Распрощавшись с Арием, капитан проводил его взглядом и направился прямиком в покои его высочества.

— Сир Стрэйб, — Атон, уже шедший к лестнице обернулся. — У вас кровь под носом, — лакей протянул белоснежный платок. — Вот, прошу.

Приняв из рук Авдона платок, капитан поблагодарил его и двинулся к лестнице, устеленной ковром. Поднялся, едва касаясь перил, украшенных витиеватыми завитушками, сделанными из серебра, прошел мимо красивых держателей факелов, которые висели на стенах через каждые десять ступеней. Утерев кровь с лица и испарину со лба, Стрэйб убрал платок в нагрудный карман камзола.

У покоев принца дежурили двое гвардейцев, в полном облачении и с мечами на поясах. Поприветствовав своего командира, стражники расступились, пропуская его к Балдеру Селису. В очередной раз оправив камзол и штаны, а также поудобнее поправив меч, Стрэйб трижды стукнул костяшками пальцами по толстой белой двери, на которой красовался золочёный герб: два скрещённых меча, а над ними — венок из роз. И после разрешения прошёл в комнату.

Принц Балдер обнаружился за большим дубовым столом, заваленным книгами и какими-то бумагами. Едва за капитаном гвардии закрылась дверь, принц поднял голову от записей и, увидев кто перед ним, сдержанно улыбнулся. Балдеру Селису было тридцать пять лет, он был подтянут и имел утончённые, почти женские, черты лица. Волосы, чёрные, как воронье крыло, доставшиеся ему от матери, уже давно отросшие ниже плеч, всегда красиво струились по его плечам. Его высочество встал из-за стола и, в два шага оказавшись возле капитана гвардии, словно родной брат, обнял его.

— Я рад, что ты приехал так скоро, — красивым баритоном поздоровался Балдер.

— Я прибыл, едва мне сказали, что вы меня ищете, — Атон, нисколько не тушуясь, тоже похлопал по спине принца, после чего выпрямился и посмотрел на него вопрошающим взглядом.

— Ты, судя по всему, праздновал, — принц кивнул на синяк и ухмыльнулся. — Кто это тебя так?

— Да, четверо разбойников, что не знают слова “нет”, — ответил Стрэйб, кисло улыбнувшись.

— В другое время я попросил бы наших дам наложить тебе на лицо крема, чтобы ты не пугал своим видом гостей на вечернем пире, — Балдер тяжело вздохнул. — Да только боюсь, что праздник будет не особо весёлым.

— Что-то случилось? — напряжённо спросил Атон.

— Адель, — с явной грустью сказал принц. — Ей вновь стало хуже. Чёрные пятна появились уже на кистях рук, а её самочувствие оставляет желать лучшего.

— Я видел её сегодня утром, — нахмурившись, заговорил капитан гвардии, — и ваша супруга выглядела вполне бодрой, даже смогла отчитать меня за мой подарок принцу Амиру.

— Очень красивый меч, явно сделан искусным мастером. Амир втайне от матери уже похвастался мне, — Балдер грустно усмехнулся. — Да, утром она действительно чувствовала себя хорошо, казалось, что лекарства начали помогать, но чуть больше часа назад она вновь потеряла сознание, а пятна буквально на глазах стали появляться в новых местах.

— Что говорят лекари?

— Они вновь дали ей разных лекарств и настоев, — с досадой отмахнулся принц и прошёл к окну, встав спиной к капитану, — да только всё это временные меры. Сопроти́н скверная болезнь, которая высасывает силы по крупицам, превращая человека в ходячий труп. В народе она, кажется, так и называется: живой мертвец.

— Если бы мы знали о ней раньше, — сжав кулаки, проговорил Атон, — то, возможно, всё было бы иначе.

— Сопроти́ном можно заразится только от яда цветов сопри́нгиса, крайне редкого, но очень красивого растения. Один граф три месяца назад как раз и подарил Адель такие на юбилей. Ни он, ни она, ни кто-либо ещё, кроме лекарей и травников, не знали, что их шипы ядовиты. Первые симптомы проявляются не сразу, а где-то через неделю, может чуть больше, зависит от организма. Но как уверяли меня лекари, когда всё это только началось, эту заразу можно вылечить на ранних стадиях, — принц в бессильной злобе сжал кулаки. — Да только вот не получилось.