Хватит! Не надо думать об этом. Главное, что они оба живы, рядом со мной здесь и сейчас.

Позже, сидя в палате в ногах у Дэймона, я то и дело бросала взгляд на круглые часы, стрелка которых, как мне казалось, ползла медленнее, чем сухопутная черепаха. У отца сложная операция, множественный перелом ноги, потеря крови, нарушение дыхания… Негромко скрипнула дверь и в палату вошла мама. Мне до сих пор не верилось, что она беременна. Осунувшееся от переживаний лицо вызвало у меня острое чувство беспокойства.

– Джудит ещё не приехала? – тихо спросила она, вглядываясь в лицо Дэйма. – Как он? – мама провела шёлковым синим платком по припухшим от слез глазам.

Тяжело вздыхая, я сглотнула вязкую слюну, прежде чем ответить:

– Все так же. Ещё не приходил в себя, – заметив, как мама покусывает губы, постаралась поскорее успокоить родительницу. – Не волнуйся, врач сказал, что Дэйм очень сильный. Просто сейчас его организм отдыхает после того, как был на пределе, – попыталась я объяснить доходчиво, избегая всяких медицинских терминов, которые для моей мамочки будут лишь пустым звуком.

– Я так переживаю за него, – произнесла она.

Я видела, что мама искренна, как никогда. Ведь Дэйм вытащил отца, спас ему жизнь, а мог погибнуть сам. Наш разговор прервала Джудит. Женщина, как смерч, ворвалась в палату, сметая буквально все на своём пути. Как всегда, шумная и эмоциональная (теперь я понимала в полной мере, в кого пошла Эйми). Ее волосы были растрёпаны, одежда помята из-за долгой поездки  в машине. Бросившись к нам, она по очереди обняла нас с мамой. Затем ее взгляд остановился на Дэйме. Прижимая ладонь ко рту, она медленно приблизилась к больничной койке.

– Сыночек мой… хороший мой, – она аккуратно провела пальцами по забинтованному предплечью Дэйма. Шмыгнув носом, Джудит повернулась к нам. – Я до сих пор не могу поверить в то, что случилось. Как будто это все не со мной.

Моя мама приобняла Джудит за плечи и повела к большому окну.

Я слышала, как они тихо разговаривают о том, как Дэйм в одиночку вытащил отца из церкви, как он боролся до последнего, потеряв сознание уже снаружи. Этот день наши семьи не забудут никогда! Глядя на наших родителей, я неожиданно подумала о том, что горе объединяет людей. Почему? Почему не радость, а именно горе?

«Папочка, поправляйся. Скорее! – мысленно взмолилась про себя. – Мне так не хватает твоих мудрых честных советов».

Я вышла из палаты в коридор, понимая, что если не выпью в ближайшее время воды, то просто умру от обезвоживания. Найдя неподалёку кулер, я утолила мучающую меня жажду. Уже собираясь возвращаться в палату, увидела идущую по больничному коридору Эйми. За ней, не отставая ни на шаг, спешили Дастин и мистер Престон.

– Мэдисон! – воскликнула Эйми, замечая меня.

Махнув рукой, девушка перешла на быстрый шаг. Красные склеры глаз Эйми говорили о том, что ближайший час сестра Дэйма рыдала, не переставая. Уже поравнявшись со мной, она принялась с ходу расспрашивать:

– Дэйм пришёл в себя? Он уже разговаривает? Я должна его срочно увидеть, – глаза Эйми лихорадочно блестели.

Мистер Престон остановил поток льющихся, как из рога изобилия, слов одним взмахом руки.

– Дорогая, дай Мэдисон ответить. Ты даже слова не даёшь вставить.

По строгому голосу отца семейства я поняла, что он глубоко переживает за своего единственного сына. Дастин молчал, как всегда, лишь наблюдая из-под бровей за происходящим. Я почти ощущала, как он переживает, но старается не показывать вида. Должно быть, у лучшего друга Дэйма в эти моменты кошки скребли на душе. Ведь в последний раз, когда они виделись, то здорово поругались.

Я решила по порядку ответить на все интересующие родственников вопросы. После моих ответов, Эйми разочарованно выдохнула. Ведь она так надеялась поговорить с братом. К этому времени к нам уже успели подойти мама и Джудит.

Мама, комкая в руках платок, то бледнея, то краснея, высказала благодарность родителям Дэйма за то, что они вырастили такого отзывчивого парня. Кажется, так произнесла моя мама. Мы все дружно повернулись в сторону операционной, когда дверь распахнулась.

Выйдя из операционной, врач сразу направился к нам. На ходу устало снимая маску с лица, он провел ладонью по лицу.

Я машинально бросила взгляд на часы. Папу оперировали почти три часа. Как страшно!

Хирург приблизился к нам и в успокаивающем жесте поднял руку. Он уже знал, что хотят знать родные пациента. Ему каждый день приходилось объясняться с такими, как мы.

– Сразу скажу, что операция прошла хорошо. Пациент, все же, не молодой мальчик, поэтому могу сказать на сто процентов, что он сильный. Боец, – врач достал черную стильную ручку и сделал какую-то отметку в своём блокноте. – Колено удалось спасти, но впереди много работы. Тренировки, реабилитация… Готовьтесь, это не простое дело.

– Спасибо, доктор, – забормотала растерянно мама. – А скажите, когда его можно будет забрать домой?

Врач посмотрел на маму сквозь прозрачные стекла очков и, поправив коричневую оправу, мягко проговорил:

– Скоро будет видно, миссис Вильсон. А пока вам больше надо беспокоиться о себе и малыше.

Мама вспыхнула, встречаясь с понимающим взглядом Джудит.

Прежде, чем Эйми успела что-нибудь ляпнуть невпопад, я схватила подругу за руку.

– Ну, куда?! – запищала она, тем не менее, послушно последовала за мной к выходу из больницы.

Несмотря на сложную ситуацию, я в который раз подумала о том, какая же Эйми красивая. Не то, что я, зареванная, с красными воспаленными пятнами по всему лицу.

– Эйми, это было ужасно! – с ходу начала я, почти плача в объятиях подруги. Здесь, на улице, вдалеке от всех, я дала волю своим эмоциям.

– Тише, Мэди, – подозрительно дрожащим голосом начала говорить Эйми, – а то я тоже сейчас разревусь. Перед глазами как будто повторяются события, что были несколько лет назад.

Я моргнула  несколько раз,  чтобы прогнать непрошеные слёзы. Отстранившись  от лучшей подруги,  заглянула ей в глаза.

– О чем ты?

Эйми, облизнув губы, неловко проговорила:

– Вообще я обещала Хане, что никогда ничего не расскажу. В общем, Дэйм спас ее из пожара. Теперь у нее по всему телу ужасные ожоги…

– Давай, о чем-нибудь другом, – попросила я, лишь бы сменить тему.

Теперь понятно, почему Хана так привязана к Дэйму.

Я совсем расклеилась  из-за многочасового ожидания в больнице. Организм требовал отдыха, но я не могла позволить себе такую роскошь.

– Я и Дастин… мы снова вместе, – словно опасаясь моей реакции, пробормотала Эйми. – Мы все обсудили и вроде бы поняли друг друга.

Я понимающе кивнула. Приму любой выбор подруги. Захочет ли она остаться одна или же вновь быть с Дастином – это только ее решение. Мне, как подруге, остаётся лишь ее поддержать.

– А Билл Хейз? – поинтересовалась я, надеясь, что ребята пришли к какому-то общему решению. – Что с ним будет за избиение?

Эйми тяжело вздохнула, перекидывая тяжелую массу волос на плечо. Гладкие, шелковистые пряди цвета ворона крыла красиво переливались на солнце.

– Это не он избил Дастина, – огорошила меня Эйми. Видя мое ошарашенное лицо, лучшая подруга продолжила, наморщив аккуратный нос. – Точнее, он, но не напрямую. Эта сволочь наняла людей, которые сделали это с Дастином, – Эйми пожала плечами. – Дастин говорит, все это сложно будет доказать, да и против матери он не пойдёт…

Я уже хотела высказать слова поддержки и то, как сочувствую ребятам, но увидела,  что к нам спешит Джудит. По ее глазам я все поняла.

– Очнулся! Дэйм очнулся!

– Боже! Дэйм! – возмущено воскликнула я, когда достала из большого бумажного пакета погремушку. – Ты все-таки купил ее?

Погремушка громко звякнула, как будто подтверждая мое недовольство. Дорогая. Стильная. Совершенно бесполезная. Мой младший брат игнорировал все игрушки. Ему намного интереснее было возиться с крышкой от кастрюли или же венчиком для взбивания крема. Я строго сдвинула брови, обращая полный негодования взгляд на притихшего Дэйма.