— Падаль! — заорал я и в приступе ярости бросился вперед, забыв о поврежденной ноге.

Сектант, который так и не успел обрадоваться победе, получил клинок в спину. Острие вышло из его груди в области сердца.

Издав предсмертный хрип, человек рухнул на пол как подкошенный.

— Милтон, дружище! Держись! — я подхватил заваливавшегося на бок приятеля и медленно опустил его к земле. — Лекаря сюда! Скорее! — вопил я, бешено вращая глазами. В гуще сражающихся я не различал никого, кто мог бы помочь, как вдруг рядом с нами на колени опустился Ардел.

— Как ты? — обратился он ко мне, взглядом указав на распоротую ногу.

— Пустяк.

Лекарь понимающе кивнул. Не теряя ни секунды, он быстро разложил перед собой все необходимое — какие-то мази и непонятные склянки, над которыми Ардел принялся колдовать, смешивая содержимое разных пузырьков в одном маленьком стаканчике. Лекари ордена не боялись никого и ничего, они запросто могли начать оказывать помощь пострадавшему прямо посреди горячего боя, зная, что братья по оружию их прикроют.

Да и не было нужды оттаскивать Милтона подальше от линии столкновения — сектанты спешно ретировались, из последних сил удерживая бойцов ордена от дороги во внутренние помещения Большой Клоаки, по которым сейчас отходили самые важные шишки Слуг смерти. Никакой внезапной контратаки не последует.

— Держись, брат! — сказал я Милтону, покрепче сжав его руку. Боец ордена, которого уже начали активно пичкать лекарствами, глуповато улыбнулся в ответ.

— Все будет хорошо, я знаю, — прохрипел он, с трудом удерживаясь на самой границе сознания. — Возьмите их всех!

— Сделаем! — заверил я друга и поднялся, чтобы продолжить наступление.

Фаррел, который наконец расправился со своим врагом, махнул мне рукой. Вместе с Видиком они бросились наперерез целой группе сектантов, что попытались улизнуть через боковую дверь в дальнем конце сцены. Заработали клинки, Фаррел уверенно вошел в центр вражеского отряда, точно нож сквозь масло, раздавая во все стороны грамотные выпады и подсечки. Враги гурьбой покатились по полу, не ожидая такой эффективности и прыти лишь от одного человека.

Подоспело подкрепление, молодые бойцы ордена принялись связывать сектантов, а я, доковыляв до друзей, побежал с ними к охраняемому проходу по центру, где в начале схватки скрылся мастер.

Дверь сторожили около десяти-пятнадцати бойцов культа, вооруженных длинными мечами и прямоугольными щитами. Они стояли насмерть, сдерживая наседавших на них бойцов ордена Луцис, и пока никому не удалось пробить их глухую стену.

— Давай, как на Ольховой! — крикнул на бегу Фаррел, и, не дожидаясь ответа, отбежал чуть назад.

Нужен разгон.

Я поднял вверх большой палец, прыгнул вперед, чтобы остановиться в нескольких шагах от линии сражающихся сектантов, и присел на одно колено.

Фаррел быстро набрал скорость и на полном ходу прыгнул прямо на меня. Я подсадил его в полете, подставив руки, и изо всех сил подтолкнул напарника повыше.

Лексиант на поясе друга ярко вспыхнул.

Получилось — смелый прыжок Фаррела принес моментальный результат. Пущенный как снаряд воин перелетел через линию щитов и с громким грохотом свалился прямо на головы защитников, внеся в их ряды смуту и хаос. Раздались громкие проклятья и ругательства, оставшиеся на ногах культисты попытались затянуть брешь, однако сражаться единым фронтом они уже не могли.

Бойцы ордена Луцис хлынули в образовавшуюся дыру. Несколько вспышек лексиантов прикрыли атаку, ослепив защитников, и через каких-то полминуты все было кончено. Щитовики либо лежали поверженными, либо их уже связывали по рукам и ногам, чтобы предать справедливому суду.

Путь в служебные коммуникации был открыт.

— Живой, Фаррел? — весело бросил на бегу Видик, и, дождавшись ядовитого ругательства друга, первым вошел в дверной проем.

Раздался оглушительный грохот выстрела, который в ограниченном пространстве подземелья чуть не выбил мне барабанные перепонки.

Повернувшись на звук, я увидел, как из затылка Видика вылетел большой фрагмент кости, а с ним и содержимое черепной коробки.

Пуля защитника, который сидел в глубине тоннеля и сторожил проход, вошла Видику прямо в середину лба. Молодой боец, опрокинувшись на спину, так и умер с улыбкой на лице.

— Мерзкие твари!!! — заорал Фаррел и метнулся внутрь. Увидев в дальнем углу сектанта, который принялся судорожно запихивать в ружье новый заряд, боец в два прыжка оказался рядом и вырвал у того оружие из рук.

Культист, который жалобно захныкал, как маленький ребенок, попытался убежать, однако Фаррел был неумолим. Перехватив ружье наподобие дубины, он огрел врага прикладом по голове. Тот упал на колени и попытался защититься, но Фаррел нанес еще один удар.

Ломались пальцы. Трещали кости в предплечьях. Не в силах выдержать эту боль, культист наконец поддался, опустив руки, и следующий удар опять пришелся ему по голове. Кожа на лбу лопнула, обнажив голый череп, куда и обрушился очередной выпад. Кровь брызгала во все стороны, но боец ордена продолжал и продолжал бить, пока не превратил лицо убийцы в кровавую кашу.

После этого он изо всех сил швырнул изломанное ружье в сторону, отчего оно треснуло пополам.

Фаррел упал на колени и громко закричал.

— Тарон! Беги вперед! — злобно зашипел он, когда я подошел поближе. — Поймай всех, кого сможешь. Я останусь здесь, — всхлипнул он и медленно побрел в сторону Видика, над которым уже хлопотали младшие бойцы ордена.

— Я уничтожу их всех, — заверил я друга и поковылял в тоннель в сопровождении других бойцов ордена.

Вскоре нас догнал Амилен Строгий. Весь мокрый от пота и крови, он уверенно обошел уставших бойцов и устремился вперед, следуя за своим животным чутьем.

— И откуда в нем столько силы? — непонимающе спросил незнакомый мне боец из звена ординария Девиса, который уже начал задыхаться от бега.

— Он никому не позволит забрать у него славу победителя Слуг смерти, — хмыкнул я, однако в словах моих не было осуждения. Я считал, что ординарий нашего звена, со всей его приверженностью делу, действительно заслуживал этих почестей, хотя победа далась нам нелегко.

Извилистый проход вскоре привел нас к очередному широкому коллектору, где под небольшим наклоном стекала вонючая жижа. В освещенном лишь нашими лексиантами пространстве мы разглядели жуткую картину.

Звено ординария Трегони Каньедо, который должен был обойти зал собрания и отрезать сектантов от путей отступления, оказалось тут в полном составе. Разорванные тела с отрубленными конечностями, залитые в крови и сточных водах большого города, валялись там вперемешку с трупами сектантов. Их было немало, но еще многим наверняка удалось ускользнуть.

В середине побоища валялась расколотая маска с вороньим клювом, но ее носителя нигде не было видно. Единственным человеком, кто по-прежнему стоял на своих двоих, был молодой парень со знакомым мне лицом.

Да, это точно он — тот самый культист, который сбежал от нас из подвала.

Тот культист, который стоял на сцене, и именно над ним мастер Слуг смерти проводил свой черный обряд.

Сейчас этот парень стоял в окружении мертвых людей, а с его меча стекала свежая кровь.

Он улыбался, глядя на учиненный хаос. Он смеялся, видя, как раненый боец ордена Луцис ползет от него прочь, волоча за собой выпущенные кишки.

В двух шагах от нас стоял на коленях Амилен Строгий. Его грудь пересекал глубокий порез, однако ординарий был все еще жив. Он тяжело дышал, сверля убийцу Каньедо глазами, а в его вытянутой руке слабо мерцал лексиант. По всей видимости, только его свет не позволял этому ублюдку приблизиться, чтобы завершить дело.

Увидев, что к Амилену подошло подкрепление, парень вновь рассмеялся, после чего спокойно повернулся к нам спиной и быстро исчез в лабиринте подземных тоннелей. Кто-то из бойцов Луцис помчался было вперед, но Амилен поднял сжатый кулак вверх, сделав знак остановиться.