— Ничего серьезного. Просто в темноте наткнулся на дверной косяк.

Литвинов поджал губы в тонкую полоску и отвел взгляд в сторону. Пусть Сергей Петрович и знает о его непростых отношениях с отцом, вываливать подробности вчерашнего вечера Коля не жаждал. Воспоминание привело бы его к ощущению собственной ничтожности.

— И косяком был твой отец? — Звягинцев повысил тон. — Не ври мне. Я знаю, на что он способен. Ты не обязан терпеть его.

Если бы все было так просто… Если бы противостоять Александру Юрьевичу было сравнимо с тем, что сходить в магазин, выпить воды или отстричь ненужные листья у кустарника, то жизнь Николая давно бы пестрила разнообразием. Он бы стал восходящей звездой белорусского хоккея (а, может, и не только) и строил бы здоровые любовные отношения с кем-то. Он бы поверил в то, что его жизнь может быть лучше. Ощутил бы, каково это быть на свободе, а не услужливым псом.

— Я должен, — процедил Литвинов, сильнее сжав рукоять клюшки.

Сергей Петрович качнул головой и приблизился к Николаю. Ткнув пальцев ему в грудь, тренер произнес:

— Ты никому ничего не должен. Единственный человек в этом мире, кому ты должен, — это ты сам. Ты сам себе обязан быть счастливым.

— Когда я сознаю, что у меня есть хоккей, я счастлив. Штука в том, что, если я не буду соблюдать условий, предписанных отцом, я упаду в пропасть.

— Ты уже летишь в нее! — Сергей Петрович стукнул клюшкой по льду. — Просто не осознаешь этого.

— Даже если так, то я уверен, что где-то там есть смягчительная подушка, — самонадеянно ответил Коля. Но в следующую секунду усомнился в собственных словах.

— А если нет? Ты не можешь всю жизнь делать то, что говорит тебе твой отец.

— Почему? — заглянув в зеленые глаза тренера, спросил Николай.

— Что — почему?

— Почему вы заботитесь обо мне больше, чем мой отец? — вопрос прозвучал отчаянно.

— Просто я всегда мечтал о сыне, — откашлявшись, ответил Сергей Петрович.

На минуту между ними повисло молчание. Звягинцев крутил в руках клюшку и осматривал мысы своих коньков. Николай не мигая смотрел перед собой. Просто я всегда мечтал о сыне. Коля пропускал эти слова через себя, словно через фильтр. В мыслях мелькали моменты, когда в перепалке между ним и Александром Юрьевичем тренер всегда становился на сторону Николая. Звягинцев относился с теплотой ко всем «Лисам», однако по отношению к Литвинову проявлял большую заботу. Сергей Петрович действительно видел в Коле сына, ведь своей семьи у Звягинцева не было. Теперь Николай это понимал. И от осознания того, что к нему давно никто не относился с отцовской теплотой, у Литвинова сжался желудок.

Коля не стал спрашивать, почему именно Сергей Петрович так прикипел к нему, чтобы не давить на больное. Из новостных сводок он знал, что Звягинцев потерял семью пятнадцать лет назад. Его жена, будучи беременной мальчиком, скончалась в автокатастрофе из-за травм, несовместимых с жизнью. К слову сказать, в тот момент она спешила к нему на матч, но погодные условия препятствовали этому: водитель такси не справился с управлением. Из-за трагедии Сергей Петрович даже пропустил несколько матчей в КХЛ, потому что думать о шайбах не мог. Но, как оклемался, каждую заброшенную шайбу посвящал своей жене. К своим 42 годам он так и не смог полюбить другую женщину.

— Мне придется это делать, пока я не найду другой способ остаться в хоккее, — нарушив тишину, вымолвил Коля. Он обогнул тренера и совершил бросок по воротам.

— И какие условия он выдвинул в этот раз? — спросил Звягинцев, подключившись к броскам.

— Дал мне месяц. Если за октябрь мы не поднимемся хотя бы на двенадцатое место в таблице, то о «Лисах» я могу забыть.

Сергей Петрович тяжело вздохнул. Все-таки характер Александра Юрьевича был скверным, и Звягинцев не мог понять, как так можно относиться к своему сыну.

— Тогда нам придется изрядно постараться, чтобы ты остался в команде.

— А разве есть выбор?

***

К одиннадцати часам холл «Минск-Арены» заполнился «Лисами». Они шагали из стороны в сторону и переговаривались, пытаясь угадать замысел главного тренера, который до сих пор был им не ясен.

— Кто-нибудь знает, почему утреннюю тренировку отменили? — спросил Петя Ильин, поправив каштановые волосы. Его карие глаза сияли любопытством.

— Понятия не имею, — ответил Миронов.

— Зато, кажется, я знаю, кто в курсе, — Петя повернул голову влево и указал на Сергея Петровича, который вместе с Литвиновым направлялся к команде.

— Приветствую! — воскликнул Звягинцев. — Все на месте?

«Лисы» переглянулись между собой. По численному составу была вся команда. К ним добавилась еще пресс-секретарь. Практически никто не удивился появлению Костенко. Разве что Николай, который не думал, что Сергей Петрович позовет и ее.

— Раз все собрались, то расскажу план на сегодняшний день. Многие, пожалуй, удивились, как я мог отменить тренировку после неудачной выездной серии. Но толку бы от нее не было все равно.

— Почему это? — вскинув бровь, удивился Ильин.

— Потому что мне нужна команда. А по итогам четырех матчей я осознал, что ее нет. Поэтому сегодня мы едем на Вилейское водохранилище. Думаю, кемпинг поможет вам и отдохнуть, и сплотиться заодно.

«Лисы» воодушевленно захлопали в ладоши и хором издали протяжное «О-о-о». Конец сентября выдался приятным по погоде: термометр показывал пятнадцать градусов по Цельсию. Не так тепло, как летом. Но для кемпинга вполне приемлемо. Вдобавок ко всему небо не омрачали серые тучи, а яркое солнце было лучистым.

— Все расходы берет на себя хоккейный клуб. Об этом со спортивным директором я договорился. Все, что нам нужно, — это закупиться едой. Поэтому поторапливаемся и грузимся в автобус! — договорил Сергей Петрович и направился к выходу.

***

Путь до кемпинга на Вилейском водохранилище занял чуть больше часа. Трасса не была столь загруженной, что позволило им добраться быстрее. Заехав вглубь соснового леса, автобус остановился, и «Лисы» толпой высыпались наружу. Территория кемпинга, на которой было разбито десять палаток, была обтянута белой нитью по периметру. Чуть дальше палаток было отведено место для костра, обложенное камнями, а сверху висел массивный котелок. Кемпинг находился на высоком берегу, откуда открывался прекрасный вид на водохранилище — чистую голубую гладь.

Сергей Петрович обменялся парой тройкой слов с мужчиной, который инструктировал его насчет возможных времяпрепровождений. На территории имелись отапливаемая душевая, футбольная и волейбольная площадки, прокат лодок, байдарок и катамаранов и даже походная баня. За отдельную плату можно было организовать этот досуг.

— Так, ребята, давайте заселяться. Арендовано всего десять палаток. Парни, вам придется спать по двое, — сказал тренер и обернулся к Костенко. — Для тебя, Аня, арендована отдельная палатка. Коля, а ты будешь со мной.

— Тренер, а мы не замерзнем ночью? — поинтересовался Миронов.

— Только если спальные мешки с подогревом вас подведут, — отшутился Звягинцев и, похлопав в ладоши, призвал всех расселяться по палаткам.

Заселение заняло не больше получаса: им всего-то нужно было занять палатки и бросить туда свои спортивные сумки. После все разбрелись по территории: часть команды ушла плавать на байдарках, а другая вкупе с тренером и пресс-секретарем — на волейбольную площадку. Досуг вышел занимательным, и только к вечеру удалось собрать команду воедино. Все же необходимо было отужинать и приступить к той части, которую запланировал Сергей Петрович.

Костер был разожжен, мясо прожарено, а команда высажена кругом. Все жадно глотали теплую еду, потратив энергию за половину дня.

— Сергей Петрович, спасибо вам, — выпалил Миронов, вытирая руки влажной салфеткой. — Вы очень человечный. Нам действительно необходим был отдых.