— Вам нужна помощь? — Минуту погодя произносит на ломаном английском.

— Ох, вы говорите по-английски? Какое облегчение, — выдаю и слабо улыбаюсь, — я туристка, заблудилась и потеряла сумку с телефоном, документами, деньгами, — чувствую на лице жар от стыда за свое вранье, — вы не могли бы дать телефон позвонить?

— Немного говорю, моя дочка преподаёт этот язык в школе у нас на районе, — мужчина смотрит очень внимательно, словно в душу заглядывает и видит там всю правду, — я так и подумал, на местную, конечно, ты совсем не похожа, — лукаво улыбается, — вот возьми, — лезет в карман и протягивает старый, кнопочный телефон.

— Большое спасибо!

Надежда умирает последней, правда же? Набираю выученный когда-то наизусть номер моей единственной подруги, кусаю губы в ожидании спасательных гудков, но вместо них в трубке снова автоматический голос. Черт!

— Всё в порядке? — Снова обращается мужчина, когда я с грустью возвращаю обратно телефон, — может все-таки нужна помощь? Ты в каком месте остановилась? Может отвезти тебя?

— Эм, нет, спасибо, — отмахиваюсь рукой, — я сегодня выселилась из отеля, — продолжаю свою мерзкую ложь, — должна была улететь, но решила напоследок прогуляться, а теперь вот осталась без всего, — устало пожимаю плечами, — наверное надо добраться до посольства, — нехотя выдаю первое, что пришло на ум, — не подскажите, где его найти?

Несколько минут он мрачно смотрит мне в лицо, а я в ожидании ответа, наверное, успела прирасти к брусчатке возле лавочки. Нервно перебираю пальцами рук, может я зря столько всего наврала? Вдруг стоило поделиться, рассказать правду?

— Сейчас ведь нет смысла туда ехать, — поджимает тонкие губы, — ты можешь переночевать у нас с дочерью, а завтра наступит новый день и решение найдётся само собой, что думаешь? Горячий чай пойдёт тебе на пользу, послушай старого дядю Насуха.

Есть ли у меня выбор? Идти куда-то с незнакомцем, пусть и внушающем некое доверие, кажется абсолютным сумасшествием, но оставаться одной ночью посреди незнакомого города настоящее самоубийство. Со своей проклятой внешностью, я слишком сильно выделяюсь в этом городе, особенно в ночное время суток, когда туристы давно сидят в своих номерах или кафешках, наверняка в итоге стану приманкой для каких-нибудь негодяев.

— Да, вы правы, спасибо за помощь, — сглатываю вязкое в горле напряжение, — только я не смогу заплатить, — развожу руками, показывая себя, — у меня ничего не осталось, если позже, когда…

— Это лишнее, — перебивает, по-доброму улыбаясь, — твоя искренняя улыбка и общение, станет для нас лучшей платой, — он по-отечески похлопал меня по плечу, — давай, идём, дочка, вон мой грузовичок, ты пока иди к нему, а я пойду заберу свою тележку.

Я кивнула, прошла в сторону старенького, потрепанного временем грузовика, потом проследила любопытным взглядом за мужчиной. Он торговал уличной едой, вроде у них это называется пловом, вкусно приготовленный рис я и сама любила, а сейчас, скорее всего, съела бы всю его тележку, настолько голодной я себя чувствовала. Но по мере приближения, я заметила, что еды внутри тележки нет, видимо мужчина сумел все продать. Я испытала разочарование, очень уж хотелось запихнуть в рот хотя бы одну маленькую ложку вкусного риса. Но да ладно.

— Дочка, запрыгивай внутрь, чего стоишь и мерзнешь, — кивает на дверцу пассажирского сидения.

— Спасибо, — забираюсь на свое место и когда мой новый знакомый усаживается рядом, проговариваю, — меня зовут Настя, я из России, — для чего-то добавила про страну.

Он слабо кивнул и начал заводить автомобиль, который завёлся, наверное, раза с третьего. Все это время я рассматривала вид из окна и думала о том, что ждёт меня дальше, куда опять занесёт судьба. Я вспоминала Али. Его красивое, мужественное лицо отчётливо стояло перед моими глазами, мне даже внезапно захотелось прикоснуться к нему, провести рукой по красиво выбритой щеке, без страха и стеснения встретиться с его тёмным взглядом, но я вовремя себя остановила. Это всего лишь видение, вызванное голодом и усталостью. Его здесь нет. Господи, как же стыдно признавать, но я почему-то начала скучать без него, наши внезапные встречи вошли в привычку и теперь мне не хотелось с этой привычкой расставаться. Но так нужно, Настя, ты все сделала правильно. Я всячески пыталась оправдать все свои глупые поступки.

— Знаешь, — вдруг прервал молчание между нами дядя Насух, — ты сперва напомнила мне мою старшую дочку Несрин, — он мельком взглянул в мою сторону, а потом снова внимательно стал следить за дорогой, — она вышла замуж слишком рано и по большой любви, как она всегда нам говорила, редко приезжала в гости, а когда приезжали мы к ней, то старалась быстрее нас проводить обратно, — он запнулся и печально вздохнул, — с младшей дочерью мы думали, будто она попросту про нас забыла, такое случается, когда человек создаёт свою семью, она ведь до последнего ничего нам не рассказывала, — он снова замолчал, а я поняла, что разговор даётся ему нелегко, поэтому смиренно ждала продолжения, — потом она покончила со своей жизнью, отняла её, вот так просто, даже не попрощавшись, даже не попросив у нас о помощи, — он шмыгнул носом, но не плакал, я не видела его слез, возможно когда-то он выплакал их все до капли, я этого не знала, могла только догадываться, — лишь после смерти её соседи рассказали какой на самом деле была жизнь моей дочери, оказывается муж её все время избивал, запирал дома, морил голодом и много ещё чего мы узнали, правда было уже поздно, — он завернул за угол на другую улицу.

— Мне жаль, — вырвалось совершенно искренне, я понимала его боль, а ещё больше понимала его дочь, мне тоже приходило на ум самоубийство, но я не могла решиться сделать такое с собой, мне не хватало смелости, черт возьми, — но почему вы решили, что я…

— Я ведь просто рассказал историю своей дочери, — он повернулся и печально улыбнулся, я в ответ кивнула.

Я понимала к чему он рассказал это мне, но не хотела разоблачать свою ложь, не хотела подвергать опасности и себя и их, лучше пусть ничего пока не знают. Хотя к чему это я? Судя по всему, он обо всем догадался, просто из вежливости промолчал. Мои предположения верны, я очень плохая врушка, наверное, на моем лице сразу все написано, жаль. Как бы ни старалась, никогда не могла правдоподобно выдавать обман, а ведь я столько лет прожила с самым искусным лжецом нашего города. Мысли о том человеке сразу же довели моё сознание до подобия истерики, я начала задыхаться и терять сознание.

— Дочка?

Опять, боже, опять перед глазами предательская темнота, которая закручивает меня в свой противный водоворот. Дыши, дыши, дыши. Мозг повторял одно и тоже, и я старалась выполнять его указания, постепенно мне удалось немного успокоиться.

— У тебя панические атаки?

— Н… нет, — с трудом шевелю губами, — раньше не было, сейчас уже не знаю, возможно…

— Это не шутки, обязательно обратись к врачу, хорошо?

— Да, конечно, — хотя сама не верю в свои слова, я ненавижу врачей и все, что с ними связано.

— Ладно, мы уже приехали, я помогу тебе выбраться из машины, — его голос дрожит от волнения, я напугала его?

Никто кроме родителей никогда не волновался обо мне, поведение этого незнакомого мужчины подкупало мою доверчивую сущность. Кажется говорят, что горбатого только могила исправит? Это точно про меня.

— Спасибо, — опираясь на его руку, я вышла из машины, облокотилась на дверцу и пару минут простояла, пытаясь отдышаться, — я стала для вас проблемой, простите.

— Как можно? Даже не думай об этом, тебе уже лучше?

Но я не успела ответить, поскольку из дома выбежала молодая девушка в домашнем халате и тапочках. Она взволнованно смотрела то на меня, то на дядю Насуха.

— Отец, что случилось? Кто эта девушка?

И почему они все спрашивают обо мне на том языке, который я могу понять? Хотят унизить своим вопросом или наоборот, таким образом проявляют доброжелательность, якобы ничего от меня не скрывая? Не знаю, чужая страна и люди вокруг чужие, мне остаётся следовать правилам и пытаться выжить. Как обычно.