- Тачанки - это вряд ли, - покачал головой младший прогрессор, - производство гнутых колес наши мастерские еще не освоили, да и стальные рессоры пока в дефиците, но вот несколько газогенераторных автомобилей с установленными на них пулеметами я вам гарантирую. Появились у нас такие в некотором количестве после разгрома отряда Петеновских коллаборантов, некоторые даже в полугусеничном исполнении.
- Все это хорошо, - хмыкнул лейтенант Гаврилов, - но станкачи всесильны только на открытой местности, а в лесу их действие обнуляется.
- В указанные века все сражения проходили только на открытой местности, ибо в лесу невозможны действия сомкнутым строем, - возразил подпоручик Акимов, - а еще он лишает ударной силы кавалерию. В лучшем случае на опушке леса ставили лучников, чтобы те в случае прямой атаки на их позиции могли отступить под защиту деревьев. Строиться к бою противник будет на поляне или прибрежном лугу, где за пулеметами будет решающее преимущество. Нашей задачей в таком случае будет не дать разгромленному отряду разбежаться по окрестностям, спрятавшись в тех же лесах. Проще предотвратить геморрой, чем потом долго и нудно его лечить.
- Товарищи, - сказал капитан-лейтенант Голованов, - мне кажется, что мы опять забегаем вперед и говорим не о том.
- Да нет, товарищ капитан-лейтенант, как раз-таки о том, - возразил Сергей-младший, - лучше заранее выработать тактику, исходя из возможных угроз, чем потом лихорадочно думать о том, что нужно делать в том или ином случае, и в спешке готовить необходимый инструмент. И еще: с временным характером вашего подразделения нужно заканчивать, поэтому, в силу данных мне от лица Верховного Совета чрезвычайных полномочий, я назначаю товарища Гаврилова постоянным командиром роты морской пехоты и присваиваю ему звание капитана аквилонской армии. До парада тщеславия персональных воинских званий мы еще не доросли, поэтому чин у нас пока намертво сцеплен с должностью. Взводный командир - это у нас всегда лейтенант, ротный - капитан, батальонный - майор. Василий Андреевич, найдется у вас во взводе человек, которого с полной ответственностью можно будет назначить его командиром?
-Да, - ответил новопроизведенный капитан Гаврилов, - мой заместитель мичман Сердюк.
- Значит, будет лейтенант Сердюк, - кивнул младший прогрессор. - И еще. Взвод бывших лейб-гусар на постоянной основе присоединяется к роте капитана Гаврилова, соответственно, вахмистр Терехов получает звание лейтенанта, а моряков с «Аскольда» я своей властью присоединяю к команде «Медузы», как и собственно команду подводной лодки. Подобное требуется класть к подобному.
- А как же наша «Малютка»? - спросил капитан-лейтенант Голованов.
- А насколько у нее хватит топлива, товарищ Голованов? - вкрадчивым голосом вопросом на вопрос ответил Сергей-младший.
- Топлива хватит миль на пятьсот - и все, баки будут сухие, - ответил капитан-лейтенант.
- Вот именно, - сказал младший прогрессор, - пятьсот миль при наших масштабах - это вообще ни о чем. Поэтому с вашей «Малютки» необходимо снять орудие, радиостанцию и прочие нужные вещи, после чего, задраив люки, оставить подводный корабль на якоре у какого-нибудь уединенного каменистого островка. Будет возможность найти топливо - мы за ней вернемся, а если нет, то нет, вопросов нашей жизни и смерти этот подводный корабль не решает. А вас, товарищ Голованов, после прибытия в Аквилонию сразу же назначат главнокомандующим всего нашего речного флота и капитаном нашего старого доброго коча «Отважный». Прежде им командовал лично товарищ Грубин, но теперь, с расширением масштабов нашей деятельности, у него не остается возможности надолго покидать главное поселение. Водоизмещение восемнадцать тонн, осадка от метра до семидесяти сантиметров и газогенераторный движок позволяют этому кораблику подниматься до самых верховьев местных рек. Кстати, если нападение на Аквилонию произойдет в тот момент, когда «Отважный» будет находиться дома, то пару установленных на нем пулеметов надо будет плюсовать к общей огневой мощи. Пока это у нас один корабль такого типа, но постройка верфи уже запланирована, а значит, в обозримом будущем в нашем речном флоте будет пополнение. Вы же по первому образованию речник - вам и карты в руки во всем этом хозяйстве. Устроит вас такая карьера в нашем обществе или поискать другие варианты?
- Да нет, товарищ Петров, - усмехнулся капитан-лейтенант Голованов, - других вариантов не надо. Сам много раз говорил, что каждый бывает незаменим на своем месте - и вот оно, это место, вполне достойное, нашлось для меня самого. Должен сказать, что командование объединенным отрядом я сдаю капитану Гаврилову с легким сердцем, ибо задача довести нашу группу к месту встречи с вашим аквилонским фрегатом была нами выполнена с самыми минимальными потерями.
- Ну, тогда на сегодня на этом все, - сказал Сергей-младший. - Поздно уже. Солнце почти село, и пока окончательно не стемнело, нам и нашим людям надо успеть вернуться на «Медузу».
18 (7) февраля 1773-го года от Рождества Христова. Полдень. Эгейское море к северу от острова Ми-коно, 54-пушечный линейный корабль русского императорского флота «Азия»6.
Русский линейный корабль «Азия» погибал в объятиях внезапно налетевшего жестокого шторма. Еще час назад ничего не предвещало особой беды: погода была обычной для зимнего Средиземноморья, то есть плохой. Низкое серое небо, секущий ледяной дождь, порывистый северный ветер, противный генеральному курсу - все это что вынуждало «Азию» идти галсами, попеременно правым и левым бейдевиндом7, то прижимаясь к берегу острова Тинос, то уходя от него в восточном направлении. При поворотах оверштаг8 корпус парусного линкора скрипел, будто жалуясь на нелегкую судьбу, но на корабле это никого не пугало. Это был еще не сам шторм, а просто свежая погода (6-7 баллов по шкале Бофорта) - в противном случае линкор не покинул бы защищенную от северных ветров бухту острова Миконо, дождавшись более благоприятных условий.
Но постепенно ветер крепчал, все сильнее завывая в снастях голодным демоном, волны вокруг корабля покрывались шапками пены, а дождевые капли секли людские лица подобно шрапнельным пулям. Но и это еще было не самое страшное. Северо-восточный шквал налетел внезапно, когда «Азия», в очередной раз приближаясь к берегу острова Тинос, готовилась к правому повороту. Корабль со страшным скрипом критически накренился: казалось, он вот-вот ляжет мачтами на воду, - и как раз в этот момент бизань-мачта с треском переломилась у самой палубы, рухнув за борт. Центр тяжести линкора понизился, и тот нехотя начал выходить из опасного крена. И почти сразу матросы с топорами наперевес кинулись рубить удерживавшие бизань снасти: если в шторм мачта как привязанная продолжит болтаться за бортом, то через самое короткое время она разобьет его будто тараном. Едва они успели справиться с этой задачей, как оторвавшаяся бизань скрылась в волнах позади, и последовала команда «к повороту». Командир линкора капитан первого ранга Толбузин принял решение развернуть свой корабль обратно к острову Миконо, ибо из трюма доложили о быстро усиливающейся течи в корме, что в сочетании со штормом не сулило линкору ничего хорошего. Обломившая мачта хоть и спасла корабль от немедленного опрокидывания, но успела натворить опасных дел. У командира имелась надежда (на самом деле тщетная), что с попутным ветром удастся быстро вернуться в точку отправления, прежде чем линкор полностью потеряет плавучесть и затонет.
Но повернуть на обратный курс «Азии» было уже не суждено. Примерно в радиусе мили море вокруг линкора вдруг озарилось ярчайшей вспышкой, и вслед за тем оно стало стремительно проваливаться куда-то вниз, одновременно раздаваясь во все стороны ревущими пенными потоками. Исполинская волна, по сравнению с которой пресловутый девятый вал выглядит мелкой рябью, подхватила несчастный корабль и с размаху швырнула на неожиданно близкий берег, поросший густым лесом. Раздался страшный грохот и треск ломающегося корпуса - и в этих звуках утонули предсмертные крики искалеченных моряков и отчаянные молитвы выживших. Водяная подушка смягчила удар, а стволы деревьев, между которыми застрял разбитый корпус линкора, не дали во де унести его обратно в море. Для стороннего наблюдателя картина была бы фантасмагорической - накренившийся корабль лежал на склоне холма на высоте пятидесяти метров над уровнем моря, в полумиле от береговой черты.
