– Но зачем полная шкала? Разве нельзя снизить порог чувствительности?

– Я работаю над этим. Пока не особо получается. Я, конечно, добился того, чтобы боль не сделалась фатальной, то есть, чтобы наблюдатель не умер следом за кибернетом, но окончательно разделить эмоции на плохие и хорошие не удалось. Или все, или ничего. Если кибернеты успевают, они сами отключают сенсоры, но если их гибель оказывается внезапной, то тут можно ощутить на себе всю гамму. Я обязываю своих работников вести кибернетов без эмоциональной составляющей, реагировать только на сигналы опасности, но родители… Они хотели имитации полной реальности полета. В силу возраста им уже не выйти в дальний космос. Они скучают по нему. Собственно, ради них и была придумана программа слияния.

– А ты сам часто включаешь сенсоры Вея?

– С тех пор как ты появилась на корабле, я их не отключаю. Даже на время короткого отдыха.

– Я постараюсь больше не влипать в неприятности. Ты, наверное, со мной совсем замучился.

– Совсем. Только и делаю, что думаю о тебе, – Матвей убрал с моего лица волосы. – Разреши поцеловать тебя. Мне сейчас это нужно.

Я сама потянулась к кибернету. И в очередной раз убедилась, что он мало отличается от человека. Я знала, что поцелуем Матвей пытается заглушить тревогу. Его родители, находясь у себя дома, могли испытать глубочайший шок, видя и чувствуя, как кто–то уничтожает их роботов. В том, что на звездолет напали, не приходилось сомневаться. Даже режим невидимки не спас его.

– С нами может случиться то же самое, что и со звездолетом ЗС–20? – я не удержалась от вопроса, когда мои губы отпустили.

– Я не допущу. У меня на борту живое существо, жизнью которого я не имею право рисковать.

– Ты сейчас говоришь о морской звезде? – я не ожидала, что меня назовут существом.

– И о ней тоже, – Матвей улыбался. – Тебя понесло в бассейн из–за этой звезды?

– Я не хотела ее мучить.

– Я тоже не хочу тебя мучить. Поэтому изменю курс. Полет перестал быть безопасным. Я оставлю тебя на военной базе на одном из спутников Крагнатума. Там ты будешь в безопасности.

– Все–таки Крагнатум. Планета бунтовщиков.

– Да.

– Ты везешь им оружие?

– Можно и так сказать, – туманно ответил Матвей.

Нас заставил расцепить объятия глухой удар в дверь.

– Откройте! Я знаю, что вы оба там! – раздался возмущенный голос Ии. За выкриком последовал новый удар. Правду сказал Вей, когда утверждал, что у кибернета Ии не доступа в капитанскую каюту, иначе она так не ломилась бы.

– Черт, забыл отключить наши маячки, – Матвей утешающе поцеловал меня в губы.

– Она может выломать дверь?

– Если использует гранату, то вполне.

– Она вооружена?! И что мы будем делать? Я боюсь ее.

– Мы позволим ей войти, – Вей поднялся и направился к двери, куда продолжала ломиться Ия.

– Совсем с ума сошла, – пробормотала я, прячась за одеялом.

Я ожидала криков, даже драки, но кибернет невесты неожиданно разрыдался.

– Я не понимаю, что со мной. Наверное, во мне что–то сломалось. Ты же знаешь, я никогда не была такой вспыльчивой и нетерпимой. Но стоит увидеть, что вы опять вместе, как во мне поднимается волна бешенства. Я хочу убивать.

– Садись сюда, Ия. Хорошо, что ты пришла, – Вей говорил спокойно.

Он посадил кибернета на кресло у стола с экранами. Порылся в ящиках, но не нашел того, что искал. Я втянула шею в плечи, понимая, что сейчас произойдет – Вей наткнется на зарядное устройство зумкома. Я забыла его убрать.

Так и случилось. Матвей завис на пару секунду, вертя оставленную не на месте вещь. Потом медленно перевел взгляд на меня. Я застыла, как сурикат, почувствовавший опасность. Мое лицо плавилось от жара стыда.

А вдруг он догадается, что я заряжала зумком, и проверит его? Но Вею сейчас было не до выяснения отношений. Он нашел нужное устройство и, сдвинув на затылке Ии волосы и вставив туда коннектор, щелчком активировал его. Загорелся центральный экран.

– Больно не будет, – предупредил капитан. Я явственно различила, как по щеке кибернета текла слеза – Ия боялась. – Я только уберу лишнее.

– Что там? – спросила Ия. Ее голос дрожал.

– Над тобой основательно поработали, – Вей вглядывался в монитор. Голубой рекой текли командные строки. В некоторых участках они вдруг окрашивались красным, и движение замирало. – Разве ты не почувствовала, что в тебе включилась несанкционированная программа?

– В моей памяти нет следов, что ее вообще вставляли. Было отмечено подергивание глаза, когда мы нашли девчонку, прячущуюся на складе, – она кивнула на меня.

– Все понятно. Моя ненаглядная невеста перешла к плану Б, как только в поле ее зрения попала хорошенькая девушка. А вредоносную программу в тебя внедрили еще дома. Кто же так грубо? – сейчас Вей разговаривал сам с собой. – Неужели Ивар?

Вот оно! Определен человек, который разбирается в программах кибернетов, созданных Матвеем. Конкурент или затаивший зло сотрудник? Но раз Матвей упомянул его имя и еще в таком контексте, то подобное вмешательство он ожидал.

Почему–то я не завидую этому Ивару. Одно дело спать с чужой невестой, совсем другое портить кибернетов. А если бы робот Ии справился со сбоем и затаился? Ее желание убивать могло осуществиться. Чужое вмешательство в уникальное достижение науки способно похоронить это достижение навсегда. Я помню, как в учебнике истории описывалось давнее восстание на Софре. Тогда мятежники применили силу роботов, которая после победы обернулась против них же. Пришлось задействовать тактическое оружие, чтобы дезактивировать неповинующиеся машины. С тех пор по конвенции Пяти планет строжайше запрещено создавать существа, могущие угрожать человечеству. Малейший намек на то, что кибернеты с искусственным интеллектом способны навредить, как их уничтожат. Вот, что наделали «ненаглядная» невеста и ее любовник.

Я закусила губу, наблюдая, как эмоции покидают лицо Ии. Неуловимые движения пальцев Вея полностью сносили все программные установки. Даже базовые. Сейчас передо мной сидела кукла. Серая кожа, потерявшие блеск волосы. Даже так? Неужели человеческие эмоции так явно действуют на роботов?

– Еще немного, – успокоил поникшего кибернета Вей, – и ты станешь прежней. Той Ией, которую я полюбил.

Меня оглушило признание Матвея. Он произнес его, увлекшись работой. У меня сжалось сердце. Есть договорной брак или нет, но он любил Ию!

В кибернете невесты после недолгих манипуляций Матвея словно включили внутренний свет. Порозовели губы, радостью засветились глаза. Она подняла голову и огляделась.

– О, Вей, я так рада, что меня направили в твою команду!

– И я рад, Ия, – капитан, убрав коннектор и поправив кибернету волосы на затылке, широко улыбнулся. – Разреши представить тебе нашу гостью.

Он повел рукой, чтобы показать на меня. Я кашлянула и, скинув одеяло, слезла с кровати.

– Здравствуйте, Ия! Меня зовут Дана Лерой.

– Не дочь ли того самого кандидата в президенты Персероны? Гризли Лероя, если мне не изменяет память?

Я перевела глаза на Вея. Он качнул головой, и я поняла, что Матвей дополнил программу кибернета информацией обо мне. Ия должна относиться к гостье с уважением, а не как к шлюхе, что происходило до сих пор. Манипуляции надо мной, проводимые в хирургическом отделении, теперь известны лишь одному Вею. Для кибернета Ии знакомство со мной началось только с этой минуты.

Я была благодарна капитану за заботу. Не хотелось, чтобы, благодаря его невесте, весь мир знал, какое унижение мне пришлось пережить. Насилие и устранение беременности – это не то, чем может гордиться девушка. Если видео моего секса с Лерихом и всплывут, то данным фактом я хотя бы не буду обязана Ие.

Но моя дальнейшая жизнь по–прежнему оставалась неопределенной. Кем я прихожусь Матвею? Случайная попутчица, способная подарить тепло в долгой дороге? А может, у нас что–то вроде курортного романа? Покинули звездолет и разбежались? А вдруг я всего лишь жертва эксперимента? Ученых не корми, дай провести опыты.