– Сгинь! – ударив ладонью по воде, неожиданно недружелюбно бросил Дэйм.

Я удивлено приподняла брови, впервые слыша такой тон от своего парня в сторону друга.

– Иди и пялься в другом месте!

Боже! Да он ревнует! Неожиданно это вызвало во мне умиление. Я поправила бретельку темно–синего купальника. Должно быть, этот купальник самая откровенная вещь за всю мою жизнь! Думаю, не стоит упоминать, что меня уговорила приобрести его Эйми.

Засмеявшись, Мэйсон дерзко подмигнул, не обращая внимания на пыхтевшего от  негодования Дэйма, который все больше становился похож на огнедышащего дракона.

– Ладно! Ладно! Удаляюсь, развлекайтесь, детки, – подняв руки вверх, словно сдаваясь, все ещё посмеиваясь, сказал Мэйсон, явно подначивая Дэйма.

Моему парню шутки Мэйсона пришлись не по вкусу. Я видела, как напряглись его бицепсы, а мужественный подбородок упрямо выдвинулся вперёд.

– Я сейчас вылезу и надеру тебе задницу, Мэйсон!

Мэйсон сделал шаг назад. Уголки губ парня подрагивали, что грозило в итоге обернуться широкой белозубой улыбкой.

– О, да, этот момент стоил всего времени, что я потратил на нашу дружбу. Чувак, ты попал! – карие глаза светились неподдельным весельем, не смотря на паясничество Мэйсона, в его шутке не было ничего оскорбительного, поэтому я не очень понимала, почему Дэйм так завёлся.

– Ну, все! Ты напросился! – взвинчено бросил Дэйм, со скоростью звука направляясь к обидчику.

У лестницы, искоса наблюдая за шуточным боем веселого Мэйсона и подозрительно серьёзного Дэйма, я осторожно ступила на первую ступень.

– Смотри своими креольскими глазами на кого-нибудь другого! – зажав голову Мэйсона руками, бубнил Дэйм, усиливая захват.– Понятно, макаронник?

Мэйсон, пыхтя от усилий и краснея, задыхался скорее от смеха, чем от неудобного положения, в котором зажал его Дэйм. Воспользовавшись возникшей между парнями суматохой, я почти без смущения выскочила из бассейна и направилась к одиноко стоящему шезлонгу, на котором лежало полотенце. Вытирая махровым пушистым полотенцем шею, заметила, как на низком столике завибрировал телефон. Надпись «Мама» заставила нерешительно прикусить нижнюю губу. Я ведь не могу вечно бегать от неё… от себя! Сделав глубокий вдох, решительно провела пальцем по зелёной линии, чтобы принять вызов и затаила дыхание.

– Алло! – выдохнула в трубку, понимая, что где-то в глубине души, где ещё живет маленькая рыжая девочка с россыпью веснушек, теплится надежда на примирение.

– Дочка! Мэдисон? – послышался обеспокоенный голос мамы.

На глаза тут же набежали слёзы. Должно быть, она сильно переживала все это время и осознала, как была несправедлива со мной.

– Мамочка… – начала дрожащим голосом, но тут же замолчала, когда меня прервал поток эмоциональной речи.

– Где? Где эта сволочь?! – мамин голос одновременно был пропитан ядом и неукротимой ненавистью – страшный коктейль, гремучая смесь.

Словно покрываясь корочкой льда изнутри, я сжала смартфон похолодевшими пальцами.

– О ком ты? – услышала свой голос, словно издалека, будто я стала посторонним свидетелем чужого разговора.

В трубке послышались шуршание, а затем всхлипы.

– Этот парень, – выплюнула с отвращением мама. – Дэйм Престон – отвратительный мерзавец! Ты не знаешь, с кем связалась, Мэдисон! Меня всю трясёт! Отец навёл справки…

Чувствуя, как по горлу поднимается горечь, я выдохнула через нос, стараясь взять себя в руки.

– Мам! Я сама решу, с кем…

– Нет! Ты не поняла меня! Этот молодой человек говорил тебе о том, что стоит на учёте?!

Я нервно оглянулась на Дэйма, что заломив руки Мейсону, тащил сопротивляющееся друга к бассейну.

– Какой ещё учёт? – не понимая, о чем идет  речь, переспросила взволнованную родительницу.

– Этот молодой человек состоит на учёте у психиатра! У него дистрибутивное расстройство!

Я замерла, почти не дыша, слыша высокий, пронзительный, словно пожарная сирена, голос мамы.

– Ты немедленно соберёшь вещи, молодая леди, и продиктуешь адрес, куда нам с отцом подъехать, чтобы забрать тебя от этого монстра!

Как жаль… Они никогда не исправятся!

– Мам, – поразительно спокойно для своего внутреннего состояния сказала я в ответ. – Мне нужно идти. Я тороплюсь, извини! – скинув вызов, пару секунд стояла на месте, глядя в одну точку.

Ветерок подхватил тонкие рыжие пряди и швырнул их мне в лицо, отвлекая от отвратительной тянущей пустоты в сердце. Чувство безнадежности переполняло, словно сосуд, грозясь выплеснуться за край… край моего терпения. Когда все это закончится?! Когда они поймут, что я не марионетка в их руках? А ведь я надеялась, что перерыв или пауза… Что это поможет нам. Все безнадёжно! Выдумать несуществующий диагноз – это уже слишком.

– Чувак, ты мне пальцы сломал! – заорал Мэйсон, заставляя покрыться мурашками с ног до головы.

Оглянувшись, я увидела, как парень трясет рукой, пританцовывая на месте. Следующие слова обаятельного итальянца принесли облегчение:

– Как я буду есть пиццу?!

Дэйм похлопал друга по плечу и с кривой улыбочкой подтолкнул в бок.

– Я тебя покормлю со своих рук!

Сжимая плечо Дэйма в ответ, Мэйсон сделал обиженный тон и пробубнил:

– Да иди ты! – он попытался подставить подножку обидчику, но потерпел неудачу.

– У меня подозрения, что рука тебя волнует из-за других соображений, чувак! Заведи себе девушку! – засмеялся Дэйм, уворачиваясь от летящего вперед кулака Мэйсона.

Я вспыхнула, когда поняла смысл шуточек друзей.

– Я вообще-то католик! – взвился Мэйсон, уже не на шутку возмутившись. – Так что, не надо мне тут…

Поигрывая бровями, Дэйм лениво направился ко мне, демонстрируя мускулы на руках и груди.

Закатив глаза, я показала ему язык.

– Выпедрежник! – и шумно выдохнула, когда парень обнял меня за талию, крепко стискивая пальцами. – Фу, Дэйм, ты мокрый и холодный! – возмутилась, пытаясь отцепить от себя его пальцы, что впились в мою нежную чувствительную кожу.

– Задавака! – бросил он в отместку, подмигивая.

– Смотрю на вас и плавлюсь, как горгондзола*! – засмеялся Мэйсон, уже спеша к стеклянным дверям веранды большого двухэтажного дома.

– Не спрашивай, почему он – мой друг! – поймав мой взгляд и усмехаясь, сказал Дэйм, как только Мэйсон скрылся из вида. – Этот чувак, не смотря на все ужимки и повышенный метаболизм, отличный парень, на которого можно всегда положиться, – неожиданно серьезно произнёс мой парень без тени улыбки.

В успокаивающем жесте проведя ладонью по крепкой широкой грудной клетке, я похлопала прямо возле сердца.

– Ты можешь ничего не объяснять. За те дни, что я здесь нахожусь, многое увидела и услышала. Не каждому везёт так с друзьями, Дэйм, как тебе, – чуть подумав, добавила: – И с родителями тоже…

Дэйм прикусил губу и посмотрел на меня довольно напряжённо:

– Что-то…

Но я не дала парню продолжить. Хотелось скорее высказаться, получить свою порцию успокоения и поддержки, которую, я была уверена, что всегда получу от него.

– Мама совсем слетела с катушек! – грубовато ответила, впервые так неуважительно отозвавшись по отношению к родителям. – Они никак не успокоятся, Дэйм! Теперь они выдумали, что ты состоишь на учёте в психушке и даже озвучили какой-то диагноз… – я щёлкнула пальцами, силясь вспомнить точное определение. – Как же оно… А, вспомнила! Дистрибутивное расстройство! – возмутилась, сожалея о том, что вообще вытащила телефонные номера из чёрного списка.

Так нет же, мало показалось! Ещё и пошла на поводу чувств, ответив на звонок. Все впустую! Расходясь все больше и больше, неожиданно замерла, увидев, как Дэйм нахмурил лоб, заиграв желваками на скулах.

– Черт! – выругался он, запуская пальцы в волосы. – Как у них вообще оказалась эта информация? – заметив, как у меня шокировано вытянулось лицо, парень обеспокоено замотал головой: – Нет! Ты не так поняла! Вот же подстава! – поджимая губы, буркнул Дэйм. Протянув руку, он обхватил меня за талию и повел в сторону шезлонга. – Мэди, сядь!