Молча киваю и собрав всю свою волю в кулак, отстраняюсь от него. Ощущаю опустошённость и желание снова прижаться ближе к этому мужчине, почувствовать непривычные тепло и заботу. Пусть и обмануться опять, но все равно жутко хочется. Внутренний голос просто разрывается криком: срочно, очень срочно нужно уйти отсюда, иначе потом будет поздно, не смогу, не справлюсь и снова погрязну в знакомом болоте.

Дверь машины открывает уже известный мне водитель Фуат. Сначала выходит Али, а потом помогает выбраться и мне. Перед глазами вырисовывается огромный особняк, похожий скорее на дворец султана, нежели на дом, где живут обычные люди. Дом моего мужа и тот не сможет сравниться с этим великолепием. Не успеваю насладиться видом и красотой, как к нам уже приближаются хозяева дома вместе с прислугой.

— Как все это понимать, сын?!

Грозный голос мужчины током трещит в воздухе, разгоняя по моим венам гремучую смесь страха, унижения и недовольства. Он говорит по-русски, наверное, специально для меня, чтобы я услышала и поняла, как сильно мне тут «рады». Понимаю, что теперь точно конец моим приключениям, моя свобода была ровно до этого места, они наверняка вернут сбежавшую жену обратно к её монстру мужу.

Али.

Еще в машине Фуат предупредил меня о родителях, сказал они в курсе всего и поэтому отправили его нас встречать. Я не говорил им о приезде и о девушке тоже, хотел при личной встрече все подробно объяснить, но видимо Кемаль решил иначе и опередил меня. Молодец брат, опять получил ещё одну звезду в рейтинге идеальных сыновей. Ладно, хер с ним, разберёмся позже, сейчас главное договориться с родителями, которые похоже уже имеют на этот счёт свое мнение, которое точно противоположно моему.

— Тюркан, — обращаюсь к единственной нормальной служанке в этом доме — пожилой женщине, прослужившей нашей семье не один десяток лет, — проводи девушку в комнату для гостей, я сейчас приду.

Она согласно кивает и жестом указывает Насте пройти за ней, но та не двигается. Забавно, но вроде даже прижимается ближе и смотрит опять этим своим жалобным взглядом, как у того маленького оленёнка, а мне теперь хочется послать к чертям все и всех и убраться вместе с ней куда-нибудь на конец света. И что меня тормозит? Правильно, надо вначале разобраться с её мужем, сделать её свободной и когда она избавится от тяжёлого груза в виде дерьмового замужества, сможем уехать хоть куда, здесь ей определённо не место. Сейчас я это отчётливо понимаю.

— Иди, — шепчу ей на ухо, подталкивая в сторону Тюркан, — ничего не бойся, я скоро приду.

Она неуверенно отходит, но пока идёт в сторону дома, постоянно оглядывается. Я так и читаю недоверие в её испуганных глазах, хочу взять за руку и никогда не отпускать, но понимаю, что разговор с отцом ей лучше не слышать, я бы и сам не отказался пропустить этот раздражающий момент и перейти к следующему этапу. Но так не выйдет. С их поддержкой будет намного проще.

— Пошлите в дом, вы же не хотите обсуждать дела на улице при прислуге? — Криво ухмыляюсь, зная принцип семьи не разносить сплетни на всю округу.

— Хорошо, душа моя, мы очень волновались, — мама говорит совершенно спокойно, словно не произошло ничего серьёзного, но строгий взгляд отца заставляет её быстро замолчать. Как обычно.

— Вам Кемаль все доложил?

— Как ты разговариваешь? Что значит доложил?

Отец разворачивается передо мной и сверлит привычным гневным взглядом, только этот взгляд на меня не действует, давно уже. Отвечаю ему тем же и, между нами, сразу же возникает примирительное препятствие в виде обеспокоенной матери. Она единственная, кто способен охладить смертоносный пожар, между нами, точнее, перевести на себя.

— Давайте хотя бы в дом зайдём, — бегает глазами от меня к отцу и обратно, — не поднимайте шум на весь дом, завтра все соседи будут нас обсуждать! — Это, пожалуй, единственное, что больше всего волнует моих родителей.

— Об этом должен был подумать твой невоспитанный сын прежде, чем привести в наш дом чужую жену! Никакого уважения не осталось! Поперёк горла мне уже его выходки!!!

— Тише, — шипит на него мама, пока мы проходим по коридору в кабинет отца.

Я не защищаюсь и не оправдываюсь, мне вообще как-то плевать на его слова, ни капли не трогают. Даже поговорить и объясниться хотел лишь из чувства уважения, мог бы совсем не посвящать их во все подробности, а просто поставить перед фактом. Но отец даже такого моего благородного жеста не оценил, снова претензии, недовольство, приплетает свое это «невоспитанный» опять сильно выбешивает, в общем. Чую, ещё одно брошенное слово в таком тоне, и я опять взорвусь, выплесну на него ушат с дерьмом, как частенько бывает и снова уйду из этого дома, но тогда расстроится мама, а мне этого совсем не хочется. Она ведь ни в чем не виновата, если только в том, что выбрала для нас невыносимого отца, хотя, конечно, и тут ее вины нет, ведь замуж ее выдали даже не спросив хочет она этого или нет. Таковы правила этой семьи и все обязаны им подчиняться, но я не стану.

— Ну так что? Рассказывай давай, я тебя внимательно слушаю!

Отец усаживается в свое кресло за рабочим столом, показывая всем своим видом превосходство над нами. Ничего не меняется в этом доме, даже спустя много лет.

— Сначала скажу, что девушка пока останется тут, этот дом и мой тоже, вы не можете прогнать её…

— Ещё смеешь тут указы раздавать?!

Отец вскакивает из-за стола, швыряя в мою сторону гневные взгляды. Руками упирается в столешницу стола, наклоняясь вперёд. Вижу перед собой не человека, а разъярённого быка перед прыжком.

— Это не указы, а просьба!

— Для просьбы ты слишком нагло себя ведёшь, ты в курсе насколько твой поступок неприемлем? Как ты вообще до такого додумался? Тебе сколько лет, пятнадцать, двадцать? Тебе уже тридцать шесть, тридцать шесть!!!! Пока мы тут договариваемся о твоей помолвке с Пелин, ты воруешь чужую жену и ещё без стыда привозить в наш дом! Где была твоя голова, когда ты это проворачивал?

— Начнём с того, отец, что я никогда не собирался жениться на Пелин, свое согласие не давал и вы поспешили с теми договорённостями, так что ко мне претензий нет, — выплевываю пропитанные ядом слова, — потом, я не планировал забирать девушку, если уже на то пошло, все случилось спонтанно, — устало потираю переносицу, разговор начинает дико бесить, — вначале мне было просто весело, согласен, в этот раз я слегка переборщил со своими играми, не стоило цепляться к замужней женщине, — развожу руками в сторону, едко ухмыляясь, — а потом все зашло слишком далеко. В общем, если говорить кратко, то муж этой девушки решил нас подставить, да, вот такая хитроумная месть у этого мудака, — шумно выдыхаю, — позвал он нас на ужин якобы начать знакомство заново, но сам планировал с помощью подставного человека убить свою жену, а вину свалить на нас, тогда нам и пришлось слегка спутать его планы, ну и увести с собой девушку. Нам что, надо было оставить её там?

Молчание. Мы переглядываемся друг на друга, никто не может прервать тишину. Я жду, когда они переварят полученную информацию и покажут хоть какую-то реакцию, они видно тормозят, так как совсем не ожидали услышать нечто подобное. Конечно, наверняка Кемаль болтанул о моей возможности влезть в неприятности из-за страстного желания обладать чужой женой. Придурок, вот никогда не видит дальше своего носа! Поэтому в своих делах мне легче договариваться с Айлин, она всегда на моей стороне.

— Что значит убить и подставить вас? И кого это вас, тебя и Кемаля? Откуда ты вообще обо всем узнал?

Острым, словно стальной нож, голосом, разрезает убийственную тишину отец. Мама хватается за сердце, имитируя сердечный приступ, да, именно имитируя, это её любимое занятие во всех опасных и сложных моментах. Мы привыкли и мало когда обращаем внимание на ее выходки.

— То и значит, — выдаю тоном, похожим на его, — ему не понравилось наше знакомство на благотворительном вечере и он решил так отомстить, — намеренно опускаю подробности причины неудачного знакомства, им совершенно незачем это знать, — нам с Айлин, она-то и узнала потом о его планах, благодаря подкупу одного из его людей, — добавляю, готовясь к новому потоку проклятий.