Сильвия представила Уолтера на месте полковника и покачала головой – нет, он не стал бы убивать невинных. Когда погибла его невеста, он вызвал на дуэль убийцу. Он пожертвовал своей судьбой, чтобы отомстить, но то была справедливая месть виновнику…

Услышав сзади чьи-то шаги, мисс Мюррей обернулась и обнаружила, что с той стороны, где пляж сворачивал за небольшой мыс, к ней неторопливо, тяжело опираясь на трость, идет дородная пожилая женщина в темном платье и в шляпе с вуалью, закрывающей верхнюю часть лица. Судя по неспешной походке, дама здесь прогуливалась.

Сильвия знала, что на этот пляж можно было спуститься сразу из нескольких особняков, стоящих вдоль берега, в том числе и из того, который принадлежал мистеру Мэйсону. Когда женщина подошла ближе, мисс Мюррей сообразила, что это и есть супруга полковника. Сильвия уже несколько раз видела ее в церкви на воскресных службах. Миссис Мэйсон держалась особняком и, похоже, предпочитала носить вуали.

Представлены они до сих пор не были, поэтому мисс Мюррей предпочла просто вежливо склонить голову в знак приветствия, а потом продолжить свой путь, сменив направление движения на противоположное. В конце концов, если пожилая женщина желает погулять в одиночестве, то не следует ей в этом мешать, хотя, конечно, Сильвии очень хотелось заговорить с ней и задать несколько вопросов. Однако такой бесцеремонности мисс Мюррей не могла себе позволить. Теперь девушка шагала к скале и по дороге раздумывала, можно ли ей пройти дальше, коль скоро миссис Мэйсон свободно зашла на территорию, принадлежащую Фишерам. Дойдя до места, где пляж заворачивал, она остановилась в нерешительности. Лишь это промедление позволило ей вовремя отшатнуться: из-за скалы на нее бросился крупный, заросший бородой мужчина. Наверное, он хотел схватить ее в охапку, но мисс Мюррей инстинктивно отступила в сторону и тотчас сделала ему подсечку зонтиком. Нападающий упал, но очень быстро поднялся и, издав рев, бросился в атаку.

Он был огромен. Чуть ли не вдвое больше Сильвии, но «чем больше шифоньер, тем громче звук его падения» – так говорил отец, наставляя дочь.

Руки мисс Мюррей сейчас дрожали, но не от страха, а скорее от странного возбуждения, вызванного опасностью.

Уклонение. Хлесткий удар зонтиком по левой руке мужчины. Позволить ему по инерции пролететь мимо. Развернуться, перехватив зонтик второй рукой посередине. Дождаться повторной атаки. Встать в стойку. В последний момент выставить зонт вперед, целясь наконечником в подбородок нападающего…

Она попала, но, увы, весовые категории у них были слишком разные.

Удар. Мощный толчок. Земля ушла из-под ног, и Сильвия со всего маху упала на песок. Дыхание сперло, но она все же успела перекатиться, уворачиваясь от беснующегося мерзавца.

Обезумев, этот страшный человек пытался затоптать девушку ногами. Мисс Мюррей почувствовала, что силы оставляют ее, но внезапно мужчина остановился и замер. Сильвия попыталась отползти подальше. Ей это почти удалось…

На лицо опустилась мягкая тряпка. В нос ударил сладковатый химический запах. Девушка дернулась, но тряпку держали крепко. Последнее, что увидела мисс Мюррей, теряя сознание, – это закрытое вуалью лицо пожилой женщины.

Имея правильные знакомства и вес в обществе, можно совершать настоящие чудеса. И сэр Артур это наглядно продемонстрировал.

Вечером он отправил со слугой несколько коротких писем, а утром, еще до завершения завтрака, к нему уже явился курьер с документами на имя Энтони Грея, эсквайра. Вопрос с одеждой решился так же быстро: Артур отлично знал, где можно найти готовые костюмы, которые надо лишь немного подогнать по фигуре.

После того как все было готово к отъезду, примерно в полдень Стрикленд нанес визит в полицию, старым знакомым. Его интересовало дело Уолтера де Редверса. Вообще, строго говоря, у Энтони не было причин считать его более сложным, чем это декларировалось коллегами. Особенно в свете заявления самого дуэлянта, который не отрицал, что вызвал на поединок графа Уилтшира и стрелял в него. Однако была одна нестыковка, которая насторожила Стрикленда еще в самом начале. Он приметил ее давно, читая одну из газетных статей и еще не имея особого интереса в этой истории. Странность заключалась в том, что никто так и не смог разыскать второй пистолет – тот, из которого стрелял де Редверс. Меж тем сам дуэлянт утверждал, что оставил его на земле, ведь оружие было взято под залог. Пообщавшись с ним, Энтони пришел к выводу, что человек это кристально честный. Из той категории, которые, даже имея весомые причины солгать, все равно предпочтут сказать правду.

Пистолет украли? Возможно. Но почему не взяли второй пистолет и оружейный ящик с распиской?

Если бы расследование Стрикленд вел сам, он, пожалуй, настоял бы на вскрытии тела убитого. Но маркиз смог задействовать свои связи, и поэтому полицейского хирурга даже не подпустили к останкам графа Уилтшира. Впрочем, инспектор Бернс, который вел дело, не особенно настаивал, полагая, что все предельно ясно: де Редверс угрожал графу, де Редверс взял пистолеты напрокат, де Редверс стрелял и, похоже, сам был ранен. Какие доказательства еще нужны?

Просмотрев дело, ничего нового Энтони не узнал. Тогда он решил прогуляться в парк и осмотреть место гибели графа. За целый месяц, разумеется, большую часть улик успели затоптать и уничтожить, но Стрикленд привык доверять своему чутью, а оно требовало посетить парк. В полиции ему объяснили, как найти нужное место. Сделать это оказалось проще простого. Огромный дуб по соседству со старой липой в северо-западной части насаждений оказался всего один.

Гемптонский парк был красив и живописен. Страшно представить, сколько трудов требовало поддержание его кажущейся запущенности. Говорили, будто здесь несколько раз изволила прогуливаться даже ее величество. Идти пришлось далеко, но Стрикленд наслаждался прогулкой. Некстати ему вспомнился его четвероногий приятель с острова. Смешно признаться – Энтони уже успел соскучиться по его компании. Пес был презабавный, хотя в нем порой и проскальзывало нечто жуткое. Вот бы сейчас вместе погулять по аллеям…

Примерно через полчаса сыщик увидел искомые деревья. Что ж, площадка для дуэли выбрана была нельзя лучше – здесь даже днем оказалось безлюдно. Не иначе как граф выбрал ее, чтобы скрываться от посторонних глаз, тем самым подписав себе приговор.

Стрикленд огляделся. Дуб. В трех шагах от него во время дуэли стоял де Редверс. Второй пистолет он, судя по всему, положил на середине расстояния отсюда до липы. Стрелялись они примерно с двадцати шагов. Пуля, попавшая в Уолтера, прошла навылет. И застряла в толстом стволе векового дуба. Пуля, попавшая в графа, осталась в его теле. Странно, хотя и возможно. И все же, зачем кому-то потребовалось красть второй пистолет…

Дойдя до липы, сыщик осмотрел ее ствол. Пусто. Он отошел. Представил себе обстоятельства. Прикинул, куда могло повести руку Уолтера после получения раны. Прошел чуть дальше. Потом осмотрел все деревья на расстоянии выстрела. Пусто.

Разочаровавшись, вернулся обратно. Что ж, очень жаль. Молодой человек – действительно достойная личность. Печально, что ему придется поставить крест на своей жизни и начинать все заново. А ведь шанс был. Пусть и небольшой. И все же, куда девался второй пистолет?

Потоптавшись на месте, Энтони уже собирался пуститься в обратный путь, но краем глаза увидел содранную кору на дереве неподалеку. Он не заметил ее сразу, потому что она находилась значительно выше человеческого роста. Ищейка в душе Стрикленда приняла охотничью стойку. Проследив возможное направление пули, он вскоре нашел тонкую молодую липу, в стволе которой, довольно высоко, действительно виднелось подозрительное отверстие. Пришлось, поплевав на руки, с грехом пополам изобразить белку и влезть на гладкий ствол. Удалось это далеко не сразу. Еще сложнее оказалось извлечь пулю, которая действительно обнаружилась в отверстии. Несколько раз Энтони спускался на землю, отдыхал, потом, зажав в зубах миниатюрный нож, который носил с собой, карабкался обратно и продолжал свои изыскания. Наконец, в его руках оказался сплющенный кусочек свинца. Казалось бы, какая мелочь, но сколько от нее зависит.