Дядя Насух отвечает девушке на турецком, я молча наблюдаю за их словесной перепалкой, пытаясь хотя бы в интонации уловить смысл разговора. Может развернуться и уйти? Не хочется доставлять неприятности этому милому старику.

— Оф, — девушка быстро сбежала со ступенек и подошла ко мне, — прости за такое приветствие, — протягивает руку с приветливой улыбкой на лице, — меня Эдже зовут.

— Я Настя, — легко пожимаю протянутую руку.

— Ты должно быть очень замёрзла, а мы тут держим тебя на улице, — она засуетилась и потянула за руку к двери, — идем скорее в дом, дам тебе тёплую одежду, — поворачивается в сторону отца, — па, проводи девушку в гостиную, я пойду принесу ей тёплую одежду и чай заварю, хорошо?

Мужчина машет рукой, и девушка исчезает в проёме двери. Их дом напомнил мне о детстве, когда мы с родителями ездили к бабушке в деревню и отдыхали там несколько дней. Внешне пошарпанный, с облезлой краской на фасаде, с потертыми коврами под ногами и старой, давно вышедшей из моды мебелью повсюду, он дышал свободой и уютом, пах домашним пирогом и горячим чаем. Я долгое время прожила в дорогом особняке, где каждый кусок интерьера стоил кучу денег, но тот дом легко уступал этому в богатстве душевной атмосферы, любви и заботе, сквозившей буквально из любого уголка.

Я переобулась в предоставленные тапочки и прошла следом за дядей Насухом в просторную гостиную. Тут стоял небольшой мягкий диванчик и пару кресел с деревянным столиком перед ними. Наверное, моё поведение покажется слишком наглым и невоспитанным, но я без приглашения упала в одно из кресел. Усталость этого дня обрушилась лавиной на моё измученное сознание. Хотелось уткнуться в подушку и уснуть, даже о еде я уже мечтала не так сильно.

— На вот держи, должно подойти тебе, — протягивает мне вязаный свитер, — я там накрыла на стол, когда поешь, то сразу согреешься, — лучезарно улыбается, вызывая во мне ответную реакцию.

— Спасибо, — натягиваю свитер и с наслаждением утопаю в приятных ощущениях тепла и комфорта, от свитера сладко пахнет клубникой и на меня это действует успокаивающе, — свалилась на вашу голову, прошу прощения, — выдаю очередную порцию извинений, очень уж не хочется доставлять неприятности этим милым людям.

— Аллах-Аллах, глупости не говори, лучше садись и налетай на еду, а я сейчас чай принесу, — она отходит в сторону кухонной плиты, а мы с дядей Насухом усаживаемся за стол, укрытый полосатой скатертью, — пап, я сегодня приготовила твой любимый берек, хотелось тебя порадовать, — хихикает.

— Спасибо, дочка, — лицо мужчины заметно расцветает, — Настя ты тоже попробуй, Эдже очень вкусно готовит, уж тут можешь мне поверить.

— Конечно, все пахнет аппетитно!

Эдже, наверное, была примерно моего возраста, но хозяйничать умела намного лучше. Я в своей жизни совсем мало времени провела на кухне, поэтому приготовить могла разве что яичницу и макароны с сыром. Родители всегда жалели меня, домашними делами сильно не загружали, а когда работа отца пошла в гору и мы перебрались в новый дом, то и вовсе наняли помощницу по дому, после и мама перестала готовить свои любимые пирожки с картошкой. Что касается урода мужа, то для него главное показать всем, как сильно он заботится о своей любимой супруге, нанимая для нее одну работницу за другой, ну и конечно демонстрировать свой статус состоятельного человека. Теперь же, оказавшись на свободе в одиночестве, я с грустью осознала, что на самом деле ни черта не умею, только лишь разговаривать на разных языках, только как это сейчас поможет?

— Очень вкусно, аж язык чуть не проглотила, — смеюсь, закидывая в рот ещё один кусочек мясного пирога, который они назвали берек, — и чай интересный, никогда такой не пробовала.

— Он со специями, папа любит такой, — отвечает Эдже, — слушай, прости ещё раз за встречу, — она протягивает руку через стол и легонько касается моих пальцев, — понимаешь, пару дней назад хозяин нашего дома сообщил, что одна иностранка хочет выкупить дом, и когда сегодня я вас с отцом увидела, подумала это ты и есть та женщина, — она пожала плечами, — не очень хочется обзавестись новым хозяином, кто знает какую арендную плату она запросит, мы и сейчас платим достаточно, — шумно выдыхает.

— Ничего, это я свалилась на ваши головы, словно снег в середине мая, — закидываю в рот оливку, — большое спасибо за все, даже не знаю, как смогу отблагодарить вас за добро, — устало вздыхаю.

— Разве могло быть иначе, дочка? И брось уже эти разговоры про оплату и долг, ты ничем нам не обязана, правда же Эдже?

— Конечно, ты скрасила наш вечер, дорогая, — она добродушно улыбнулась и от этой милой улыбки засверкали её медовые глаза, я только сейчас смогла уловить сильное сходство между отцом и дочерью, их разделяла лишь большая разница в возрасте.

— Ты, наверное, хочешь отдохнуть? А мы тут тебя завалили разговорами, — выдает дядя Насух, поднимаясь из-за стола, — дочка, помоги гостье устроиться, потом здесь все приберем.

— Давайте я вам помогу прибраться? — Искренне предлагаю помощь, но противный зевок выдает мое состояние с потрохами, еще чуть-чуть и я вырублюсь прямо за столом. Будет стыдно.

— Успеешь еще, — хлопает меня по плечу мужчина, — отдохни сначала, вон измученная какая.

Мне ничего не остается, как подчиниться, тем более, я и сама жутко хочу скорее принять горизонтальное положение. От голода я наелась так, что сейчас живот вот-вот лопнет, зря я нахватала по чуть-чуть всего со стола, нужно было ограничиться чем-то одним, а я помимо берека, съела еще долму, оливки с сыром, фасоль, а затем запила чаем вприкуску с сладкой булочкой. Вот куда столько? Теперь из-за набитого живота в сон клонило еще больше.

Эдже проводила меня в небольшую комнату, которая, с ее слов, когда-то принадлежала ее сестре, а сейчас одиноко пустует. В комнате стояла деревянная односпальная кровать, прикроватная тумбочка без дверцы, но с пластмассовым ночником в виде цветка лилии и двухстворчатый шкаф, с наклеенными на нем плакатами местных артистов. На полу был постелен полосатый коврик, а на окне я заметила цветок в большом деревянном горшке. Свиду обычная комната, но мне очень сильно захотелось в ней поселиться.

— Тут все осталось так, как было при ней, мы с отцом ничего не меняли, — она натянуто улыбается, — даже тот цветок до сих пор живет в этой комнате, я лишь иногда захожу его полить, благо он не требует частого полива, я ведь не особо люблю ухаживать за цветами, это все Несрин хотела в доме больше зелени, — она начинает нервно поправлять и без того идеальную постель.

— У вас в доме очень уютно, — перевожу тему, которая явно неприятна девушке, — напоминает дом моей бабушки, где мы с родителями любили бывать.

— Правда? — Ее лицо сияет от моей похвалы, — спасибо, я тебе тут постелила пастельное белье, в шкафчик положила полотенце и пижаму, если выйдешь из комнаты и завернешь налево, то найдешь душ. В общем, располагайся и отдыхай. Если будет что-то нужно, то зови, моя комната рядом с твоей по правую сторону, — она указывает рукой, а я согласно киваю, — хороших снов, Настя, — машет рукой и выходит.

Я падаю на кровать и закрываю глаза. События этого дня проносятся перед глазами, словно фильм, поставленный на быструю перемотку. Прошел один день, а кажется, будто целая жизнь. Ладно, сегодня позволю себе расслабиться, ни о чем не думать и просто спать, а завтра предстоит принять решение о дальнейших моих действиях. Злоупотреблять гостеприимством этих прекрасных людей не хочется, но идти мне пока тоже некуда. Нужно попробовать дозвониться до Кристины или может связаться с ней по соц. сетям? Точно, наверняка у Эдже есть странички в сети, либо попробовать с нее отправить письмо на почту Кристине? Тьма немного рассеивалась, а найденное решение расслабляло натянутые до предела нервы. Завтра, все завтра.

Приложив колоссальные усилия, чтобы не уснуть прямо в одежде и не прославиться неряхой, я все же добралась до душа, потом переоделась в пижаму пахнущую клубникой прямо как и свитер, а затем забралась в чистую постель с синими цветочками. Прошло много лет с тех пор, когда я последний раз чувствовала себя также спокойно и уютно, наверное, уснула я с довольной улыбкой на лице.