Погрузившись в свои мысли, я машинально спускалась по лестнице, не глядя по сторонам. Поэтому рука, оказавшаяся вдруг в поле зрения, стала для меня полной неожиданностью. Я отшатнулась и, наверное, глупо навернулась бы с последней ступеньки, если бы меня не поддержали. Восстановив равновесие, я подняла голову и натолкнулась на участливый взгляд Розье.

— Вы позволите вам помочь? — тепло улыбнувшись, проговорил он, поддерживая меня под локоть.

— Если бы не вы, и помощь бы не потребовалась, — хмыкнула я.

Но отказывать не стала — щиколотка неприятно саднила. Похоже, я умудрилась её слегка подвернуть.

— Прошу прощения, — снова улыбнулся он. — Я не ожидал, что вы меня не заметите.

— Считаете себя центром вселенной, который невозможно упустить из виду? — усмехнулась я.

— Нет. Судя по произошедшему, я должен считать себя неуклюжим болваном, который попался под ноги даме, — отзеркалил усмешку он.

— Это уже ближе к истине, — невольно улыбнулась я. — Вам осталось только наступить мне на ногу, и я в это поверю.

— О, нет. Это невозможно. Я и так уже набедокурил на сто лет вперёд. Мне нельзя больше промахиваться.

Я кивком поблагодарила Лео, когда он помог мне сесть в кресло, и указала на стул по левую руку от себя.

— У вас усталый вид, — проговорил он. — Вы слишком много на себя нагрузили.

— Это мой долг, — отозвалась я, не став уточнять, кому обязана усталым видом, по крайней мере, сегодня.

— Как бы я хотел увезти вас на край света. Туда, где вас никто не потревожит. Туда, где я смогу оградить вас от всех тревог.

— А также от родных, друзей и такой мелочи, как дела баронства, — вставил Энрико. Слова его буквально сочились сарказмом. Дракон сжал кулаки. Я уже открыла рот, чтобы попытаться предотвратить очередную ссору, но не успела произнести ни слова, это сделали за меня.

— Шевалье Дарк! — возвестил лакей.

Дверь распахнулась, и в зал шагнул Дарк. Едва переступив порог, он нашёл глазами Розье и просиял такой улыбкой, что, наверное, затмил солнце.

— Лео! Слава всем богам, ты жив!

Он распахнул объятья, но мой дракон и не подумал бежать ему навстречу.

— Мне жаль, господин Дарк, но я вас не помню.

Дарк остановился с зависшей в воздухе ногой, словно налетел на стену.

— Но как же? Лео! Это же я!

Розье ответил ему безразличным пожатием плеч.

— Что это значит?! — Дарк всем корпусом развернулся ко мне.

Я поняла, что еще мгновение, и он бросится на меня, не думая о возможных арбалетчиках на галерее. И он бросился.

— Класс… — только и сумела проговорить я, когда минут пять спустя ко мне вернулся дар речи. Вскочить я сперва не успела, потом не смогла, а позже уже не посчитала нужным. Всё закончилось за несколько секунд.

Дарк вяло трепыхался на полу, придавленный к каменным плитам телом Розье. У того в руке засел арбалетный болт, но крови видно не было, и это ничуть не мешало ему крепко держать брата за горло. Энрико, поимённо поминая всех демонов преисподней, утирал рассечённую бровь: какой-то болт разбил стеклянный кувшин на столе, и осколки чуть не лишили его зрения. Он взгромоздился коленом на стол, словно собирался перемахнуть через столешницу и додушить недодавленного дракона. С галереи свешивались несколько рож, пытаясь рассмотреть дело рук своих. Надо заметить, очень кривых рук.

— Сколько их там? — прочистив горло, поинтересовалась я, кивнув на галерею.

— Десять, — хрипло отозвался братец.

— А из драконов торчит только один болт… — меланхолично констатировала я.

— Два, — буркнул с пола Розье, не делая, впрочем, попыток подняться. — Но ничего страшного. Слегка зацепило.

— Да? Ну, хорошо. Всё равно это слишком мало. Вот если бы штук восемь, я бы еще поняла.

— Боюсь, что не могу разделить ваше негодование в полной мере, — с намёком на улыбку отозвался Лео. Но я едва услышала его ремарку.

— Этим, — я снова зло покосилась на галерею, — устроить контрольные стрельбы. Косоглазых — на рудники. Там как раз рабочих рук не хватает.

В этот момент двери с грохотом распахнулись. В зал с перекошенным лицом ввалился сотник, а за ним полтора десятка мечников, среди которых я узнала несколько своих несостоявшихся вассалов.

— А… Защитнички, — усмехнулась я. — Очень кстати…

— Г-госпожа… — выдавил из себя сотник.

На этом его красноречие иссякло. Картина говорила сама за себя.

— Всегда любила немые сцены, — холодно проговорила я, опуская руки на колени и позволяя длинным рукавам скрыть подрагивающие пальцы.

Что-то мне подсказывало, что скоро всплеск адреналина схлынет и мне резко поплохеет. Надо было успеть до того момента, как меня накроет запоздалая, но вполне предсказуемая истерика.

— Этого, — я указала подбородком на разлёгшихся на полу драконов, — вниз в казематы. Головой мне за него отвечаете. Арбалетчиков под арест. Контрольные стрельбы подождут. Ворота закрыть. Мост поднять. Чтоб ни одна мышь не выскользнула, — я сглотнула появившийся в горле комок и на остатках самообладания рявкнула. — И убирайтесь отсюда, идиоты! Все во-о-он!

В нервах я треснула кулаком по столешнице. Посуда, к сожалению, не подскочила, слишком уж добротным оказался стол. Зато я попала точно по краешку столовой ложки. Та взлетела в воздух и влепилась в глаз застывшему в глупой позе Энрико. От неожиданности тот взвыл и опрокинулся назад. Нелепо попытался схватиться руками за воздух и повалился на пол вместе со стулом, на который упал.

Кинув короткий взгляд на задранные к потолку ноги, я расхохоталась как умалишённая. На ошалевших зрителей это подействовало куда эффектнее, чем все мои вопли. Перепуганные воины и слуги порскнули во все стороны, как тараканы.

В дверях тут же образовался затор. Какой-то лакей по пути к двери поскользнулся и врезался в застрявшую толпу, вышибив её, как пробку из бутылки. Кто-то покатился кувырком, кто-то улепётывал прямо на четвереньках, забыв подняться на ноги. На скорости это никак не сказалось.

А я хохотала, как гиена, прижимая руки к разболевшемуся животу. Из глаз лились слёзы. Диафрагма отзывалась резью, но успокоиться я всё никак не могла.

Энрико, наконец победив в неравной схватке со стулом, быстрым шагом пересёк зал и захлопнул высокую двустворчатую дверь. В следующую минуту меня буквально выдернули из кресла:

— Всё… Тихо… Успокойся. Всё кончено. Всё хорошо…

— Хорошо?! — взвилась я, подавившись хохотом. Рванулась из кольца рук, но, разумеется, не преуспела. — У меня нет ни армии, ни стражи, ни охраны.

— Ну как же нет? — увещевал Энрико. — Вон как бегали…

— Вот именно, что бегали! Они там бегали. А тут драконы агрессивные ходят. Ик… Как у себя дома… Без намордников… Ик… На баронесс бросаются…

— Больше не бросятся, — брат осторожно погладил меня по голове. — Сейчас на них и намордники наденут, и поводки.

— И ошейник, — всхлипнула я. — Строгий…

— И ошейники. Всё что хочешь… Только успокойся. Всё хорошо…

Энрико прижимал меня к груди, мягко похлопывая по спине. Меня начала бить крупная дрожь, а по щекам потекли слёзы.

— Вот. Правильно. Поплачь… Единый дал женщинам слёзы во спасение…

«Принцессы никогда не плачут, — прозвучал в ушах холодный голос бабушки. — Слёзы для черни».

«Зачем она это сказала? Когда?» — зашевелились медленные мысли. Память сразу подкинула картинку.

Мне лет семь. Первый класс. Учительница затеяла какой-то праздник. Мне выдали пахнущий нафталином костюм пиона. Я кружусь на месте, двумя пальцами подцепив юбку пышного розового платья:

— Бабушка, смотри, я принцесса!

— Принцесса не станет скакать, как уличная девка, — холодно роняет бабуля. — Снимай немедленно этот кошмар. Ты не будешь участвовать в глупом представлении.

— Но, бабушка! — нога подворачивается, и я лечу на пол, коленкой на порог.

Слёзы брызгают из глаз. Мне и больно, и обидно за красивое платье. А еще больше за праздник, где стихи будут читать все, кроме меня.