К у в а н ч. Да-а, теперь и мне понятно, что это за год. Когда мне будет пятьдесят девять лет, я обязательно обращусь к вам, Туйгунбай-ака, за советом.

Т у й г у н. Пожалуйста. Всегда готов помогать своими знаниями и опытом… Саримсак Султанович, дорогой друг, поверьте, со свадьбой вам надо поторопиться, И попросту человеческий гуманизм требует от вас принять Сунбулу под свое покровительство.

С а р и м с а к. Да, но ведь это так просто не делается. Есть ведь такое понятие, как любовь, уважение, в общем — чувства. И она все-таки замужем. Как же можно…

Т у й г у н (продолжая есть плов). Постойте, постойте. Целый год, как я вижу, этой семьи не существует. На днях будет развод. И вообще, кто такой этот Аяз? Пропащий человек. Он нам не помеха. Его все время как будто знобит. Он и в жару носит пиджак. И вдумайтесь, самое слово  А я з  означает сильный мороз. (Смеется.) Может, он родился в разгар зимы? Или его родители не знали значения слова? Во всяком случае, оно точно подходит ему. Нет-нет. Они не пара. Сунбулахон совсем другое дело. Она умная женщина. И заметьте, ее зовут Сунбула. Мы так называем теплые и самые приятные дни лета. Она сейчас именно в такой поре. Короче говоря, развод при несчастном браке нравственнее, чем неразрывность уз, потому что устраняются мучения обеих сторон. Сунбулахон все равно выйдет замуж. Если не вы, так другой. А может, и Аяз найдет свое счастье. Да, да, для него уход жены будет хорошим уроком. А может, что-то другое послужит для него толчком…

С а р и м с а к. И все-таки я не могу. У отца есть дочь. Да и возраст мой…

Т у й г у н. Постойте, я сейчас закончу… Про возраст вам и вспоминать не стоит. Вы вполне достойны друг друга. Сунбулахон почти ровесница вашей покойной жены. Вы здоровы, цветущи. Не унижайте себя, а то я, ваш друг, могу обидеться.

К у в а н ч. И я, ваш брат, могу обидеться.

С а р и м с а к. Но вы ж говорили, что в жизни и на бумаге…

Т у й г у н. Вот именно. Для любящих не в счет то, что на бумаге. Главное — что в натуре. (Рассматривает Саримсака поближе.) Вы еще молодец. Ни одной морщинки, волосы черные. В крайнем случае и покрасить можно.

К у в а н ч. Мы крепкой породы. У нас вечная молодость сердца.

Т у й г у н. Да, да, дело не в возрасте, а в здоровье. (В другом тоне, внезапно.) Помните, Таштемиров, ваш бывший друг? (Хихикает.) Так он со своей молодой секретаршей…

С а р и м с а к. Ну ладно, хватит. Не будем об этом. Мы все же отцы и должны поступать разумно. Должны быть для детей примером. Для нас главное — разум и самообладание.

К у в а н ч. Слушай, брат…

С а р и м с а к (резко). Нет, давай поговорим об Алкише.

К у в а н ч. А что Алкиш? Тоже собирается жениться?

С а р и м с а к. Да нет же, не шути. Хватит. Дело серьезное. Ты знаешь, Алкиш мечтает стать военным летчиком, а может, и космонавтом. В общем, он хочет послезавтра уехать в Оренбург.

Т у й г у н. А капитан приходил?

С а р и м с а к (сердито). Приходил. Но из ваших советов ничего не вышло. Вы ошиблись, Туйгун Турсунович. Капитан не тот человек, что вы думали. Еще, слава богу, все обошлось.

Т у й г у н. А что с подарками?

С а р и м с а к (с сарказмом). Часы носит Алкиш. А халаты вот на месте. (Показывает на халаты.)

К у в а н ч. Понятно, брат… В таких вопросах вы всегда были неуклюжи.

Т у й г у н. Ничего, ничего, Саримсак Султанович. Придумаем другой ход. Если с капитаном осечка — найдем майора. На этом свете нет ничего невозможного.

К у в а н ч. Вы мудры, Туйгунбай-ака, мудры!

Т у й г у н. Кстати, майор, о котором я вспомнил…

С а р и м с а к. Нет-нет. Больше я не хочу позора. В конце концов, учиться там — это его желание. Значит, все зависит от самого Алкиша.

Т у й г у н (вскинув палец). Верная мысль. Тогда перестроимся и постараемся сделать так, чтобы он отказался от этого сам. Итак, повестка дня ясна?

К у в а н ч. Ясна-то ясна. Но я как дядя скажу, что я не смогу справиться с таким племянником. Он сам меня может кое-чему поучить.

Т у й г у н. Конечно, Алкиш мыслит как взрослый. Но вы все-таки дядя и имеете право давать советы.

К у в а н ч. Пусть брат говорит сам. Он все-таки отец.

Т у й г у н. Саримсаку Султановичу неудобно. Год назад, перед смертью жены, он поддерживал стремление Алкиша. А теперь на попятную, неудобно.

К у в а н ч. И все-таки, брат, мне трудно говорить с Алкишем.

Т у й г у н. Ничего-ничего, вместе как-нибудь справимся.

С а р и м с а к. Только прошу полегче, в рамках этики.

Появляется  А л к и ш  с чайником в руке.

Что так долго, сынок? Разучился заваривать чай?

А л к и ш (смеясь). Ну что ты, отец. Просто газ опять что-то убавили… (Ставит перед отцом чайник и, собрав пустую посуду после плова, собирается уходить.)

В это время Куванч подает знак Туйгуну — мол, начинайте, но Туйгун подает знак ему.

К у в а н ч (принимаясь за чай). Ну что, Алкиш. Ты всех нас порадовал своим аттестатом. Теперь с медалью можно выбрать какой хочешь вуз, работу. Но, я думаю, в любом случае надо быть возле отца. Твой отец одинок.

А л к и ш. Одиночество мужчины в его возрасте — дело временное, верно, отец?

К у в а н ч. Но когда рядом сын — другое дело. И все же что ты намереваешься делать дальше? Может быть, мы кое-что посоветуем.

Т у й г у н. Я думаю, для Алкишбека быть таким, как его отец, жить так, как живет Саримсак Султанович, главная цель… Ох, какой приятный… индийский чай…

А л к и ш. Мой отец, правда, прекрасный человек, но у меня в жизни есть свой идеал.

К у в а н ч. Что это такое? Разве так можно при отце, Алкиш?

С а р и м с а к. Нет, брат, нет. Алкиш говорит откровенно. Говорит правду, то, что на душе. Это хорошо, Алкиш.

К у в а н ч. И это называется воспитанием.

С а р и м с а к. Погоди, брат. Продолжай, сынок.

К у в а н ч. Уфф…

А л к и ш. …Вы представьте себе человеческую историю. У каждого поколения был свой идеал. И от поколения к поколению идеал меняется, усложняется, становится выше. Иначе не было бы прогресса.

С а р и м с а к. Ну, это древняя истина — учитель, воспитай ученика, чтобы было у кого учиться.

А л к и ш. Совершенно верно. Возьмем, к примеру, декабристов… (Куванчу.) Вы знаете, дядя, кто такие декабристы?

К у в а н ч. Кажется, что-то слышал.

Т у й г у н. Декабристов знает весь мир. Они были дворяне, знали юриспруденцию и отстаивали свои права.

К у в а н ч. А-а…

С а р и м с а к. Это я ему подарил книгу о декабристах ко дню рождения.

А л к и ш (увлеченно). Да, папа… После декабристов, к примеру, появились народники, потом социал-демократы, потом большевики. У них много общего в мировоззрении, но и огромная разница. И разве не в этом развитие?! Мы должны идти дальше своих отцов, иначе жизнь зайдет в тупик, к застою. Верно я говорю, папа?

С а р и м с а к (с гордостью). Говори, говори, сынок.

К у в а н ч. Я смотрю, ты знаешь историю. Может, тебе стать историком, а, племянник?

А л к и ш. По-моему, историю надо знать всем. Кто не знает истории, тот не знает, кто он, откуда и куда он идет…

Т у й г у н. Куванчбай, ваш племянник только что сдал экзамены, поэтому так хорошо все помнит.

К у в а н ч. А может быть, ты, Алкиш, стал партийным?

А л к и ш. Йе, дядя. Вы разве не знаете, что в партию принимают с восемнадцати лет? Я пока в комсомоле, быть в партии — надо еще заслужить.

Т у й г у н. Но вернемся все же к повестке дня.

А л к и ш. Пожалуйста. Ведь мой дед был кучером, правда, пап? Так почему же вы эксперт-строитель?

С а р и м с а к. Время изменилось, сынок, нет нужды в кучерах. Да и люблю я свою профессию.