Рам объяснял, что важно отработать мастерство, выточить его до механического совершенства. И когда по ту сторону прицела мелькнёт опасность для семьи, руки и сознание всё сделают на автомате, лишь бы устранить врага.

Хлопок, свист несущейся пули, тихий стон, вспарывющий рывок плоти и костей, а следом прощальный взмах перьев, оседающий невесомым пеплом.

— Ты же не думал, что я приду сюда один? — изогнул бровь Кас, шагнув в круг растерянных белых. — Отдай мне сына и женщин, и можешь вернуться на Небарию живым.

— Я и так вернусь туда, — выплюнул Ксан, подняв малыша выше и прикрывшись им. — Сучек взять не смогу, но меня и такая месть устроит.

Дальше всё происходящее смешалось в один сплошной ком страха и паники. Ксандр развернулся и устремился в разлом под истеричный визг Инги, Стас сместил прицел винтовки и вжал спусковой крючок, Кассиэль расправил крылья и метнулся вперёд в попытке поймать пернатого до того, как тот войдёт в мерцающую рябь.

Он почти успел, но удар в плечо отшвырнул Кассиэля на обломки камней, а стена из светлых перьев перекрыла обзор на потусторонний проход. Воздух затрещал в преддверии последнего хлопка, закрывающего доступ на Небарию навсегда.

Не отрывая взгляда от сужающегося пространства, Кас поднялся на ноги и сорвался к исчезающему пятну, всё ещё надеясь вытянуть из грани сына. Он больше не думал о целостности семьи. Главное, оказаться рядом с ребёнком и вырвать его из лап белой твари. Кас оттолкнулся от земли, протянул в рывке руку, зацепился за чьё-то крыло и дёрнул его изо всей силы. Перья с брызгами крови на концах — всё, что сжимал кулак легионера.

— Лови, — прервал пищащий звук чей-то крик, и из сверкнувшей вспышки бывшего разлома вылетел голубой куль свёрнутого одеяльца, увидев который, Инга потеряла сознание.

— Кажется, это плохая идея, — выставил перед собой ладонь Тимофей, взглядом останавливая приближающуюся к нему Ингу. — Прошлый раз наша поездка закончилась скандалом.

— Потому что у твоей Симоны богатое воображение, — поморщилась Инга, потирая поясницу. — Надо же придумать такую слёзную и многогранную историю.

— Что ты от неё хочешь? — рассеянно развёл руками Тимофей, зеркаля мимику Инги. — Она почти год слушала по ночам твоё имя. Хорошо, что я произносил его во сне, а не в самые интимные моменты.

— Тогда мне срочно понадобилось в больницу. Я была напугана, Костя улетел в командировку, Стас не мог оторваться от Лары, а я ненавижу такси, — капризно выпятила нижнюю губу Инга, будя у мужчины жалость и беспокойство.

— Помнишь, что произошло из-за твоей ненависти к такси? — прищурился Тим, отступая на шаг назад. — Мы застряли на трассе из-за непрекращающегося снегопада, мне позвонила Симона и на фоне моего невнятного оправдания услышала твой стон.

— Мне казалось, что у меня начались схватки и преждевременные роды, — укоризненно уставилась Инга на своего шефа. — Кого ещё я должна была попросить о помощи?

— А Симоне показалось кое-что другое, — устало вздохнул Тимофей, обходя дубовый стол и садясь в рабочее кресло. — Я же не виноват, что она у меня такая ревнивая.

— Зато, твоя Симка умудрилась за несколько минут найти трактор и расчистить дорогу до нас, а потом и до города, — хихикнула Инга и скривилась от накатывающей боли. — Только сейчас у меня сто процентов схватки, Костя снова в командировке, а Долговы улетели на конференцию. И такси я по-прежнему ненавижу.

— Твой муж лучшего времени не нашёл для командировки? — вытащил пятую точку из кресла Тимофей и стал собирать со стола ключи, телефон, наушники, флешку.

— Он специально поехал раньше, чтобы успеть до родов, — Инга пожала плечами, отступив от шкафа и дав Тиму достать пальто. — Но Эмочка решила появиться пораньше.

— Господи, — страдальчески потёр ладонями лицо Артюшин. — Ну почему ты не ушла в декрет, когда я тебя уговаривал. Бегаешь по этажам, народ нервируешь своим необъятным животом. Весь офис в обеденный перерыв просматривает ролики о родовспоможение.

— Если мы не поторопимся, Тимофей Дмитриевич, полученные знания наверняка понадобятся сотрудникам. Можешь дать распоряжение Марине, чтобы она грела воду и готовила тазики, — с сарказмом огрызнулась Инга, разворачиваясь и хватаясь за ручку двери.

— Чёрт, прости. Просто я обещал жене держаться от тебя подальше. С беременностью у неё совсем снесло крышу. Каждые полчаса звонит по видеосвязи и проверяет где и чем занимается её непутёвый муж. Как Михаил? — перевёл тему Тим, пропуская Ингу вперёд и закрывая кабинет.

Её передёрнуло от давнишних воспоминаний. Сводящая с ума безысходность, сорванный голос, взывающий к жалости белых, вновь поднявшийся ветер, загудевший в расщелинах камней, сложенное одеяльце, принадлежащее сыну, и темнота, мучительно придавливающая тяжестью потери.

Инга не знала, сколько пролежала на жертвенной плите, желая умереть и больше не испытывать ту боль. Ей мерещился детский плач, слышался умоляющий голос мужа, и неведомая сила тянула на свет.

— Давай, милая, очнись, — шептал Кассиэль, тряся жену за плечо. — Малыш с нами. Кто-то выбросил его из грани в последний момент. Он напуган и хочет есть. Приходи в себя. Ты нужна нам.

Если можно умереть и сразу родиться вновь, то именно это случилось с Ингой. Тянущее горе сменилось недоверием, а потом нахлынула волна счастья, погребающая, топящая в глубине убивающую боль. Они так и не узнали, кто из белых сломался под давлением гуманизма и незаурядным способом вернул им сына.

Да и какая разница… Главное, их малыш теперь с ними, а путь на Небарию закрыт. По крайней мере пока кто-нибудь не воспользуется кровью полукровки, не достигшей возраста семи лет. Потом кровь смески была бесполезна. Стас проверил, чиркнув остриём по ладони и отдав густые капли мёртвому алтарю.

Перенеся перелёт и дорогу домой, Инга заперлась в детской и несколько дней старалась не выходить. Ей нужно было пережить остаточный стресс в относительном одиночестве, не отрываясь от малыша. А уже выйдя из неё, она потребовала охрану и категорично отказалась от няни.

Инга отошла и расслабилась только когда Михаилу исполнился год. К тому времени она наладила общение с Тимофеем, стала подрабатывать из дома, поняла, как соскучилась по работе, и сама согласилась отобрать приличную няню.

Кажется, кастинг был похлеще, чем приём на службу в аппарат президента. Инга проверяла всё — образование, опыт, характеристики, здоровье, склонности в питание, предпочтения в музыке. Кассиэль ждал, что в их квартире появится очередная Мэри Поппинс, но гостевую комнату рядом с детской заняла простая, приземлённая женщина, похожая больше на доярку, ушедшую на пенсию.

Правда, чутьё Ингу не обмануло. Пелагея Фёдоровна приняла Михаила с распростёртой душой, раскрыв для него всю нерастраченную любовь. Миша называл её бабой Гелей, а Пелагея его просто внучком. Со временем Пелагея Фёдоровна взяла на себя и обязанности повара, так что в доме Ангеловых всегда были простые, но вкусные блюда, наполненные теплом деревни и душевностью лета.

— Миша одолевает папу покупкой большой собаки и ходит с ним на тренировки по стрельбе из арбалетов и на греко-римскую борьбу, — наконец ответила Инга на вопрос Тимофея.

— Ему же всего три года, — удивлённо обернулся Тим, затормозив перед лифтом.

— Ну и что, — непринуждённо пожала плечами Инга, протянув руку и вдавив кнопку в хромированную панель. — С любознательностью и харизмой отца ничего удивительного, что сын во всём подражает ему.

Харизму Ангелова Тимофей очень часто ощущал на себе, особенно, когда за спиной Константина раскидывалась тень огромных крыльев. Более того, Тим иногда замечал такую же фантасмагорию и у маленького Михаила. Только у мальчишки маленькие тени были серебристые и мило трепыхались по поверхности.

Артюшин никому не рассказывал о своих проявлениях галлюцинации. Наверное, опасался оказаться в дурке, или сам до конца не верил в увиденное. В конце концов он убедил себя в способностях лицезреть будущих ангелов, приобретённых после клинической смерти.