— Так дело только в его происхождении? — я вздохнул.

— А когда ещё такой случай представится? — загоготали хулиганы. — Пнуть настолько важную шишку? Хотя… Пинать нужно было вчера, когда ещё папаша не лишил его престола.

Я разозлился и приказал:

— Ноги в руки — и валите.

— А то что? Расплачешься?

Без предупреждения мне в спину выстрелил здоровенный фаербор. Если бы не боевой опыт и хорошая интуиция, всё, что находится ниже шеи, превратилось бы в хорошо прожаренный стейк. Я выставил теневой щит — во-первых, потому что сильно рассердился, а во-вторых, никто из этих недоумков всё равно не поймёт, какую способность я использовал. Мне не хотелось с ними драться, опускаться до их уровня. Было бы неплохо выставить их идиотами… Подарок Ледяного Дракона не только усилил мою ментальную защиту, но и прокачал способность внушения, что вообще-то не предполагалось. Я прикрыл глаза, концентрируясь, и ударил ментальными щупальцами — наложил гипноз, который моментально слетит, стоит кому-нибудь обратиться к этим болванам.

— Ты — петух, который непрерывно кукарекает. Ты — свинка, которая хочет сделать грязную лужу посреди главного холла и вываляться в ней. А ты… Ты — дикий волк, который прячется от людей и воет на Луну…

Спустя минуту пятеро студентов, искренне считающие себя различными животными, выбежали из душевых и помчались по коридору, кукарекая, воя, хрюкая, мыча и чирикая. Александр проводил их взглядом, сцепил зубы и, почти всем весом навалившись на раковину, с превеликим трудом поднялся. Егор бросился к нему, чтобы помочь, но вместо благодарности получил грязную ругань и виновато отступил.

— Я бы и сам справился! — прорычал Александр и уставился на меня с неприязнью. — Послал свою шавку следить за мной?

Я схватил его за шиворот, придвинул поближе и ледяным голосом произнёс:

— Не смей оскорблять моих друзей. Никто за тобой не следит, а Егор оказался здесь, потому что… — я повернулся к тому и вопросительно приподнял брови.

— Следил за Сашей, — с готовностью закончил Егор.

— Вот видишь… Что⁈ — я потёр виски.

— Мне не хотелось спать, и я решил прогуляться. Случайно встретил Сашу и заметил, что за ним крадётся шесть человек.

— Знаете что? Мне неинтересно, — Александр выпрямился, вытер кровоточащий нос рукавом и пошёл к выходу. — Вы просто чокнутые.

— Ну так порадуйся, — я хмыкнул. — Только чокнутые будут помогать такому заносчивому засранцу, как ты.

— Никакой благодарности! — под смех Егора я трагично воздел руки к потолку.

Спальня Виктора Викторовича, раннее утро.

Директор спал и видел прекрасный сон: великолепный яблоневый сад был весь в цвету, лёгкий ветерок гонял по аллее белые лепестки, а где-то вдалеке оркестр играл классический вальс. Виктор Викторович наслаждался спокойным отдыхом — директорская должность вытянула из него все соки, ему хотелось просто лежать и не двигаться. Он перевернулся на другой бок, пытаясь поудобнее устроиться, и в этот момент его скальп пронзила острая боль. Он вскрикнул и проснулся.

Вроде бы ничего странного. Наверное, приснилось. Виктор Викторович приподнялся и вспушил подушку, но волосы вдруг сильно натянулись, словно кто-то пытался их вырвать. Его пробил холодный пот. Он очень любил свои волосы. Он осторожно ощупал свою голову от лба до затылка, пальцы то и дело натыкались на какие-то эластичные комки, которые тем не менее намертво запутались в волосах.

— Да что такое⁈ — взревел Виктор Викторович и сел на кровати. Подушка оттянула голову назад, едва не оторвав скальп. На колени шлёпнулось что-то твёрдое и холодное. Он взял это и поднёс к глазам. Маленький железный тюбик с надписью «Момент». И таких тюбиков было много. Кто-то пробрался к нему в спальню и завалил его кровать использованными тюбиками клея! Его волосы, его великолепные волосы… Да чтобы избавиться от клея, ему придётся мыть голову ацетоном!

Анна Викторовна была абсолютно права. Сегодня случилось страшное. Ничего ужаснее и придумать невозможно!

С яростной руганью директор встал, придерживая подушку руками, и потопал в ванную, но дверь почему-то не открылась. Он дёрнул дверную ручку сильнее, и она отвалилась — осталась лежать в его ладони, насмешливо поблёскивая. Виктор Викторович присмотрелся и вспомнил каждое нецензурное слово, которое слышал за всю свою жизнь: дверные швы были залиты клеем, при всём желании дверь просто невозможно открыть, она была запечатана намертво.

— Да что здесь происходит⁈ — пробормотал Виктор Викторович. — И почему я уверен, что это как-то связано с первым курсом?

Словно ему в ответ, из коридора донеслось громогласное:

--- КУКАРЕКУ!

Север Краснодарского края, посёлок Рассветный.

Если бы Марк Ломоносов сейчас встретил Леру и Веру, бывших служанок Раковых, которые пытались его убить, то не узнал бы их. Всего за неделю они изменились до неузнаваемости — и не из-за хорошей жизни. Верховный жрец Перуна, который и заплатил, чтобы они прикончили Ломоносова, не прощал ошибок. Как только стало понятно, что девушки провалили задание, их скрутили и отправили на подпольный аукцион. В итоге их выкупил землевладелец, которому требовались люди для сельскохозяйственных работ. Относился он к своим работникам плохо — не кормил, избивал, заставлял работать круглыми днями на невыносимой жаре.

Лера и Вера в первый же день подхватили вшей, и их коротко подстригли, а потом ещё искупали в керосине. Под полуденным солнцем обе девушки сильно обгорели. Страшно подумать — они были здесь всего несколько дней, но для них это время растянулось в вечность.

— Ты не жалеешь? — спросила Вера, скрутившись калачиком в углу сарая.

— Жалею, — вздохнула Лера. — Я думала… Думала, что он будет таким же уродом, как и остальные.

— А по факту уродками оказались мы.

— Ага.

Они немного помолчали.

— Дуры мы, да? — Вера всхлипнула и размазала слёзы по грязному лицу.

— Ещё какие. Но знаешь что? — Лера, стараясь не потревожить страшные ожоги на спине, подползла к сестре и показала ей что-то на своей ладони.

— Что это?

— Десять рублей, — прошептала Лера. — Я украла.

— Нас убьют! — испуганно прошипела Вера. — Да и что тебе эти десять рублей дадут⁈

— Баб Маня согласилась отправить письмо, если я заплачу за конверт и марки.

— Эта карга? Да она прикарманит деньги и сдаст тебя этому ублюдку!

— Есть идеи получше?

Сёстры уставились друг на друга. Вера отвела взгляд первой и спрятал лицо в ладонях:

— Ты хочешь написать ему? Серьёзно? Ему⁈

Лера обессиленно закрыла глаза и пробормотала:

— Он не убил нас в поезде. Может быть, пожалеет и в этот раз.

В дверь настойчиво стучат. Нет времени даже полностью раздеться — с каждой секундой стук становится громче, и уже скоро дверь дрожит и едва не вылетает из петель. Я спешно снимаю штаны и запихиваю их ногой под кровать, взлохмачиваю волосы, закутываюсь в плед и напускаю на себя сонный, слегка чумной вид. Я распахиваю дверь, и занесённый для стука кулак зависает перед моим носом. На моём пороге стоят директор и Лысая, за их спинами переминаются с ноги на ногу старшекурсники, которые избили императорского сына в душевых. Видимо, я слегка переборщил с ментальным вмешательством, потому что время от времени они то кукарекали, то хрюкали.

— Марк Ломоносов, где вы были прошлой ночью? — строго спросила Лысая и почему-то с удивлением уставилась на дверь. Кажется, даже провела пальцем по дверному косяку.

— В своей комнате, спал, — я сладко потянулся и зевнул.

— Кто-нибудь может это подтвердить?

— Эх, если бы… — с грустью протянул я. — Только вот Устав Академии запрещает водить в общежитие девушек. Да ещё и комендантский час!

— Эти молодые люди, — Виктор Викторович кивнул на старшекурсников, — говорят, что вы как раз-таки самым наглым образом нарушили комендантский час, избили их и заколдовали, убедив их, что они — животные.