Вот только за время боя всё изменилось одномоментно. Обстоятельства оказались куда сильнее что инквизитора, что язычника. Тем более, тот сделал всё, чтобы изначальные планы персекутора поменялись.

Только Схинас и Флэй встретились взглядами, первый почувствовал боль в шее. Краем глаза Менелай видел: Альдред вонзил в него мизерикорд, что дожидался своего часа в голенище сапога. Стилет спас его от смерти уже дважды.

Из раны в шее хлынула наружу кровь. С клинка в горле подтекало. Менелай захлёбывался. Он до конца не понимал, как относиться к развязке своей жизни. Силы покидали его. В покрасневших глазах темнело.

Персекутор тихо проронил:

– Я так и сказал.

Он отпустил язычника. Мизерикорд оставался в шее. Схинас отправлялся в свободный полёт, пребывая между жизнью и смертью. Альдред встрепенулся, хватаясь за ускользавший от него меч рукой.

Лезвие легко прорезало перчатку, пустило кровь. Флэй сморщился, но держал. Клинок уходил вместе с Менелаем. Но повезло. Немощные пальцы старика ослабли. Тело его обрушилось вниз. Персекутор сумел удержать оружие.

Альдред стоял на краю. С ладони подтекало.

Пронаблюдал за стратилатом до тех пор, пока переломанный труп не упал с пирамиды окончательно, растворившись в тропической зелени.

Стало ясно: с Менелаем Схинасом покончено навсегда.

Инквизитор отошёл, взял меч в неповреждённую руку и последовал на лестницу. Там он сел на ступень бездумно. Просунул клинок между ног. Нащупал бутылёк фисакора, отличив его от яда только по объёму содержимого. Стал обрабатывать свежую рану, морщась.

Замысел по взятию стратилата в плен провалился. Альдред позволил этому случиться, убедив себя, что Ламбезис прольёт свет на истину. Что сделано, то сделано. Колонна может сколько угодно отчитывать новобранца. Но Флэй и так узнал немало.

Сказанное Менелаем лишь подтверждало его опасения: с верой в Противоположности, равно как и с Инквизицией, не всё так просто. Это умозаключение Альдред воспринял спокойно. В конце концов, личные домыслы и правда слились воедино для него.

Он вздохнул, убирая фисакор обратно. Держал руку, пока раствор не затвердеет. Посмотрел на Парад Лун. Вглядывался в спутники Аштума. Он думал над речами стратилата и сомневался:

«Власть Людей. Правда Богов. Что за чушь? Я служу Инквизиции, но не ратую ни за идеологию, ни за веру, ни за весь этот покосившийся Равновесный Мир. Какое мне дело уж тем более до каких-то древних Богов? Эти фанатики готовы умирать за идею. Я – нет.

Есть я. Есть то, чем я дорожу. К чему стремлюсь. Если эта Седьмая Луна значит хоть что-то, а язычество и Церковь ни с того, ни с сего лбами столкнутся, я просто мимо пройду. Была бы возможность вовремя соскочить…»

Альдред усмехнулся, опуская глаза.

«В конце концов, есть дела поважнее. Люди значимее, чем весь треклятый мир».

Флэй не знал, чего Марго добивалась от него. Так ли это важно вообще? Зато был уверен: было бы неплохо навестить сестру Кайю.

«Надеюсь, она ещё не уплыла домой… Вот бы дали увал. Заскочил бы…»

Ему хотелось бы знать, где её искать. Рано или поздно Альдред покинет Инквизицию. Оставаться в Корпусе, по меньшей мере, нынче для жизни опасно, а в целом для него – попросту опрометчиво, напрасно.

Если ему удастся как-то уйти, прихватив с собой немного деньжат, было бы отлично. Лучший финал – и вся жизнь впереди.

Персекутор поглядел на низины за городищем, утопавшие в изумрудных коврах.

Отнюдь, его джунгли не изменили. По крайней мере, Альдред бы так не сказал.

Только подчеркнули былые установки. Выжгли никчёмные изъяны душевного состояния. Рассеяли шум и указали единственно верный путь в будущее, когда Свет и Тьма раз за разом испытывали его.

Чтобы докопаться до истины, пришлось перерыть немало трупов – своих и чужих. Слишком уж высокая цена. И всё же, всяко меньше, чем если бы сам Флэй погиб.

Здесь, на Клыках, он стал настоящим персекутором. Таким, каким его задумывала Инквизиция. Бойцом, что постоянно бежит по лезвию ножа, решая: важнее сохранить жизнь однополчан, или погнаться вперёд, лишь бы исполнить поставленную задачу.

Этого оказалось достаточно, чтобы Альдред раз и навсегда осознал: мягко говоря, персекутор из него… ненадёжный.

Разделаться с Актеем Ламбезисом – последнее дело, за которое бы Флэй взялся как инквизитор. А после – искал бы любые пути, чтобы раствориться в землях Западного Аштума. И больше никогда не вспоминать ужасы, которые пришлось претерпеть.

Новобранец понятия не имел, о чём праздно рассуждал, снимая пену дней. Он забывал извечные прения Хаоса и Порядка, в которых замешаны все люди поголовно. В том числе – и Альдред Флэй. Даже если ему хватает глупости ставить себя выше, чем само мироздание.

Персекуторы заметили его.

– Альдред! Альдред! – кричали Нико и Марго.

Он махнул им рукой. Уже издалека Флэй видел: к нему шли не все. Занудливый служака и один из бывших наёмников куда-то запропастились. Их участь мало заботила новобранца, но не спросить не мог.

«У меня были все шансы пополнить список на выбывание…»

Сослуживцы окружили его. Со всех сторон Альдред слышал их голоса. Один Шатун – молодец: почти всегда молчал. Даже потеряв товарища, он оставался холоден. По меньшей мере, внешне. Есть, чему поучиться.

– Где стратилат? – озадачился Джакомо. Всё, как всегда. – Не поймал?

Альдред хмыкнул. Ему больше хотелось и дальше думать о своём.

– Убил и отпустил. Его размозжило по камням и отбросило в джунгли.

Флэю было, что рассказать капитану. Но это потом. Всё потом.

Командир ощупал лицо, вздохнул и буркнул:

– Туда ему и дорога…

– Да. Туда…

– Хорошо хоть ты выжил, – вздыхая от облегчения, заявила Марго. – Мы могли до тебя и не дойти.

Она покосилась на Колонну. Можно подумать, их в ту залу он завёл нарочно. Но нет. Просто вся «Гидра» была по-своему на взводе после этих трёх дней. Каждый выдыхал по-своему. Алхимик выглянул из-за спины Джакомо, посмотрел на рану, улыбнулся и кивнул. Был рад, что помог своему другу. Другу в одностороннем порядке.

– Нико… – позвал его Флэй тихо.

– Да?

– У тебя есть от гематом средство?.. Рука болит.

– Где ж тебя так приложило? – запричитал Гараволья.

Альдред улыбнулся, смотря в никуда.

– Ты не поверишь…

Пирамиду инквизиторы вскоре покинули. Все тела как лежали там, так и остались. Если кто и приберёт их к рукам, то лишь сама природа. Однажды пыльца растений-паразитов осядет и в храме Забытого Бога.

Карты, по которой можно было бы наметить, куда идти, у «Гидры» не осталась. Ещё три дня назад её вобрала в себя морская вода. И они брели вдоль берегов. Сами не зная, куда. Персекуторы надеялись отыскать бухту, куда перегнали корабли их враги.

Чаяния оправдали себя в предрассветный час. Тайная стоянка судов горела, словно вымпел, в алых лучах восходящего солнца. Псы Церкви не спешили. Всё худшее осталось позади. Так они думали. Но Альдред, хоть и поведал выборочно, что услышал от стратилата, лучше всех знал: самые трудные испытания ждут впереди.

В бухте выжившие обнаружили пустой дромон Тримогена. Именно на нём язычники переправляли то и дело рабов на Клыки, попутно используя в качестве живой силы, тянувшей судно. Парусники, на которых прибыли адепты Культа Скорпиона. Чересчур большие. Инквизиторам было бы сложно управиться с ним. Вот будь их сорок…

Среди крупных кораблей затесалось несколько яхт поменьше. Колонна подозревал, на них прибыли запоздавшие сектанты. Либо те богатеи, которые могли себе позволить с комфортом добраться до шабаша. Таких в Городе хватало. В любом случае, по наставлению Марго, бывалой морячки, персекуторы выбрали самое малое.

– Ветра попутные. Парус, конечно, один. И всё же, домчим мы быстро, – уверяла застрельщица. – Яхта быстроходная. Мигом приплыть, мигом уплыть, считай.

– Быстроходная? Мне казалось, наши толстосумы только крейсерские заказывают, – шутил Альдред. Лишь для того, чтоб отвлечься от мыслей.