«Ввиду знатности Гамелена я это дело замял, поступая таким образом несправедливо по отношению к монахам. Видя это, монахи сказали сеньору королю, что для правого суда меня нельзя найди, а для неправосудия меня находят. Узнав об этом, сеньор король страшно рассердился на меня, и не пожалел для меня самых сильных угроз. Я ушел от него очень напуганный, и привлек Гамелена к суду»[395].

Монахи выиграли свою тяжбу, но Стефан и после этого продолжал оставаться чиновником ненадежным. При вступлении на престол Ричарда он заявил, что казна Шинона уже вся исчерпана. Ричард посадил его в тюрьму и силой заставил отдать то, что он неправедно нажил[396].

В критические периоды короли Англии, за недостатком надежной администрации, вынуждены были вверять луарские провинции своего рода вице-королю. Во время большого феодального восстания 1173–1174 гг. Генрих II поручил охрану Анжу и Мэна преданному ему Морису де Крану[397].

В 1200 г. беспокойный Иоанн Безземельный создал наследственный «дапиферат» для Вильгельма де Рош, который стал сенешалом одновременно и для Анжу, и для Мэна, и для Турени[398].

Анжуйские короли давали таким образом в руки какого-нибудь барона оружие, каким сами пользовались против Капетингов. Они ведь заявляли притязание на наследственное право занимать, в качестве анжуйских графов, должность сенешала Франции и таким образом аннулировали древние права, которые короли Франции имели на некоторые церкви Тура, как например, св. Мартина и св. Юлиана. Генрих II, чтобы поддержать эти притязания, поручил своему приближенному Гуго де Клифу составить Трактат о должности мэра и сенешала Франции, в котором трудно отличить правду от лжи[399].

Генрих II создал этот странный документ, по-видимому, в 1158 г. Для него дело шло о приобретении титула, который ему не достав ал для того, чтобы наложить руку на Бретань. Людовик VII, человек чистый сердцем, дал себя убедить. И Генрих II вступил в Бретань в качестве сенешала короля Франции, заставил графа Конана отказаться от Нантского графства, а несколько лет спустя закрепил свой захват женитьбой сына своего Жоффруа на Констанции, дочери Конана[400]. От этого брака родился Артур, соперник и жертва Иоанна Безземельного. До самой своей смерти Генрих II оставался хозяином Бретани. Он уничтожил анархию и доставил мир мелкому люду. Это он, по-видимому, учредил восемь бальяжей, управлявшихся сенешалами. Он внедрял в бретонское право принципы права нормандского; один из важнейших бретонских юридических памятников, Ассиза графа Жоффруа, носит имя его сына. Она запрещала раздел поместий баронов и рыцарских ленов[401]. Собственно говоря, Бретань именно во время короткого владычества Плантагенетов введена была в поток западной цивилизации.

У правление Аквитанией было для Генриха II и его сыновей задачей трудной и неблагодарной; в сущности — лишь начиная с XIII в. можно будет говорить об английском управлении в этой области. В XII в. Аквитания продолжает представлять собой зрелище феодальной анархии, такой, какая была во всей Франции во времена Гуго Капета. Царствование Вильгельма X, отца Алиеноры, было полно насилий, разбоя, мелких войн, которые, впрочем, нравились герцогу, хотя он и не всегда выходил из них победителем[402]. Вот почему, не имея наследника мужского пола, он поручил свою дочь Алиенору Людовику Толстому, чтобы избежать распадения своего герцогства, уже утратившего в течение последних двух веков значительную часть принадлежавших ему земель. После своего брака с Алиенорой, Людовик VII оказался неспособным удержать бразды правления в своих руках; его чиновники не могли поддержать порядка и с большим трудом собирали то там, то сям кое-какие платежи[403]. Каковы были, в точности, феодальные узы, связывавшие знать Пуату и Гаскони с герцогом? Историки редко определяли их, по недостатку ли текстов или потому, что эти связи но поддавались определению. Граф Ангулемский утверждал, что за большую часть своих ленов он должен был приносить присягу (оммаж) только королю Франции[404]. Даже мелкие сеньоры, «баккалавры» (bacheliers) Пуату отказывали Плантагенетам в, выполнении своих феодальных повинностей[405]. Впрочем, и присяга имела весьма мало практического значения;, вероломство знати Пуату вошло в поговорку: «страна очень воинственная, верность неустойчивая», скажет Вильгельм Бретонец[406]. Ни духовенство, получавшее, однако, множество дарений, ни города не могли явиться здесь надежной опорой.

Единственная политика, которую можно было проводить, — это поддерживать и увеличивать герцогский домен, иметь крепкие замки, чтобы сделать сношения возможными и поддержать престиж государя, поставить чиновников там, где можно было собирать какие-нибудь деньги, и поручить общий надзор за страной нескольким надежным людям. Все это и сделал Генрих II. Его первоначальный домен состоял из округов (prévôtés) Пуатье, Ниор, Бенон, Ла-Рошель, Сен-Жан-д'Анжели, Фонтенэ-ле-Конт и нескольких других разбросанных там и сям владений[407]. Он купил за 15 000 фунтов графство Маршское. В течение царствования его и его сыновей были заняты в несколько приемов графство Ангулемское, виконтство Лиможское, графство Пери горское и у Капетингов оспаривались прежние владения, расположенные в Аквитании, Берри, Овернь, Тулузэн. Богатое Ангулемское графство со своими роскошными полями, грозными замками, дорогами, идущими из Парижа в Бордо, было особенно ценной добычей. Иоанн Безземельный лишился его, когда подписал в 1200 г. в Гулэ мир с Филиппом-Августом, но скоро вернул себе, женившись на наследнице этого графства Изабелле.

Такую политику можно было вести только ценой беспрестанных войн, и она требовала почти постоянного присутствия короля или членов его семьи. Ричард Львиное Сердце провел большую часть своей жизни между Луарой и Пиренеями в качестве Аквитанского герцога при жизни своего отца Генриха II, а потом в качестве короля. Алиенора, умершая только в 1204 г., хотя и обремененная годами, но все время крепкая, подвижная, неоднократно играла выдающуюся роль в истории Аквитании. Она была по праву госпоже этой страны. Под ее опекой, начиная с 1169 г., ее юный сын Ричард пользовался герцогскими прерогативами; Алиенора поселилась во дворце в Пуатье и оставалась бы там все время, если бы безрассудно не содействовала поднятию большого восстания против своего мужа в 1173 г. Генрих II двенадцать лет держал ее в плену. В 1185 г. он воспользовался ею, чтобы отобрать Аквитанию у мятежного Ричарда. При вступлении на престол Иоанна Безземельного она сама лично принесла ленную присягу (оммаж) Филиппу-Августу за герцогство Аквитанское. Она совершила продолжительный объезд этой страны, и только благодаря ей Аквитания не ускользнула из рук ее сына, враги которого стали на сторону Артура[408].

Еще больше, чем в Нормандии, самым главным средством для господства являлся здесь замок. Так как нельзя было требовать регулярного выполнения повинностей охранной и военной (de garde et d'ost), то охрана укрепленных мест была поручена шайкам бродяг, в роде шайки пресловутого Меркадье[409], к великому ущербу для соседнего населения. Над кастелянами стоял сенешал. Учреждение этой высокой должности принадлежит, по-видимому, отцу Алиеноры Вильгельму X, который заимствовал мысль об этом у своего соседа, графа Анжуйского. Эту должность сенешала занимали люди из местной знати. Один из них, Рауль де Фе, дядя Алиеноры, был отлучен за свои вымогательства в ущерб церкви. Генрих II после этого попробовал поручить эту должность англичанину, графу Солсбери, которому он дал очень широкие полномочия; один вельможа из Пуату, Гуго Лузиньян, убил этого англичанина ударом меча в 1168 г. Генрих II вернулся опять к выбору на месте. Ричард Львиное Сердце имел в этом отношении, по-видимому, более счастливую руку. Впрочем, он не был лишен и политического смысла. С самого начала своего царствования он назначил сенешалом старого служащего, смелость и пригодность которого была испытана, Петра Бертона, бывшего Беномского прево; Петр Берген жестоко усмирил восстания, и благодаря ему Пуату остался за Плантагенетами в течение всего времени, которое Ричард провел в погоне за приключениями на Востоке. Петр Берген ведал только Пуату; Гасконь составляла другое сенешальство, порученное верному человеку, Жоффруа де ла Сель. Иоанн Безземельный не сумел сохранить эту организацию. Как только он получил герцогство из рук своей матери, администрация Аквитании стала отличаться беспорядочностью и непоследовательностью. В продолжение первых трех лет его царствования было то два сенешальства, то одно: должности эти то вверялись надежным людям из французов или англичан, то предоставлялись местным баронам или же предводителям шаек[410]. Боязнь увидеть Пуату перешедшим на сторону Артура сводила Иоанна Безземельного с ума. К счастью для него, население Пуату так же мало хлопотало о переходе под владычество короля Франции, как и о признании его власти, и стремилось только к собственной независимости.