Руку Менелай завёл за спину, оттягивая пальцами портупею. Вторую также укрыл от взора персекутора, воспользовавшись положением дел.

Он вновь пригрозил язычнику ятаганом и стал бесноваться, подходя ближе:

– На колени! В Каземате расскажешь, что правда, а что – ересь! Ты арестован.

– Щенок… – фыркнул Схинас.

Пряжку расслабило. Портупея заскользила по телу стратилата под весом полутораручного меча. Свободной рукой дельмей перехватил ножны, не давая оружию упасть с пирамиды. Альдред слишком поздно сообразил, что происходит. Язычник ловко ударил его рукоятью в грудь, отталкивая от себя. Сам – нырнул в сторону.

Инквизиторский клинок показался наружу, мерцая в лунном свете. Портупея с ножнами полетели с пирамиды вниз. Менелай встал в боевую стойку, держа меч обеими руками. Локти – на уровне плеч.

Язычник заявил:

– Попробуй, Альдред Флэй. Уследи только за собственной головой…

Новобранец ещё не оправился, когда стратилат нанёс удар. Он еле успел выставить перед собой ятаган. Меч так и не дошёл до шеи юнца. Звеня, встретились клинки.

Дождь из самоцветов оказался лишь началом. Капитан только оправился, поднялся, опираясь на меч, а чародейка уже наколдовывала новый залп.

«Свет и Тьма… Как так быстро?»

Настолько сильных магов он попросту не встречал. Ему вообще не приходилось иметь дело с дельмейскими самородками. Тем более, высокородными. Впрочем, для него это была всего лишь безумная породистая чаровница из-за границы.

Рена Ламбезис взмахнула посохом. Кровь налипала на полы её белоснежной мантии, пачкала, покрывая всё вплоть до пояска. Вверх поднимались алые струи. Сворачиваясь, преобразовывались в копья. Дельмейка наслала их на персекуторов.

Колонна присел, полностью укрывая тело за щитом. Инквизиторский сплав оказался неспособен выдержать гемомантию. Копья пробивали металл насквозь, по всему телу щита проходили вибрации, от лязга у Джакомо заложило уши. Он кричал, но сам себя не слышал. Что это, если не светопреставление?

Остальные бойцы «Гидры» в спешке пытались отобрать для себя безопасные позиции по флангам. Но судьи не позволяли даже сообразить, куда деться. Зачитав тихо заклинания на древнем дельмейском языке, они били по площади гелиомантией.

Рутгер и Леший чудом увернулись, кувыркаясь, как цирковые акробаты. В противном случае, их расщепило бы в ничто. Шатун и Марго оказались вне зоны поражения. Оправившись от залпа, они бросились навстречу монстрам, дабы дать им бой.

Нико держался в стороне, проводя манипуляции для призыва Пепе и Рокки. Судьи то и дело прерывали его заклинание. Алхимику приходилось перемещаться, пока он не забился в глухой угол, где его не было ни слышно, ни видно.

Баргесты материализовывались в глубине залы, сокрытые тьмой. Выдохнув, псарь полез в сумку за цестами, но те и не думали наполняться эфиром. Наоборот, они отдавали его чародейке: мелкие, едва уловимые в воздухе синие частицы кочевали в её сторону.

– Какого?.. – осёкся укротитель.

Ему и в голову не пришло, что дельмеев ничего не ограждает от приближения к совершенству. Самые искусные могли черпать эфир из всех возможных источников и даже отбирать его у других. Как выяснилось, химерита это тоже касается.

– Да чтоб тебя! – вспыхнул Гараволья, убрал цесты и принялся копаться в сумке, пытаясь найти хоть какое-нибудь дельное заклинание.

Благо, свитки удерживали в себе эфир, въевшись в фантомную пыль.

– Что за дерьмо?! – проревел Зальц, наполняясь гневом. – Я на такое не подписывался, Джакомо!

Лур повидал немало. И быть может, уже числился бы в менторах среди застрельщиков, если б не тот случай с новобранцами. Но и он ранее не попадал в подобные передряги. А хуже всего то, что ни у него, ни у Лешего, ни у Марго не осталось боезапаса. Чтобы добраться до мага-полукровки с мечом, придётся очень постараться.

Командир не отвечал. Едва залп закончился, он встал и, к своему ужасу, обнаружил, что свернувшаяся кровь опять приняла жидкое состояние. Более того, она растеклась по щиту и начала его есть не хуже безидовой кислоты. Округлив глаза, Джакомо выругался и отбросил его, чтоб не попало на тело.

– Ты мне за это ответишь, – обещал капитан, беря меч в обе руки.

Судьба не оставляла иного выбора, кроме как идти в рукопашную.

Марго высвободила саблю из ножен, подбираясь к правому судье наискось. Если существо и не видело её, то слышало – уж точно. Тварь изрекла очередное заклинание и направило руку в её сторону. Со скрюченных когтистых пальцев соскользнула сфера концентрированной порчи.

Застрельщица подкатилась. Фиолетовый сгусток материи пролетел над самым носом и угодил в стену. Та сразу же осыпалась, открывая путь наружу. Марго поднялась в кувырке, уже подбираясь к судье. Девушка занесла парамирий за себя, готовясь к удару.

Чудище зашелестело языком по иглообразным зубам. Палец заскользил по строкам книги дельмейских чар. Верхние конечности провернули рукояти хопешей, беря разными хватами. Марго ожидало хождение по мукам.

Её атака захлебнулась, тут же перейдя в оборону. Мечи-серпы резво поднимались и опускались, пытаясь пронзить и разорвать инквизитора. Та еле успевала водить клинком из стороны в сторону, отбиваясь. Ноги сами несли её прочь. Две руки против шести – ничто. До кучи судья материализовал ещё эфира и, приседая, приложил руку к полу.

Из ниоткуда по камню поползла полоса ледяных глыб, угрожая растянуть на себе девушку. Марго еле отошла в сторону. Тяжело дыша, она поглядела на судью.

Воркуя себе что-то под нос, уродец отпустил фолиант, и тот повис на цепи. Он нагнетал между ладоней сферу солнечной энергии. Он резко бросил руки от себя в сторону застрельщицы. Её озарил свет далекой звезды.

Шатун еле ворочался влево-вправо, ускользая от магии второго судьи. Шестирукий без конца насылал на него то снопы огня, то сферу льда, то бирюзовые концентраты энергии из Серости. Едва чудовище отвлеклось, бывший наёмник пошёл в наступление.

«Легионер» занёс над головой цвайхандер. Подпрыгнул, готовясь ударить. Рассечь монстра пополам ему не удалось. Уродец выставил хопеши решёткой, блокируя клинок. Шатун бил с богатырской силой, и руки судьи задрожали. Он бросил книгу и обеими руками схватил амбала за грудки.

Кондотьер поморщился от дыхания смерти. Служитель Забытого Бога раскрыл пасть, намереваясь содрать лицо с инквизитора. Предчувствуя печальный исход, Шатун дёрнулся. Руки его изогнулись сами собой. Эфесом он ударил судью в голову. Позвонки в шее чудовища хрустнули.

Пальцы разжались, и персекутор упал на пол. Ушиб ногу. Помогая себе мечом, стал вставать. Его кожаная куртка была изорвана. Даже местами нити из инквизиторского сплава надорвались. По крайней мере, ранений удалось избежать.

Бывший наёмник чуть прихрамывал, но от боя не отказывался. Судья тем временем оправился. Со лба на повязку текла чёрная кровь, пачкая ткань. Обозлённый сопротивлением, уродец пошёл в наступление.

Яростно поигрывая хопешами, он принялся осыпать Шатуна хлёсткими выпадами. Взмахивал серпами крест-накрест в попытке нашинковать наглого персекутора. Бугай отступал, выбиваясь из сил. Леший спешил на выручку брату по оружию.

В момент, когда судья опускал хопеши на Шатуна, подлетел застрельщик. Он раскрутил гасило и оплёл им одну из рук монстра, потянул на себя. Уродец, не понимая, что происходит, запротестовал.

Для амбала это был шанс, и его он упускать не собирался. Кондотьер выступил вперёд, занося цвайхандер, и рубанул по судье. Леший перестарался, оттаскивая долговязое чудище. Двуручный меч отсёк по локоть одну из рук уродца. Та пала наземь. Пальцы разжались, высвобождая серп. Служитель Забытого Бога заверещал от боли.

Судья наполнился слепой яростью, ухватился за цепь лю син чуй и резко дёрнул на себя. Повернулся боком, вбивая застрельщика в стену. Леший не успел и вскрикнуть.

Его растянуло по поверхности на миг. Он отлип и шмякнулся ничком, не подавая каких-либо признаков жизни. При мысли о потере товарища Шатун ощерился, закричал и пошёл в наступление опять. Судья встречал его, колдуя сферу при помощи онейромантии.