Или, быть может, привести еще один, тоже похожий на притчу, рассказ о гордых сонатах Бетховена и горьких прелюдах Рахманинова, звучавших под небом Африки на рояле, закованном в цинк для защиты от термитов? Этот рояль — он весит три тонны — изготовлен мастерами общества Баха для Альберта Швейцера — знаменитого, увенчанного многими наградами философа и ученого, композитора и музыканта. Давно покинув Париж, он переехал в крохотную деревню Ламборено на берегах Сгуэ, в сердце Африки… Днем Швейцер лечил негров в построенной им здесь больнице, а вечера посвящал музыке, своему роялю, закованному в цинковые листы, подобно тому как термиты заковывают свои гнезда в цемент…

Но нет! Сейчас всего уместнее напомнить малоизвестные события, происшедшие на знаменитом острове Святой Елены.

В первой половине прошлого века военными кораблями был перехвачен в открытом океане какой-то подозрительный парусник, и патрульное судно препроводило его в ближайший порт. Дата, когда это произошло, — 1840 год, — особо отмечена летописцами острова, так как проклятый корабль принес немало горя жителям порта Джемстаун, где его вынудили пришвартоваться, а затем и всему острову.

Однако поначалу никто ничего не подозревал.

А позже… Позже тысячи деревянных сооружений, даже жилые строения на каменном фундаменте, скрепленном известкой, оказались разрушенными. И все это натворил случайно завезенный на остров бразильский термит. Никто здесь о нем понятия не имел, и на него в продолжение многих лет не обращали внимания. Поэтому-то он и размножился так катастрофически.

А в 1875 году летописец острова Д. С. Меллис писал: «Джемстаун выглядит как город, разрушенный землетрясением»… В истории острова за 1900 год можно прочитать, что «Джемстаун был, в сущности, совершенно разрушен термитами, его пришлось отстраивать заново».

То, что произошло на острове Святой Елены, может показаться невозможным в наше время. Но жизнь показала, что и сегодня события иной раз складываются не менее трагично. Об этом горестно напоминает и то кладбище, которое лежит в начале автомобильной трассы, ведущей из Ашхабада на восток, в сторону Гяурской равнины.

За десять секунд был разрушен Ашхабад в ночь с 5 на 6 октября 1948 года. Подземные удары сокрушили, разбили стены и перегородки, смяли полы и потолки, низвергли кровли, опрокинули заборы, погубив тысячи жизней.

Много лет и десятилетий простояли бы все эти строения и мирно несли бы свою службу. И кому бы пришло в голову сопоставлять и связывать между собой единой причиной множество разных происшествий — истлевшую скамью в саду или источенные листы книги, забытой на ночь в беседке, упавшее дерево, изъеденное изнутри, рухнувшую стену забора, провалившуюся кровлю дома или сломавшуюся ножку стула? Всё это в разных местах, в разное время…

Но когда после землетрясения началась расчистка развалин, начались поиски среди руин всего сколько-нибудь годного хотя бы для сооружения «времянок», ашхабадцы просто в отчаяние приходили, чуть не на каждом шагу обнаруживая гнилое, трухлявое, пустое дерево.

Деревянные каркасы множества строений и все сооружения из самана давно были обжиты термитами. Не выходя на поверхность и не обнаруживая себя, насекомые годами прокладывали внутри стен свои ходы и ниши.

Здесь были источены столбы, балки, скреплявшие стены, там полы или стропила, несшие основную тяжесть кровли или перекрытия. Что удивительного, если первый же толчок сокрушил все это и что урон от землетрясения был усугублен той болезнью строений, которую французы назвали термитозом…

Старый исследователь термитов Туркмении, ашхабадский врач Н. А. Синельников еще в 1950 году писал в «Известиях Туркменского филиала Академии наук СССР»: «Наиболее наглядно выявилось действие термитов на древесину после известного ашхабадского землетрясения осенью 1948 г., когда в разрушенных глинобитных строениях обнаруживалась изъеденность деревянных деталей и глино-сырцовых блоков в старых постройках…»

Уже знакомая читателям А. Н. Луппова в своем вышедшем в 1958 году сочинении «Термиты Туркмении» подтверждает, что «после землетрясения в 1948 г. в развалинах старых построек Ашхабада обнаружились ранее скрытые повреждения, показавшие с особенной ясностью, насколько вредными являются здесь эти насекомые».

Но даже сейчас, когда шквал подземной бури, ударившей так внезапно, молниеносно выявил всё, что было давно изглодано фуражирами анакантотермес, враг все еще не назван в полный голос. А ведь сегодня в построенных уже после 1948 года домах так называемых индивидуальных застройщиков не одна хозяйка, оставив чайник на плите, возвратившись в парную кухонную жару, с испугом видит, что на стене вдоль дымохода появились какие-то белесые насекомые. Они снуют, вырываются и падают на пол, а из щелей выбегают всё новые длиннокрылые, уже и без того массами летающие по комнате и бьющиеся о стекло…

Когда люди, внедряясь в вековечные владения термитов, осветляют и вырубают для посевов леса, оставляя, таким образом, термитов без их природного корма, цепи фуражиров в шнурах-туннелях или колонны, марширующие под открытым небом, направляются из гнезд на поля, к строениям, переходят на питание целлюлозой живых культурных растений, принимаются точить дерево в жилых или нежилых строениях, грызут изнутри утварь, мебель, все, что так или иначе изготовляется из древесины.

Правда, термиты часто, едва услышав топор дровосека или вой электропилы, заступ землекопа или рев бульдозеров, расчищающих заросли, отступают перед человеком. Многие нередко сами покидают гнезда и уходят в глубь джунглей. Но есть и такие виды, для борьбы с которыми до сих пор все еще не найдены средства массового применения.

В то же время люди и сами по легкомыслию и небрежности распространяют и расселяют термитов. Они перевозят их через моря и пустыни, через горы и океаны, они перебрасывают их на такие расстояния, какие ни одному из термитов никогда бы не осилить. Водяное отопление в домах и прокладываемые в почве сети теплоцентралей еще больше расширяют границы зоны, где термиты могут существовать.

И везде, где они поселяются, древесина — живая ли, мертвая ли — становится их добычей.

Конечно, никакому термиту не прогрызть цинковую броню на единственном в мире рояле Альберта Швейцера. Однако в такую броню невозможно одеть растения на полях или жилье миллионов людей.

Как известно, в почве термиты чувствуют себя не хуже, чем рыба в воде, и именно отсюда пробираются в столбы, балки, доски или саманный кирпич всевозможных строений. Значит, деревянные части строений надо как-то отделить от земли; значит, надо поставить между ними препятствие, непреодолимое для фуражиров.

Легко сказать — непреодолимое… Ни каменные фундаменты, ни цементные кольца вокруг строений, ни сплошные железобетонные платформы под ними, ни столбы-сваи, вкруговую обшитые металлическими воронками, с внутренних стенок которых термиты сваливаются и падают на землю, — ничто не достигает цели. В сооружения, построенные таким образом, термитам трудно попадать старым путем. Но они находят новые.

Была сделана попытка накладывать поверх бетонных плит металлические щиты. Но термитам не потребовалось особо много времени, чтобы преодолеть и эти препятствия.

На помощь строителям пришли химики и физики. Они стали под давлением пропитывать строительный лес разными отпугивающими веществами, подвергать некоторые породы дерева инфракрасному облучению, весь участок почвы, намеченный под строительство, поливать и на большую глубину пропитывать смертельными для насекомых и долгодействующими ядами, стали соединять несколько приемов борьбы. Но цель достигалась далеко не всегда.

Впрочем, предотвратить проникновение термитов во вновь сооружаемые здания хоть и не просто, все же куда легче, чем бороться, когда они уже проложили себе дорогу в строение.

Как же быть, если такая беда стряслась?

Первым делом из здания выселяют всех, кто в нем есть. Затем на строение от основания и до верха, включая и кровлю, надевают сплошной воздухо- и газонепроницаемый колпак. Нет, конечно, не стеклянный, таких нет. Здесь применяются тенты с крышей из хлорвинила на нейлоновой основе и с боковыми стенками из полиэтиленовых полотнищ. Чтоб ветер не сорвал тент, его крепят надежными тросами, а нижний край плотно прижимают к земле, накладывая на него мешки с песком. Внутри взятого под тент здания устанавливают вентиляторы. Их включают на полную мощность, чтоб создать циркуляцию ядовитых паров. Яды применяются разные. Хорошие результаты дает бромистый метил.