Чиркнув спичкой, Стрикленд прикурил трубку и выпустил в воздух облачко резко пахнущего табачного дыма.

Та самая трубка, которую подарила ему Джейн на Рождество… И почему-то вспомнилось, как во время их последней встречи она потешалась над его усами, спрашивая, как он до сих пор их не подпалил. Впрочем, ее подтрунивания не помешали тогда им обоим наделать ошибок. Таких, что Энтони навсегда зарекся искать встреч с миссис Вульф, хотя как раз она ни о чем не жалела и даже не планировала останавливаться.

Еще одно облачко полетело вверх, к звездам, добавив немного дыма к бледному Млечному Пути.

Стрикленд дотронулся до усов. Похоже, в ближайшее время придется побриться. И опять он будет видеть в зеркале шрам, уродующий верхнюю губу. Еще одно напоминание о Джейн. Наверное, это никогда не закончится. Да он и не хотел, чтобы заканчивалось. Пусть мучительно, пусть порой болезненно, но то время было лучшим, что с ним случалось, и Энтони не хотел его отпускать. Не хотел отпускать Джейн. И твердо знал – впереди не будет ничего столь же прекрасного, а на меньшее он был не согласен.

Комары разлетались, распуганные дымом. Пес не возвращался. До восхода солнца оставалось еще часа три. Можно было вернуться сюда днем. А можно просто дождаться рассвета или… Стрикленд сделал несколько шагов вперед. По его расчетам, дом должен был располагаться на пустыре справа. Там, где темнели несколько деревьев, а за ними – густые заросли кустов и травы. Почти точно по форме здания. Видимо, туда и следовало идти.

По мере приближения стало ясно, что дом все же сохранился. Частично. Просто в темноте, за деревьями и зарослями дикого винограда очертания обрушившихся стен скрадывались. Энтони пару раз обошел вокруг строения, прежде чем обнаружил в переплетении травы и кустарника еле заметную тропинку, ведущую ко входу. Сильно оцарапавшись о колючий терновник, он все-таки проник в дом.

В провал крыши светили звезды. Виноград живописно оплетал остатки стен и оконные проемы. Полы уже давно прогнили, как и ступени, но травы внутри почти не было – слишком много трухи и обломков досок устилало пол. В углу стоял табурет. Он привлекал внимание по многим причинам. Во-первых, он выглядел слишком новым и явно появился здесь недавно. Во-вторых, он именно стоял, а не был перевернут. Будто им пользовались. Поворошив ногой груду тряпья неподалеку, Стрикленд наткнулся на моток веревки. Тоже более новой, чем можно было ожидать. Хорошей веревки… Сыщик посмотрел наверх. Туда, где крышу пересекала единственная чудом уцелевшая балка. Тщательно запомнив место, где стоял табурет, Энтони передвинул его и, проверив на прочность, забрался на него, чтобы осмотреть при свете спичек потемневший от времени брус. Следы веревки удалось найти быстро. Частично прогнившая древесина была вдавлена, причем почему-то с одной стороны больше, чем с другой. Похоже, здесь что-то висело. И даже так – похоже, что здесь что-то подвешивали, перекинув веревку через балку. «Или кого-то», – мелькнула мысль. Тщательно разровняв следы от ножек табурета, Стрикленд поставил его на прежнее место, после чего закидал тряпками веревку, уничтожив следы своего появления.

Было о чем подумать. Сибилла Хейвуд была казнена. Повешена. Гувернантки пропали. Одинокие гувернантки, внешне похожие друг на друга – и на Сибиллу. А здесь – веревка. Очень подходящая, к слову. С потертостями. Если все так, как сейчас кажется, то действует больной мерзавец – кем бы он ни был. Но ведь такие болезни на пустом месте не случаются. Да и как объяснить загадочное завещание?

За минувшее время Стрикленд успел пообщаться с мистером и миссис Лэнг, которые продали особняк мистеру Бигли. Что характерно, их рассказы о таинственном призраке мало напоминали события, произошедшие с мисс Мюррей: ни скрипа половиц, ни скрежета потайных дверей и панелей. Из общего – лишь истерический женский смех да непроизвольное падение, казалось бы, хорошо закрепленных предметов. При супругах весь дом был переделан, многие вещи перенесены в сарай или проданы старьевщику, у которого, кстати, Бигли потом выкупил все, что смог. Выкупил, хотя, по свидетельствам многих местных жителей, был довольно стеснен в средствах или же слишком бережлив. Однако на возвращение «Дому на скале» прежнего вида он не поскупился.

Постепенно Стрикленд пришел к выводу, что за действиями Бигли стоял другой человек. А раз так, то не был ли этот Бигли нанятым актером или просто стесненным в средствах беднягой? Возможно, его расходы оплачивал наниматель. Вот чем могла объясняться его неприхотливость и бережливость, а также нежелание принимать гостей.

И все-таки – кто мог спятить настолько, чтобы превратиться в зверя? Вариантов не так уж много – молодой мистер Хейвуд и его сестра, тела которой никто не нашел. Оно, конечно, неудивительно – море далеко не всегда возвращает утопленников, но, учитывая обстоятельства, не стоит сбрасывать со счета возможное спасение девочки. Бог его знает каким чудом.

И вновь мысли Стрикленда свернули на чету Фишеров. Кэролайн и по возрасту подходит, и цветом волос… Но – брат с сестрой? Непохоже. Сходства между этими двумя совсем немного, хотя, конечно, всякое случается. В любом случае гибель остальных участников драмы – дело более или менее подтвержденное.

На отдельной заметке был Палмер. Стрикленд уже навел о нем справки. Мисс Мюррей рассказывала, что его ухаживания за ней подчас выглядят излишне навязчиво, и это настораживало Энтони. Если наследство являлось ловушкой, то определенно «охотник» должен был общаться с жертвой. На тот же вывод наталкивали слова одной из предыдущих наследниц об изменениях в жизни. Мужчина. Так женщины часто говорят, если у них появляется мужчина. Неужели все «изменения» заканчивались здесь, на этой ферме?

Палмер и Фишер. Фишер и Палмер. Вот те мужчины, которые чаще других оказывались рядом с мисс Мюррей. Фишер больше походил на человека, способного завоевать внимание юной леди, а заодно финансировать историю с Бигли и его наследством, но он женат, не замечен ни в каких вольностях с владелицами «Дома на скале» и при этом за ним наблюдают все сплетники города. По общему мнению, он уделяет мисс Мюррей куда больше внимания, чем ее предшественницам, и местные кумушки уже вовсю судачат, чем это может быть вызвано. Прояви он избыточное внимание к кому-то еще из подопечных, об этом неизбежно узнал бы весь Пилхолд. Но нет, Марк Фишер на правах местного филантропа вместе с супругой опекал наследниц «Дома на скале», и не более того. Во всяком случае, иных мнений попросту не было.

А вот о Палмере жители Пилхолда отзывались презрительно. Игрок, скользкий тип – он не нравился никому в городе. Говорили, будто он приглядывался к наследницам мистера Бигли, но оно и понятно – две тысячи кингов и дом в придачу выглядят заманчиво, а более выгодной партии ему не найти, ведь у прочих девушек есть родители, которые и на порог не пустят такого жениха, как Палмер. Но откуда у него деньги, чтобы оплатить покупку дома, наём мистера Бигли, работу нескольких поверенных и все остальное?

Ко всему прочему про Палмера удалось раскопать достаточно, чтобы понять – он никак не связан с историей Хейвудов. Этот человек изрядно наследил в Ландерине, потом переехал в Альбию, но все его «подвиги» случились уже после того, как на Мэйне произошла трагедия, а до того он был сопливым юнцом. Аарон Худ – так его звали на самом деле. Наделав карточных долгов, шельмец сбежал в Новую Альбию. Там, судя по всему, тоже накуролесил и теперь скрывался на Мэйне. Джейн обещала узнать больше подробностей, но имевшегося вполне хватало, чтобы не связывать его с Хейвудами. Во всяком случае, Палмер явно был не тем, кому пришло бы в голову убивать одиноких девушек. Разве что его тоже наняли, как и Бигли.

Прервав размышления, Стрикленд еще раз огляделся и вышел из здания.

Ферма располагалась на берегу реки. Побыв здесь немного, Энтони начал понимать, почему люди покинули это место. Заболачивание. При малейшем дуновении ветерка сыщик чувствовал гнилостный запах.