Альдред нахмурился. Он пытался понять, о чём толкует Менелай.

– Моя смерть ничего не изменит. Живым я не дамся. Если тебе каким-то чудом удастся меня захватить в плен, всё уже решено… за пределами Аштума. Сегодня!

Взор свой стратилат обратил на небо, усыпанное мириадами больших и малых звёзд. Менелая и Альдреда разделяло десять шагов. При всём желании Схинас не сумел бы обезвредить персекутора быстро.

Новобранец внимательно слушал, что происходит на узкой площадке, являвшей собой верх пирамиды. Он позволил себе обернуться. В недосягаемости космоса горели Луны, сопутствующие Равновесному Миру.

Столетиями седьмой спутник напоминал не больше, чем еле заметную кляксу на горизонте. Но теперь, когда Луна приблизилась достаточно, чтобы человек увидел её невооружённым глазом, она впервые обрела цвет. Кроваво-красный полумесяц.

Каждая луна имела свой собственный. Их было столько же, сколько полос радуги. Спутники Аштума выстроились в некое подобие якоря. Их порядок угадывался несмотря на самостоятельные фазы и индивидуальные формы.

Парад Лун уже произошёл. Спустя почти тысячу лет настала смена эпох. Естественная. Опирающаяся не на земные законы, но вселенские.

Шестью из них вечерами юный персекутор даже любовался, особо не задумываясь над тем, как те влияют на Аштум. Сияние седьмой же погнало по его коже мурашки. Холод закрался под одежду. Неизвестность опутывала его сетью страхов. По большей части, немотивированных. Ибо неоткуда брать было вразумительные ответы.

Если кто и рассудит, лишь время.

– Что теперь будет?.. – озадачился Альдред и посмотрел на язычника.

– Этим вопросом задаются многие люди в эту ночь, – шутил дельмей. – На Востоке и на Западе. На Севере и на Юге. Кто-то прочувствует новые начала поздно. Кто-то – уже знает обо всём заранее. Бьюсь об заклад, я тебе нужен лишь затем, чтобы прояснить всё?

Глаза Схинаса вспыхнули жгучим огнём лукавства.

– Инквизиция будет спрашивать ровно то, что нужно ей. Но ведь у тебя ко мне есть вопросы вне интересов твоих… работодателей, – заигрывал Менелай, чувствуя себя хозяином ситуации.

Как ни прискорбно, здесь и сейчас Альдред не спорил с этим.

– Думаешь, что видишь меня насквозь? – бросил ему Флэй с вызовом.

– Щенок, окрепший телом и умом настолько, что решил, будто может в любой момент вырваться из упряжки и делать всё, что вздумается, – без прикрас описывал его язычник. – Таких, как ты, я видел множество. Некоторых казнил сам. Ты опасен. Сам для себя. Для Церкви. Для Инквизиции. Для близких. Однажды у тебя найдётся достаточно умишка, чтобы это осознать. Если выживешь. Помяни моё слово.

Персекутор хмыкнул. Можно смотреть на личность под разными углами. Точку зрения поганого прихвостня Ламбезиса он принимать не собирался. Новобранец считал, что является фигурой большей величины.

– Врага в тебе я не вижу. Ты всего лишь мелкая сошка, обслуживающая заведомо ложную идеологию, притянутую за уши. Пускай. Но я дам тебе ответы. Мне любопытно, так ли ты слеп, как мне показалось. Быть может, сейчас, на рубеже эпох, твои глаза станут видеть хоть немного яснее…

Альдред погонял воздух во рту, размышляя. Менелай много болтал, но из всего сказанного напрашивался вывод: не так он прост, как считалось. Что ещё важнее, дельмей готов к сотрудничеству. Не с Инквизицией. Но с ним. Почему, оставалось неясным. Однако это и не важно. Важно знать, чего ожидать уже завтра.

– К делу, – буркнул новобранец, опуская клинок.

– Умный мальчик, – со снисхождением отметил Менелай.

– Что твой господин искал здесь, на Островах?

Новичок сразу зашёл с козырей. Схинас осёкся, не понимая вообще ничего.

Он быстро примерил мину невозмутимости. Только вот бывший репрессор внимательно следил за каждой судорогой мускулов на его лице, фиксируя любое поползновение. Невербальное общение подчас важнее сказанных слов.

– Мой господин?..

– Дурака из себя не строй, старый хрыч, – давил на него Альдред. – Я уже три дня ползаю по джунглям и собираю сведения по крупицам. А в городище под нами слышал тебя. И Ламбезиса. Поэтому отвечай на мой вопрос. И побыстрее.

Язычник смущённо улыбнулся. Он сделал для себя выводы, о которых Флэй даже не подозревал.

– Вот как… Интересно.

По всей видимости, никаких образов из прошлого новичок видеть был не должен. И всё-таки увидел. Почему?

– Что. Вы. Искали?

Альдред понапрасну чеканил слова. У Менелая появилось время, чтобы преподать истину так, чтобы она была понятна инквизитору, но расшифровать её подоплёку у него не вышло.

– Мощи, – заявил на голубом глазу дельмей. – Здесь покоился отец Гора. Основателя династии, которую продолжает господин Актей.

Флэй помолчал, некоторое время размышляя. С одной стороны, слова стратилата подтверждал хрономираж. А с другой, он отказывался простодушно верить язычнику.

«Допустим…»

– Но ведь их украли вануэзцы? – намекнул персекутор.

– Это не имеет значения, – уверял Схинас, уже давно приняв правила игры. Он недоговаривал, и дознаватель видел это. – Торгаши понятия не имеют, что с ними делать. Просто перепродадут, жадные крысы. Актей получил, что нужно. Важны не столько мощи, сколько сам факт их обнаружения. Историческая справедливость восстановлена, и всё тут. Это личный интерес архонта. Не больше.

Альдред хмыкнул.

«Врёт, собака. Ну и пусть. Ламбезис посговорчивее окажется. На дыбе никто не молчит и не врёт. Преувеличивает – пожалуй. Но не врёт».

– Твой господин финансирует Культ Скорпиона в Городе. Зачем?

– Одна и та же война. Старая, как ваш… Равновесный Мир. Власть над Западом – это мечта дельмейских аристократов, устоявшаяся в поколениях. Актей – лишь один из многих, кто подтачивает обстановку по вашу сторону Экватора.

«Неважнецкое откровение. Возможно, я спрашиваю совсем не то, чего ждёт от меня этот ублюдок?..»

Дельная мысль, за которой последовал целый ряд важных вопросов для полноты общей картины.

– Ламбезис в плену у Инквизиции. Ты об этом знаешь?

– Теперь знаю.

Менелая это нисколько не взволновало. Альдред подозревал, что стратилат, по меньшей мере, был готов к такому повороту событий. А само известие нисколько его не трогало. Всё гораздо сложнее.

– Инквизиция здесь по наводке архонта. Вы были готовы к нашему появлению?

– Я подозревал, что придут. Господин долго не возвращался. Но мои люди здесь только для охраны Культа.

– В делах Ламбезиса как-то замешан деспот?

– Нет. Но господин Актей замешан в его делах.

«Сволочь. Тащит меня к уже сказанному…»

– Пленные маги говорили о том, что в этом храме проводится ритуал. Я видел рабов и участников шабаша из Города. Чего вы пытались добиться здесь?

Язычник вздохнул с печалью и снисходительно улыбнулся Флэю. Тот понял: в кои-то веки удалось подобраться с нужной стороны.

– Этой ночью случился Парад Лун. И сестра господина решила упрочить свои силы. В том числе – благодаря эфиру рабов и… адептов. Актей позволил ей обмануться. Грань между Абстракцией и Материей сегодня особенно тонка…

Инквизитор прищурился. Ни о какой сестре Ламбезис, конечно же, не упоминал. Однако навряд ли Менелай привирал. Быть может, сам Альдред с ней не встречался. Но вот «Гидра»…

– Где она сейчас?

– Вероятно, питается теми, кого удалось на острова заманить. И кого вы ещё не уничтожили. Мои люди… должны были её устранить поутру. Но похоже, что этим займусь даже не я. А вы. Тем лучше.

Флэй осёкся.

– Что?..

– У господина Актея и госпожи Рены возникли некоторые разногласия. Семейные дрязги. Подковёрные интриги. В Деспотате это обычное дело, – пожал плечами язычник.

– Не поделили наследство? – усмехнулся Альдред.

– Да, – спокойно отвечал Менелай.

В простом «да» скрывалось больше истины, чем могло показаться на первый взгляд. Но никто бы не рассказал о раздоре с Реной лучше, чем сам Актей.

Флэй быстро сообразил, как выжать из него ещё больше сведений.