— Ожесточают юные сердца с первых же дней, — хмыкнул я.

— Романтик, — покосилась на меня Кристина и погладила розовую косу. Судя по всему, она всегда поправляла волосы, когда нервничала. — Не знаю, что там творится в мозгах у преподавателей, но старшекурсники просто-напросто отыгрываются за своё унижение. Когда-то их на первом курсе избили, вот они и собираются выместить на нас свои старые обидки.

— Тебе бы на психолога учиться, — предложил я, лениво наблюдая, как тренер составляет списки, кто против кого будет выходить на ринг. — Сидела бы в уютном кабинете, под кондиционером, помогала бы людям и зарабатывала бы хорошие деньги.

— Скучно, — вдруг ответил за Кристину Егор. — Там нет монстров.

— И это тоже, — согласилась та.

— Монстров можно найти где угодно, — с умным видом заявил я. — Самые страшные монстры прячутся в человеческом обличье.

— Переквалифицировался из романтика в философа? — улыбнулась Маша.

— Да я вообще многогранная личность, а уж…

Меня прервал Владимир — он вышел в центр тренировочного полигона и отчеканил две фамилии:

— Безликая! Аннова!

Анновой оказалась как раз та девушка в костюме цвета хаки, что крутилась вокруг шрамированного и демонстрировала всем и каждому, какая сильная у них любовь. Кристина с явным трудом подавила брезгливость, слегка передёрнулась, но всё-таки натянула на лицо безразличную маску и величественной походкой подошла к Владимиру. Тот отступил к стене и показал на свободную площадку перед собой:

— Приступайте. Во время поединка разрешено использовать магию только первого уровня. Победителем считается тот, кто уложит своего противника на лопатки. Любое оружие запрещено.

Кристина моментально приняла боевую стойку и отступила, создавая себе место для манёвра. Заодно и выиграла время, чтобы оценить соперницу. Для неё, очевидно, это были привычные движения — сто раз отработанные до этого. Только вот тактика эта была защитной — словно Кристине приходилось не спарринговаться на равных с партнёром, а постоянно защищаться от нападений. Я по-новому взглянул на розоволосую красотку — стоит расспросить её о прошлом, узнаю много интересного.

Аннова же издевательски улыбалась и, пританцовывая, обходила Кристину по кругу. Выпад вперёд и хук левой — но не всерьёз, а так, чтобы припугнуть и высмеять. Но Кристина не повелась на провокацию и даже не дёрнулась, пристально уставившись в лоб Анновой. Шрамированный зычно подбадривал свою подружку и пообещал ей зелёнку и десять кристаллов, если она «укатает первачку в пыль».

— Если боишься, можешь просто сдаться и не тянуть кота за яйца, — с вызовом усмехнулась Кристина. Ей надоело, что высокомерные болваны развлекаются за её счёт.

— Закрой ротик, сучка, — разъярённо прошипела Аннова и ударила ногой. Три раза и очень-очень быстро: в голову, бок и колено. Кристина успела поставить верхний блок и защитить голову и туловище, а вот по ноге ей прилетело знатно, однако она отскочила назад и напитала мышцы магией. Травму это не вылечит, но позволит простоять до конца боя.

Кристина попыталась навязать свои правила боя и пошла в атаку, но в этот момент стало очевидно, что она не умела атаковать — только защищаться. Проблема заключалась ещё и в том, что её способности — владение ядами и холодным оружием — конкретно в этой битве были абсолютно бесполезны. Аннова легко и непринуждённо увернулась от левого хука, врезала Кристине в живот и расцарапала лицо — причём последнее она сделала не случайно, а намеренно, с видимым удовольствием раздирая ногтями нежную белую кожу. Кристина не издала ни звука — она словно даже не почувствовала боли. Отпрянула и, сцепив зубы, встала в боевую стойку.

Я мысленно прокручивал десятки возможных сценариев, по которым может пройти бой, — Кристина проигрывала в любом случае. Её единственное преимущество — высокая переносимость боли, но она не сможет терпеть удары вечно, да и не дело это… Внезапно меня озарила идея. Что если… Я уставился на Кристину, пытаясь передать ей одну-единственную картинку — лёгкий мыслеобраз, едва заметное ментальное вмешательство. Кристина вздрогнула, её взгляд метнулся в мою сторону, но она тут же сконцентрировалась на Анновой. Той же, видимо, надоело играться, и она активно пошла в наступление.

Безжалостные удары сыпались на Кристину один за другим, она лишь закрывала самые уязвимые части тела и молча терпела. Первокурсники начали переглядываться, словно спрашивая друг друга: «На что мы подписались?» Бой продлился не дольше двух минут — от очередного удара Кристина рухнула на землю и сплюнула кровавую слюну. Она выглядела полностью изнемождённой и абсолютно беспомощной. Ей всего лишь нужно было лечь на лопатки — и тогда ей засчитают поражение. Аннова приблизилась к ней и рассмеялась:

— Что ты там говорила про страх? — спросила она и занесла ногу, чтобы садануть Кристину. Вот оно! Я знал, что тварь не удержится и решит поглумиться напоследок. А для таких… нехороших людей, как она, нет ничего лучше, чем пнуть поверженного противника и показать, насколько он жалок.

И в эту секунду с Кристины слетела апатия и смирение — да, она всё ещё была избита и утомлена, однако в её глазах горела злая решимость. Розоволосая красотка схватила лодыжку Анновой и ударила её по колену справа налево, напитав кулак магией. Раздался громкий хруст, и Аннова заорала от боли, а в следующее мгновение повалилась на землю, не успев увернуться от подсечки. Прямо на спину, лопатками в пол.

— Победила Кристина Безликая, — объявил Владимир. — Не двигайтесь, сейчас придёт медсестра и…

Его перебил оглушительный треск — вокруг Анновой закрутился ледяной смерч и ударил в Кристину. Всё произошло так быстро, что даже тренер не успел среагировать. Брызнула кровь, горячие капли упали мне на лицо. Я бросился вперёд и упал на колени, пережимая руку Кристины чуть выше локтя, чтобы остановить кровотечение, — ей оторвало ладонь. Всё тело в мелких порезах, спортивная форма фактически порвана на лоскуты, настолько был силён удар Анновой.

— Твою мать! — проорал Владимир, открыл портал и приказал мне: — Быстрее, неси её в лазарет. И руку забери!

Я подобрал оторванную ладонь, шагнул в портал и очутился в большой белой комнате, где пахло лекарствами. Милая пухленькая женщина в белой шапочке с красным крестом всполошилась, быстро просканировала Кристину и наложила на неё несколько лечебных заклинаний.

— Быстрее, быстрее, неси сюда! — она проводила меня в операционную и сразу же выгнала, сказав, что Кристину можно будет проведать следующим утром. — Всё с ней будет в порядке! И руку обратно пришьём! Только не путайся под ногами!

Я вышел из лазарета в некоторой прострации — меня словно пыльным мешком по голове ударили. Дорогу обратно спросил у проходящих мимо студентов. Когда вернулся на тренировочный полигон, там царила напряжённая тишина. Анновой нигде не было, как и Владимира. Старшаки зыркали на первокурсников так, словно те лично насрали им в завтрак. Егор сидел с шокированным выражением лица и явно переосмысливал свои взгляды на жизнь, а Маша вытирала заплаканные глаза.

— Ты представляешь, её ведь даже не отчислят! — прошептала она и всхлипнула. — Потому что Устав…

— Разрешает поединки на тренировочном полигоне, — закончил я и вздохнул. — Какая горькая ирония, мда.

— Как она?

— Всё хорошо, — я погладил Машу по спине. — Руку пришьют, раны исцелят, через неделю будет как новенькая. А завтра утром сможем её навестить.

— Зачем она это сделала? — вдруг спросил Егор.

— Потому что захотела, — я пожал плечами.

— Но зачем причинять вред без причины? — он почесал свой третий подбородок и сказал: — Сложно. Почти как физика, только сложнее.

Дверь отворилась, и на тренировочный полигон зашёл Владимир.

— Кажется, мне нужно кое-что вам разъяснить на пальцах. Я-то думал, что романовцы, которые учатся в стенах Академии не первый год, — это уже взрослые люди и всё понимают, но, видимо, ошибался, — он пристально посмотрел на старшекурсников, отчего те как-то резко сжались и уменьшились в размерах. — Вы думаете, самое страшное, что может произойти с вам в стенах Академии, — это отчисление? Каждый ваш прокол записывается в личное дело. Все ваши глупости и ошибки навсегда останутся с вами. Конечно, по Уставу Аннову не отчислить, но…